До конца, но только… - Дарья Милл Страница 14

– Но мы уже забронировала билеты на поезд назад. Неужели вам сложно, я же не так много прошу – просто возможность отдохнуть с друзьями! Марк скоро уезжает, мы можем больше никогда не увидеться!

– Дорогая, не драматизируй. У него здесь все родственники, он будет приезжать к ним, а заодно и вас навещать. – Она тяжело выдохнула, собираясь с силами. – Софи, у вас впереди ещё целая жизнь, это не страшно, что не получилось сейчас. Маркус с Лили очень хорошие ребята, они сообразят, что да как, в этом нет твоей вины.

– Нет, ты правда не понимаешь, сколько это для меня значит! – Софи встала и с силой вдарила стаканом о стол так, что тот разбился. – Я и так чувствую себя третьей лишней, почему никто никак этого не увидит?! А если они поедут одни, то совсем забудут обо мне! – она насупилась, сжимая в кулак ладонь, с которой капала кровь. – Я не хочу из-за вас потерять друзей.

– Сядь, давай спокойно поговорим.

– Не хочу я больше с тобой говорить. – Отмахнулась Софи, обрывая мать. – Ты всё ещё не понимаешь! – она вышла в гостиную и вдруг встретилась там глазами с отцом, что привычно сидел в кресле с книгой. – Вы оба не понимаете! – Она поднялась в свою комнату и громко хлопнула дверью. Софи в очередной раз не сдержалась.

Ноябрь, день вакцинации, и Софи вновь всё за тем же столом, что хранит шрам от стекла, что она даже не удосужилась убрать сама. Мама скатертью спрятала напоминание о том случае, что про себя девушка считала позором. Ей пришлось не мало постараться укротить свой пылкий, все эти годы душащий её нрав, что ещё прорывался в каждом задетом самолюбии, звонкой завистью отдавая ей в виски.

Помогая матери убирать со стола остатки ужина, Софи услышала тёплый голос отца, что подзывал её к себе:

– Сонь, посмотри-ка, по-моему, отличная вакансия. – Сказал он, сидя на своём излюбленном месте в узких очках и протягивая дочери телефон. – Зарплата хорошая, и работёнка не пыльная.

– Пап, – она с улыбкой посмотрела на него, закатывая глаза, – что ещё за ерунда? Фасовщица в магазине? Да мне проще идти листовки раздавать за гроши.

– Зато это недалеко от дома! – с напускной важностью заявил мужчина, деловито тыча указательным пальцем в небо. – Уставать не будешь, а как домой придёшь, у тебя и на жизнь время останется.

– Да какая ещё жизнь без образования и денег.

– А ты у мамы спроси, как она всё время возилась на работе, пока я не свалился ей на голову со своими "дуратскими" затеями. – Показательно громко проговорил отец, поворачивая голову в сторону кухни.

– Я не называла их так, это ты сам придумал! – откликнулась мама, перебивая поток воды из крана. – И, Софи, папа прав, тебе бы погулять ещё, прежде чем тонуть в делах профессии.

– Но такими темпами на колледж я лет через пять накоплю! Я и так взяла перерыв после школы, за этот год я просто обязана найти нормальную работу.

– Мы же сказали, что поможем тебе. – Он встал возле дочери и приободряюще положил руку ей на плечо. – С моим то стажем меня возьмут на любое предприятие. Вот только с этого наконец отпустят, и вот тут-то мы заживём!

– Пап, ты не должен.

– Ещё как должен, Сонь. За то что ты родилась у нас, мы по гроб тебе обязаны, и даже больше. – Отец серьёзно посмотрел на неё, спуская с переносицы очки. – Вот уж не знаю, кто сказал тебе обратное, но это сущая дурость.

Не успел он закончить, как с кухни раздался пронзительный визг, что, переходя на вой, оглушил Софи так, что та, до смерти испугавшись, встала как вкопанная. Она лишь наблюдала за тем, как отец, ринувшись к матери, и сам испустил вопль чужим голосом, сливаясь с ней в адском шуме. Сжавшись всем телом, Софи не могла выпустить из рук спинки кресла, в обивку которого в страхе до боли вцепилась ногтями. Так в оцепенении она простояла всё то время, что понадобилось воплю для того, чтобы прекратиться и оставить место стонам и всхлипам.

Отважившись пошевелиться, Софи разжала закостенелые пальцы и на трясущихся ногах поплелась в сторону кухни, руками хватаясь за мебель и стены. И, преодолев те несколько метров, что отделяли её от двери, она повалилась на колени, в страхе не отрывая глаз от родителей, что на полу сливались в единую массу. Отец, прилипши щекой к лицу матери, пытался то ли обнять её, то ли прикрыть своим телом, пока его кожа, набухая, становилась цветом с его любимое кресло, медленно расползаясь по полу и убегая с костей.

– Соня. – Прохрипел он, но потускневший голос его сливался с кровавым бульканьем.

– Папа, мама. – Подползла к нему Софи, опустив голову, больше не в силах смотреть на них. – Я позову на помощь, я что-нибудь придумаю, сделаю. – Потянулась она к руке матери, вовремя осекаясь.

– Стой! – выдавил отец, прерывая её. – Не трожь, уходи.

– Нет, не уйду. Пап, не заставляй меня.

– Уходи, беги в Центр. – Он сделал паузу, в последний раз вздохнув. – Софи…

Скрючившись на полу, она скулила. Боль в груди была до того невыносимой, что Софи, теряя сознание, лишь на пару шагов отползла ближе к стене, когда тела родителей стали опасно близко. В нос бил запах жжёной кожи, заставляя голову кружиться, а желудок выворачиваться наружу. Но ей было это до того безразлично, что она так и осталась лежать с полуоткрытыми глазами, которые, выплакав реку слёз, смотрели в никуда у потолка.

Стемнело, а Софи, не в силах пошевелиться, изредка постанывая, так и продолжала звать родных, что уже давно её не слышали. Лишь скромный, до боли знакомый стук в дверь разбавил её невнятный монолог, что она продолжала, и не пытаясь остановиться. Затем ещё один, более громкий, кто-то прошёлся вдоль стены, заглядывая в каждое окно. Последний – по стеклу прихожей, и незнакомец попробовал открыть дверь, словно грабитель, раз за разом аккуратно крутя ручку.

Наконец поднявшись, Софи побрела к двери, и, даже не думая, отворила её перед неизвестным, что так усердно пытался достучаться до неё.

– Софи! – тихо шепнула Лили, бросившись к ней на шею. – Боже, как я рада! Ты здесь, жива! – она принялась греть её бледные щеки своими тёплыми руками.

– Что ты здесь делаешь? – еле слышно пробормотала Софи, тупо таращась на подругу.

– Я пришла за тобой. – Девушка зашла в