Кудеса для Евы - Елена Ликина Страница 14

– Маринушка, Ева, побудьте дома. Познакомьтесь получше, поговорите. Я как управлюсь – блинчиков нажарю. Творожком начиню, повидлом смажу.

– Можно мне с вами, баба Оня? – Маринка не хотела оставаться с Евой. Гораздо интереснее было пройтись по деревне, увидеть незадачливую Светку и расспросить подробнее про упомянутых Матрёшей бадая с глумницей.

– Пусть идёт, – неожиданно поддержала Ева. – А я поваляюсь. Спать хочется. У вас так спокойно, так хорошо!

– Ну, коли спокойно… – Оня с сомнением взглянула на Еву, но не стала возражать. – Ладно, собирайся, Маринушка. Мы во дворе подождём.

Светкин дом выглядел совершенно нежилым. Занавески на окнах были задёрнуты, дорожку, ведущую к крыльцу, занесло снегом.

Семён задрал голову да замахал руками, показывая вверх:

– Не топится у неё, девчаты! Дымов нема!

– А что я говорила! – затараторила бойкая черноглазая тётка, представившаяся Маринке Мурой. – С неделю носу не кажут! Мы с Полькой во двор сунулись, а в дому как загрохочет! Портегрэйс у неё посилился, всех и извёл!

– Не лотоши, Мура! – поморщилась Грапа. – Полтергейст, конечно, дух шумный, но никого ещё не сгубил.

– Всё когда-то в первой бывает, – пробормотала Мура да поправила платок сухонькой трёхпалой рукой.

Маринка вытаращилась на костлявые скрюченные пальцы и невольно отступила за бабу Оню.

– Ишь, глазастая! – недобро прищурилась Мура. – Новая помощница, поди? Да, Оня?

– В нашем деле без помощи трудновато, – улыбнулась бабка примирительно и предложила собравшимся. – Ну что, зайдём в дом?

Перед самым крыльцом Грапа придержала Маринку:

– Ты во дворе пережди. Мало ли что там.

– Оставайся. Вместе переждём. – подхватила топчущаяся позади Мура, в непроницаемых чёрных её глазах сверкнул зеленоватый огонёк.

– Я лучше со всеми. – Маринка шустро взлетела на крыльцо и, поскользнувшись на ледяной корочке, врезалась лбом в дверной косяк.

Дверь скрипнула и подалась внутрь, из образовавшейся щели взметнулась пыль.

Дед ловко перехватил Маринку, освобождая место бабе Оне. Та заглянула в щель, принюхалась и, зачерпнув из мешочка, сыпанула внутрь горсточку золы.

Однако ничего не произошло. Никто не отозвался из комнат, не выскочил прочь, спасаясь от бабкиной защиты.

– Гляди-ка. Не грохочет! – удивилась Мура. – Затаился или утёк?

– Вот мы и узнаем, – распахнув дверь пошире, Оня вошла в дом. За ней последовали Грапа с Семёном, и только потом осторожно сунулась Маринка.

– Нет здеся никого. – разочарованно протянул дед. – Уехали они, что ль?

Выстуженные комнаты действительно пустовали.

Оня снова раскинула по полу порошок, пригляделась к нему, подождала… Заглянула в неприбранную кухню, осмотрела захламлённую кладовую.

– До чего Светка грязнуля! – Грапа ходила следом да презрительно морщилась. – Ни рожи, ни кожи, ни домовитости! На что только немчура повёлся?

– На приворот и повёлся, – пробормотала баба Оня и вдруг указала на печь. – Там они. На лежанке!

Крякнув, Семён дёрнул за край пёструю занавеску, и Маринка не удержалась от вскрика.

Свесив ноги да привалившись друг к дружке, на печи помещалась пара фигур.

Обряженные в человеческую одежду, сидели те рядышком страшными образинами. Собранные из соломы да веток, представляли собой мужчину и женщину без лиц. Лишь по одежде можно было опознать, что одна из них Светка, вторая – бывший Матрёшин кавалер.

– Боженька, спаси! – дед с размаху шлёпнулся на пол. – Что ж это деется, бабоньки! Что творится!

–Захряпы! – Грапа переглянулась с Оней. – Вот так дела!

– Кто-то серьёзный постарался!

– Скрали! Светку скрали! – заголосила тоненько черноглазая Мура. – Захряпок заместо людей оставили!

Она шустро засеменила к выходу да выкатилась наружу, продолжая истошно выкрикивать:

– Наряжухи! Захряпы! Захряпы!

– Ну, понесла. – буркнула Грапа недовольно. – Всю деревню сейчас переполошит.

– Пусть себе… – вздохнула Оня. – Такое от людей не скроешь.

– Кто это, баб Онь? – Маринка засмотрелась на страшную парочку. Ей показалось вдруг, что одна из них слабо двинула рукой, будто пыталась привлечь к себе внимание.

– Наряжухи, деточка.

– Наряжухи?

– Захряпы. Их по-всякому называют, – Грапа придвинулась поближе к печи, что-то внимательно разглядывая.

– Не трогай их, Грапа!

– Знаю, знаю. Я на одёжу