Связанные вечностью - Саманта Янг Страница 14

Ниам не могла продолжать так делать. Не могла быть в ответе за открытие ворот, потому что как-то раз видела, что будет, если стена между мирами падёт.

Но было сложно не отвечать на зов видений.

— Я просто хотела… я хочу быть полезной.

Он медленно выдохнул.

— Видение с Токио помогает, или оно такое, как эти? — Он указал на прах.

— Оно важное. Честно. Оно о фейри.

— И ты больше мне ничего не расскажешь?

Вина сильнее пронзила её, но даже после событий последнего часа она не была готова довериться ему, и покачала головой.

— Ладно. Вернёмся в аэропорт.

— Но девушка. Я хочу ей помочь. Изменить её паспорт. Дать денег.

— И как ты сделаешь это без магии, чтобы она не узнала о нашем мире?

Ниам нахмурилась, её злило, что он прав.

— Ты достаточно ей помогла. Она сама справится. Тащи свой зад в терминал.

Его требовательный тон опалил, и она вздрогнула.

— Или что? Ты меня заставишь?

— Ниам, я только что убил человека в общественном туалете и видел, как ты превратила его в пепел. И это после видений, которые не должен был видеть, от ирландки-занозы, которую обязан защищать из-за заклинания, которое лишит меня свободы, пока Фионна не удовлетворит твоя безопасность. Моё терпение на пределе.

Она фыркнула и прошла мимо него.

— Оно не может быть на пределе, если его не существует вовсе.

За спиной послышалось рычание, но оно не пугало, хотя должно. Оно повлияло на её тело куда страннее — вызвало жар с головы до пят.

ГЛАВА 5

— Ты можешь уже расслабиться, — тихо сказала Ниам.

Самолёт набрал высоту, и Кийо хотел верить, что мог расслабиться, но тело отказывалось. Ожидание в аэропорту было напряжённым. Кийо постоянно выглядывал Гарм или других врагов. Более того, он не мог понять, как к нему передалось видение Ниам. Он не знал, могло ли это повториться. Упрямая фейри не рассказывала о видении с Токио, но призналась, что оно было отчасти о нём, и Кийо считал, что имеет право знать. Особенно, если она говорила ему вернуться в город, где у него были враги.

— Разве? — буркнул он, разглядывая людный салон самолёта. Пассажиры читали, смотрели телевизоры, встроенные в спинки сидений или спали. Когда он в последний раз спал? Сломанная шея и пара минут без сознания не считались.

— Я способна почувствовать врагов, — прошептала Ниам, склонившись к нему. Её сладкий и пряный аромат щекотал нос, и желудок сжался. Кийо хмуро посмотрел на неё, заметив золотые веснушки на переносице и щеках.

— Мне плевать на твоё предчувствие?

Она выгнула бровь.

— Ты в ужасном настроении.

— Ниам… — Её имя прозвучало рыком предупреждения.

— Ладно. — Она посмотрела на него с вопросом в больших золотисто-аквамариновых глазах. — Тебе не нравится летать?

— Возможно всё же стоит разорвать контракт, — проворчал он.

Она закатила глаза.

— Я всегда ощущаю врагов, так что говорю, хочешь ты этого или нет. Я ощущаю, когда опасность близко. Я знала, что меня преследовали Гарм, раньше, чем увидела машины. И если бы на борту кто-то хотел мне навредить, я это ощутила бы. Так что… можешь расслабиться, телохранитель. Может, тебе поспать?

Это казалось заманчивым, но он не доверял женщине, которую его наняли защищать. И раз она могла перенестись из самолёта куда угодно, он оставался настороже.

— Всё нормально.

Ниам прильнула к Кийо, и он сжал кулаки.

— Хочешь поговорить о том, почему не желаешь ехать в Токио?

— Хочешь рассказать о видении? — парировал он. Она мрачно посмотрела на него и, к счастью, откинулась на спинку своего сиденья. — Ты могла поделиться им, да? Как в аэропорту с девушкой.

Ниам нахмурилась.

— Я не знаю, как это делать.

— Хочешь попробовать снова? — он с неохотой протянул ладонь.

Она посмотрела на его руку, и взгляд Кийо привлекли её длинные ресницы. К его удивлению, она опустила ладонь на его и сжала своими холодными пальцами. Кожа Кийо искрилась и покалывала там, где Ниам его касалась, словно он гладил оголённый провод. Наверное, потому что она фейри, и в ней полно энергии.

— Ну? — буркнул он.

Ниам печально улыбнулась.

— О, я не знаю, как дать тебе видение. Я просто хотела подержать тебя за руку. Я давно никого не держала за руку.

Её слова обезоружили. Если кто осмеливался держать его за руку, он с нетерпением и раздражением их отталкивал. Когда он брал женщину в кровать, дело было только в сексе. И любые ласки тоже ради сексуального удовольствия. Он не обнимался и не держал за руку. Но мысль о том, чтобы отринуть Ниам… ему не понравилась.

Кийо не понимал свою реакцию. Он уже очень давно не испытывал нежные чувства к кому-то. Обеспокоенный, он поднял их сплетённые ладони и опустил на её колени, а потом выбрался из её хватки.

— Я не умею утешать, — сказал он нежно, насколько мог. — Просто не такой.

Она оценивающе смотрела на него, скользя взглядом к его ладони, затем нахмурилась. Удивившись смятению, он проследил за её взглядом на свою ладонь и понял, что сжал кулак. Потому что ладонь ещё покалывало, словно в неё бил ток.

Он резко спрятал ладонь.

— Поспи, — приказал он.

Проклятая женщина должна оставить его в покое хоть ненадолго.

— Нуждаться в людском контакте — нормально, Кийо, — прошептала она. — Немного утешения ничего не значит.

Терпение было на исходе, и он оскалился.

— Мы не люди. И утешение мне не нужно. Если тебе да, найди кого-то подходящего в Токио.

Ниам не успела скрыть обиду, которая на мгновение отразилась на потрясающе красивом лице. Очередное, давно не испытываемое, чувство вспыхнуло в груди.

Вина.

Проклятье.

Он ещё никогда так не жалел, что взялся за работу.

— Почему ты стал таким холодным? — спросила Ниам, но по резкости слов, он понял, что она не спрашивала, а констатировала факты.

Кийо посмотрел на неё, и волнение усилилось вдесятеро. Эта женщина была быстрой и сильной, могла сломать ему шею, не касаясь, но была раздражающе мягкой. Так переживала, что это могло её погубить… а то и подвергнуть опасности весь мир.

— Ты мягкая, — сказал он, его голос был чуть громче шёпота.

Она повернула к нему голову.

— Что?

— Ты мягкая. Переживаешь за незнакомцев, и это делает тебя слабой. И если эта слабость ведёт к войне, Ниам, ей не восхищаются. Хватит. Ты можешь научиться от меня, и это поможет уберечь всех нас. —