Скандал в Институте благородных девиц - Марина Ефиминюк Страница 14

— А? — поперхнулся Эдон.

— В смысле, с обнаженными чувствами, но одетая в платье. Возьми же меня, горячий, сильный мужчина! Возьми, как умеешь!

Узнай он, что дальше в книге шли постельные утехи, рухнул бы в благородный обморок и дал застуканной на воровстве деве тихо уйти, пока у преподавателей не закончился ужин. Чтобы ошарашенного беднягу подтолкнуть к беспамятству, я рванула на платье пуговички, оголяя ключицы.

— Не надо раздеваться! — бросился ко мне Эдон.

С невиданным проворством трясущимися руками он принялся застегивать ворот обратно. В панике я вцепилась в тонкие запястья чертежника, но тот словно не замечал слабых попыток отодвинуть его на приличное расстояние вытянутых рук и бубнил:

— Нет, я, конечно, умею, София. Умею по-разному. Да и вы девушка красивая и благородных магических кровей, но я же ваш учитель! Мы не имеем права!

Он так сопел и старался застегнуть платье, что сорвал три пуговицы, и прикрыться стало совершенно невозможно. Когда по полу поскакала очередная пуговичка, мы замерли.

— Мне лучше уйти, — пробормотала я.

— Вы правы. — Он отошел на шаг. — Я сделаю вид, что сегодня никого в этой комнате не было!

— Благодарю, — состроив смущение, опустила я глаза в пол. — Пойду…

Хорошо сказать, но с чулками, полными бумаги, уйти изящно было сложно. Я не успела добраться до середины комнаты, как одна из страничек неприятно скользнула по ноге до самой коленки.

— София! — вдруг остановил меня Эдон, и я немедленно решила, что совру, мол, спрятала под платье шпаргалку с любовным признанием.

— Да, господин Рауф? — с кротким видом оглянулась я.

— Присядьте. — Он решительно выдвинул стул.

— Зачем? — насторожилась я.

— Очевидно, что я не могу вас отпустить без разговора. — Он для чего-то обмахнул сиденье влажным полотенцем. — Присаживайтесь. Мы, без сомнений, должны объясниться.

— Я уже поняла, что вы не готовы разделить мои чувства… — попыталась я воспротивиться насильственному усаживанию и сделала крошечный шажок к двери, сулящей свободу.

— Садитесь!

— Ладно… — начиная злиться, процедила я сквозь зубы. Просеменила до стула, осторожно присела на краешек, чувствуя, как бумага в чулках смялась. Интересно, потом странички получится выпрямить заклинанием горячих ладоней, отлично справляющимся с глажкой одежды, или придется вложить в толстый географический альманах?

— Дорогая моя София… — начал Эдон, присев рядом со мной на корточки, потом вспомнил про штаны и пробормотал: — Нет, сначала надо одеться.

Он бросился к шкафу, а пока копался в содержимом, пытаясь выудить портки, я решила дать деру. И снова меня остановили посреди комнаты! Дверь стремительно открылась, и на пороге во всей красе возник Кристоф Ленар.

Наши глаза встретились. Сказать, что лощеное лицо столичного франта вытянулось от изумления, было бы преступным преуменьшением. Он оказался по-настоящему шокирован. Я оцепенело моргнула, а Эдон пролепетал:

— Господин Ленар, это совершенно не то, о чем вы подумали!

Учитывая, что чертежник не успел натянуть брюки, а мое платье было изрядно помято, Кристоф сделал единственный логичный вывод…

— София? — очень тихо, с угрозой в голосе вымолвил Ленар, и было ясно, что он спрашивал о том, что именно происходило в этой комнате до его появления.

— Госпожа Вермонт пришла за консультацией по черчению правильных треугольников.

МЖМ-треугольников! А если удача повернется задом и появится ведьма Ру, то треугольник нарастит четвертый угол. Не понимаю, как мелкая кража превратилась в трагикомедию?

— Одного не понимаю, — как будто задумчиво вымолвил Ленар, — почему вы, господин Рауф, без брюк?

Тот надул щеки, судорожно пытаясь придумать оправдание.

— Мы так увлеклись черчением, что господин Рауф пролил чернила, — нашлась я. — Похоже, мне пора.

— Верно, а то ужин закончится и вы с кем-нибудь очень неудачно столкнетесь, — с мрачной иронией подтвердил Ленар.

Святые угодники! Больше не надо сегодня неожиданных встреч!

Я верила, что если не повезло два раза, то судьба должна сжалиться и третью беду — например, злобную деканшу законоведческого отделения — отвести стороной. Как ни странно, мои молитвы были услышаны. В общежитие я вернулась без приключений да еще с полными чулками эротических картинок. Хоть сейчас садись и дописывай книгу! Когда я вытаскивала богатства, то мысленно клялась, что сегодняшняя кража будет вторым позорным событием (после возни с Ленаром в грязи), тайну о котором я унесу с собой в могилу.

* * *

К среде распогодилось. Ветер унес низкие облака. Солнце подсушило размякшие дороги, пригрело деревья и стылую после зимы землю. Под пожухлой травой на лужайках пробились первые несмелые травинки. Когда я вышла на улицу, то увидела, что первокурсницы с восторгом разглядывали проклюнувшиеся в рыхлой земле ростки.

За воротами замка пассажирок поджидали два дилижанса, запряженные меринами. В теплом воздухе звенели радостные девичьи голоса. Поездкой на драконью ферму награждали за хорошую учебу, и воспитанницы радовались возможности вырваться из института в середине недели. Все остальные воспринимали экскурсию как мучительную трудовую повинность. Впрочем, у нас с Ритой это и было наказанием за чтение эротической литературы.

Руководила поездкой Милдрет (на бедняжку вечно скидывали самые неприятные задания). Размахивая планшетом с приколотым списком первокурсниц, она разогнала девочек по дилижансам. Пока я щелкала клювом и наслаждалась солнышком, Рита хитроумно залезла в экипаж с молоденькой практиканткой, только в прошлом году окончившей институт, а мне досталось сомнительное удовольствие полчаса слушать стрекот говорливой секретарши. Только мы разместились, как парадные двери замка явили Ленара, сморщившегося от солнца. Надевая на ходу перчатки, он направился к нашему экипажу.

— София, вам не кажется, что присутствие женщин явно пошло господину Ленару на пользу? — тихо заметила Милдрет, следя за приближением преподавателя через окошко.

— Что вы имеете в виду?

— Он как будто даже стал выше ростом.

Просто Кристоф забыл ссутулиться, и в движениях не ощущалось ни капли суетливости, демонстрируемой в замке. На секунду мы встретились взглядами, и Ленар отвернулся. Похоже, он был ужасно рассержен, и только злость не позволяла ему перевоплотиться в затюканного недотепу. Пригнув голову, он нырнул в карету и ошарашенно замер, будто ожидал найти юношей, а наткнулся на кучу девочек.

— Доброе утро, — коротко бросил он, видимо, прикидывая, куда бы усесться.

— Кристоф! — Милдрет подвинулась на скамье, втиснув меня в стену. — Присаживайтесь к нам.

— Боюсь, ваша соседка тогда задохнется, — скупо заметил он, собираясь вылезти обратно.

Верно боишься!

— Что вы! — всплеснула руками секретарша. — Я недавно прочитала прекрасную фразу: «В тесноте, да не в обиде».

Подозреваю, что у меня лицо вытянулось ничуть не меньше, чем у Кристофа. Похоже, он тоже догадывался, что высказывание было подсмотрено в эротическом романе, где семь рыцарей страстно, а главное, разнообразно «общались» с одной девицей. И иногда не по