Истинная для проклятого. 2 часть (СИ) - Миленина Страница 14

Они прошли на замковый двор, и за ними с грохотом закрылись ворота. Граф Эмирсон опустил капюшон и, сняв маску, заговорил:

— Анна.

Та повернулась к нему с совершенно стеклянными глазами. — Что случилось? Ведь все было так хорошо, и вы, казалось, даже забыли о причинах своей печали. Мы разговаривали, вы смеялись. Но, пока меня не было, ваше настроение вновь омрачилось.

Девушка хотела было все объяснить, но остановилась на полуслове. Вспомнив предостережение старухи, Анна не стала говорить графу о разговоре с той, которой известно о ней больше, чем даже ей самой.

— Ничего, — сказала она, опустив глаза, как всегда, когда была вынуждена солгать, и добавила: — Я просто устала и хочу спать.

Граф ей не поверил, а только сильнее удостоверился в том, что на крыше что-то случилось. Но Анна ничего не говорила, и от этого граф еще больше беспокоился.

Анна распахнула входную дверь замка и сделала пару шагов, перед тем как замереть. Краем глаза она заметила сбоку что-то большое. Испугавшись, девушка медленно повернулась в сторону, где ей привиделся чей-то силуэт. В углу небольшого зала, выполняющего роль прихожей, лежал пес, привалившись к стене и положив голову на скрещённые лапы. Стоило рыжему пушистому комочку понять, что его заметили, он приподнял голову, навострил уши и с нескрываемым любопытством поглядел на вошедшую ярко-зелеными глазами, как две большие бусинки, блестевшими в свете факела.

Пса Анна видела днем в одной из комнат замка. Но тогда тот находился под властью проклятья и спал непробудным сном. А теперь он сидит напротив и смотрит на нее умными глазами.

Они не двигались, пристально глядя друг на друга, и молчали. Но в душе Анны что-то щелкнуло, встрепенулось, будто ей знаком был это рыжий зверь. Пес же в свою очередь, казалось, почувствовала то, что ощущала гостья, и склонил голову направо.

В главных дверях появился граф.

— Я боялся, что вы можете испугаться Руфа, — пояснил он оторопевшей Анне, — поэтому приказал ему не показываться вам на глаза. Не хотел вас напугать.

— Руф? — переспросила Анна. — Его так зовут?

Граф закивал. Анна еще раз поглядела на пса, который подбежал к графу и стал тереться о его ногу. Граф опустился на одно колено и нежно почесал пса за правым ухом. Руфу всегда было приятно, когда хозяин его чесал именно там, потому он часто поворачивал морду правой стороной.

Анна отвернулась от них и, сглотнув ком в горле, поднялась по лестнице. Она поспешно зашла в комнату, захлопнула дверь и спиной прижалась к ней.

Сердце в груди стучало часто-часто. Опять! При виде пса у нее в очередной раз возникло странное ощущение того, что она его знает. Она будто где-то уже видела этого пса. А от услышанного имени, сердце Анны болезненно сжалось. Она словно знала это имя, но забыла, а теперь ей как будто помогли вспомнить.

Что это? Почему ей все время кажется, что она что-то забыла и непременно должна вспомнить?

Глава 9

— Мне кажется, здесь вам будет лучше, нежели в темнице, — донесся до нее далекий мужской голос.

Анна различила приглушённые шаги и шорох платья. Было темно. Она открыла глаза в попытках оглядеться и понять, куда она попала в этот раз. Но густой, словно ночной мрак не желал растворяться.

Чем больше проходило времени, тем громче и яснее становились голоса, которые звучали совсем рядом с ней.

— Откуда такая любезность с вашей стороны? — усмехнулся женский голос.

Вдруг густая тьма начала исчезать, как ночь рассеивается в напоенном предутренней прохладой воздухе, и Анна постепенно стала различать окружающие ее детали, но еще нечетко, будто сквозь мутную воду реки.

— Мой враг — Георг, ваш брат, но никак не вы, — признался король Эмирей (а мужской голос принадлежал именно ему), пропуская принцессу в просторную комнату, — и потому я подумал, что было бы жестоко и несправедливо держать свою гостью взаперти в сырой темнице, где сидят в основном преступники.

Принцесса обвела комнату быстрым и равнодушным взглядом.

— Цветы? — холодно усмехнулась она, указав на стоящий в вазе букет из нежно-розовых роз

— Эмм, — король смущенно опустил глаза, — это не я, это все глупые слуги. Наверное, когда приводили комнату в порядок, поставили вазу. А вам не нравится?

— Ненавижу цветы, выросшие на вражеской территории, — принцесса резко отвернулась от вазы и еще раз осмотрелась. — Несправедливо держать меня в темнице в качестве преступника? А я думала, что для вас я та еще преступница.

Анна, прислушиваясь к разговору, с интересом оглядела комнату с высоким потолком и узорчатыми стенами. освещенную лучами дневного солнца, врывающегося через широкое окно с раздвинутыми в разные стороны бархатными шторами приятного небесно-лазурного оттенка. На тумбочках, столах и полках стояли в подсвечниках не горящие свечи, а на стенах висели не зажжённые золотые лампы. В воздухе ощущался приятный аромат меда и цветов. В углу стояла широкая кровать с балдахином в тон шторам, у изножья которой лежал мягкий ковер.

— Вы кого-то убили, чтобы быть преступницей? — спросил король, не в силах отвести очарованного взгляда от принцессы, которая хоть и выглядела уставшей, изнурённой последними событиями, но не лишилась своей природной красоты, сразу бросающейся в глаза.

— Во-первых, я против короля Бефроры, а это уже достаточное основание для именования меня преступницей, — принцесса прошла по комнате и, подойдя к окну, замерла на месте. — Во-вторых, я сестра вашего главного врага. На вашем месте, появись у меня хотя бы маленькая возможность вас убить, — принцесса повернула голову через плечо и посмотрела на короля, — я бы воспользовалась ею без промедления.

Анна поглядела на короля и увидела, как больно и неприятно ему было слышать такое от принцессы, которая, очевидно, ему нравилась. Ее слова вонзались в него, словно ядовитый кинжал, уничтожали что-то внутри него.

— Вот как, — наконец найдя силы оторвать взгляд от принцессы, пробубнил он, — но, как бы там ни было, я не хотел бы держать вас в грязной камере…

— Почему? — перебила его принцесса, резко обернувшись. — Почему не хотели бы? Я вам призналась, что, выпади такой шанс, я убью вас, глазом не моргнув. С удовольствием заставлю вас страдать так же, как вы ежедневно заставляете страдать мой народ! А вы, — гневно прошипела она, прожигая его ненавистным взглядом, — а вы утверждаете, что не собираетесь держать меня в