Дикая магия. Особо демоническое Рождество - Елена Княжина Страница 14

Карпов стоял у окна черным обелиском, задумчивый и напряженный. Наверное, ему и правда нужно какое-то время побыть наедине со своими мыслями.

– Подойди, пигалица.

А может, и не нужно.

Я неуверенно подошла и потерлась лбом о твердое плечо. И через секунду ощутила себя смятой в теплых объятьях.

– Пообещай, что все будет хорошо, – строго приказал Карпов, судорожно приглаживая мои волосы и целуя в висок. – Пообещай, что с тобой ничего не случится. И с ними тоже.

Я подставила щеку под твердые губы, намекая, что совсем не против продолжения спонтанной ласки. Приму ее в качестве извинений и компенсации.

– Куда же мы теперь от тебя, Андрей?

Глава 7

Уютные объятия, в которые хотелось кутаться, как в одеяло, как-то быстро перетекли в горизонтальную плоскость. Узенькая софа, размером недалеко ушедшая от кресла и так и не дошедшая до дивана, жалобно охнула, ощутив на себе вес двух тел.

Я утонула в бесконечном, изматывающем поцелуе, в который была втянута сразу, едва на моих губах застыло слово «Андрей». Чуть не потеряла сознание от нехватки кислорода, вдохнула судорожно… И опять нашла его упрямые, требовательные губы.

– Это слишком, Ани… Слишком… – грудь Карпова разрывалась от прерывистых вдохов.

Демон схватился за деревянный подлокотник, сжал его с силой, до скрипа. Пожалел поскуливающую софу, вернул нам вертикальное положение и затащил меня к себе на колени. Суматошно погладил по разлохматившимся волосам и прижался к виску, не решаясь продолжить речь. И начатое безумие.

А я была не против. Совсем, совсем не против. Только в этих руках я отогревалась от кошмаров внешнего мира. От мерзких Вяземских с их угрозами, от странных «простых людей», решивших четвертовать солнце и заодно неугодных магов с их дурацкими правилами… От сотен проблем, скопившихся в стопках бумаг на ректорском столе. И касающихся всех нас.

– Что слишком, Андрей? – я растерянно карябала пуговицы на его рубашке, не решаясь расстегнуть.

Дурнота сегодняшнего дня накатывала волнами, и я не сказать, что была готова на подвиги. Разве что на совсем крошечные. Ведь еще не вечер.

– Ты… и двое внутри тебя… и все мои, – ткнулся лбом в мое плечо, стянул вбок рукав и прошелся губами по голой коже. – Я не рассчитывал, что когда-нибудь… Не уверен, что заслужил столько счастья в одни руки. Не вынесу, если вас у меня отберут. Одна мысль невыносима.

– Никто нас у тебя не отберет, – с укором поглядела на Карпова. – Даже не рассчитывай так легко отделаться.

За дверью кабинета слышалось шевеление, кто-то прохаживался по коридору, скрипя половицами. Но внутрь он бы не попал: я уже освоила мгновенные запирающие чары высшего порядка. Они не раз выручали нас в Академии, когда Демон терял контроль, а я – остатки смущения.

Мы заслужили свое право наслаждаться друг другом. И потребность имели в этом… да практически постоянно. Не будь Андрей «я же ректор» Владимирович столь занятым, то и вовсе не выбирались бы из спальни.

– Я соскучилась, – призналась своему мужу с удрученным вздохом. – Так невыносимо соскучилась…

Если первое время я еще надеялась, что наша невозможная тяга со временем пройдет, поостынет, то сейчас… Сейчас почти не осталось иллюзий. Я не сомневалась, что и через пятнадцать лет внутри будет полыхать пожар от одного взгляда на эти острые скулы. И на язвительно ухмыляющиеся губы. И на многообещающий черный блеск в глазах – особенный, появляющийся только в моем присутствии.

А ведь мы за день почти не расставались. Но это не имело никакого значения. Камень, упавший с души после тяготившего меня признания, словно обострил каждый нерв. Сделал еще более уязвимой, зависимой, нуждающейся… В нем. В моем Мрачном Демоне. Ежечасно, ежеминутно.

Он на удивление стойко перенес новость. Даже Пункт Связи не разгромил, так что у Джи-Джи были все шансы остаться неощипанной… Но я бы на месте ламбикуры все же подождала до рождественского ужина.

– Надо… кхм, – он кашлянул в кулак и вернул сбившиеся рукава на мои плечи. – Надо взять себя в руки, пигалица. Ты и так прилично растратила свой резерв, не дай Судьба, еще тут накапаешь…

Вздохнула, признавая за собой такую особенность. К морфу не ходи, накапаю. Будет весь кабинет сверкать первозданной Сияющей материей.

– И я все еще жду круассаны, – черная бровь ехидно поползла вверх, и я поджала губы.

Ведь хорошо же сидели!

– Что случилось, пигалица? – Карпов обхватил мое лицо ладонями и требовательно поднял к себе.

А я так старательно его пуговицы рассматривала! Того и гляди, сами расстегнулись бы. А там у меня имелся вполне годный план, лишь бы на кухню не идти. Я знала много способов, как отвлечь Мрачного Демона от насущных бытовых проблем и маленьких безобидных секретов…

Но пуговицы под моим взглядом не сдались, и черные глаза начали подозревать неладное. Этак он в своих фантазиях далеко зайдет. Сам придумает, сам испугается, а пигалица потом виновата.

– Ани, что еще ты мне недоговариваешь? – прозвучало настороженно.

– Я не уверена, что помню, как печь чертовы круассаны, – призналась со вздохом, расправляя нарядную юбку по его коленям.

У нее еще был шанс выйти сухой из воды. Или хотя бы не сильно помятой.

Карпов выдохнул с присвистом и откинул затылок на спинку изможденной софы. Если кто и умел напугать Демона до мертвенной бледности за пару секунд, то это его молодая супруга. Обладательница охотницы до самых забористых приключений.

Из-за гормонального бешенства я то впадала в спячку, соревнуясь с мохнатым сабером, то, напротив, страдала энтузиазмом к великим свершениям. И других страдать заставляла, чтобы одной не мучиться.

И так меня качало из стороны в сторону, что я с утра поначалу понять не могла, какой нас ждет день. Сонный, проведенный в постельной неге, или кипучий, деятельный и грозящий неприятностями, если «господин ректор» о нем прознает.

– Я в тебя верю, Ани, – ехиднее этой черноглазой физиономии было еще поискать. – Мне нашептали, что моя жена умеет готовить что-то кроме кофе и зеленой слизи…

– Тебя жестоко обманули, – невинно подняла брови и качнула головой.

От моих кулинарных экспериментов Пункт Связи может не устоять. Это я раньше была хозяйственной и вполне милой Леди, повелительницей луковых супов и