Кресли Коул - Принцесса яда Страница 15

                Я еще раз взглянула на ногу, убежденная, что просто порезалась во время кошмара. Проклиная все, я содрала кровавую корку. Кожа под ней была... без единой царапины.

Глава 6

2 ДНЯ ДО АПОКАЛИПСИСА.

                В пятницу я проводила свое свободное время во дворе в Идене, сидя в одиночестве за цементным, покрытым плиткой, столом и зализывая свои раны. Будучи на грани слез, я старалась не замечать того, что ромашковая поляна повернула свои бутоны ко мне, а не к солнцу. По крайней мере, розы и плющ остались неподвижны!

                Прошлой ночью,  прежде чем я пошла спать, впервые мне стало просто интересно каковы мои шансы сдать тесты. Сегодня у меня не было ни единого. Чтобы добавить соли на раны, когда мы передавали по ряду тесты по английскому, на листе  Джексона были все ответы, нацарапанные самоуверенным почерком. Хотя прежде я ни по какому предмету, никогда не набирала ниже В+ (прим. примерно наша 4), на этой неделе я накопила пару F (прим. это полный ноль). При этой мысли, мои глаза наполнились слезами. Я прижалась покрасневшим лицом к прохладной плитке, изо всех сил пытаясь не заплакать.

                Сегодня, когда я попросила своего учителя сделать поблажку... Гад сказал «Нет».  Мой желудок скрутило. Понижение в балле. Я не могла вернуться в ПШР, никогда туда не вернусь! Я задавалась вопросом, чем все это кончится? Каким словом обозначают абсолютное дно? Надир? Где был мой Надир? Сколько еще можно терпеть неудачи, потери, галлюцинации, загадки? После встречи прошлой ночью со Смертью, я думала, что  получу тайм-аут от этой жути. Как бы не так! Едва написав тест по английскому, я заснула, увидев во сне красную ведьму. Я начала набрасывать ее сейчас. Естественно, она совершала новое убийство. Виноградные лозы размазывали кровь своих жертв по ее коже. Она наслаждалась этим.

                Я смогла разглядеть ее лучше, чем раньше. Ее бледное лицо было круглым, ее кожу омрачали лишь две татуировки, мерцающие по всей длине ее щек. Нет, не татуировки, но символы, как светящееся  зеленое  клеймо. Хоть у нее и были девчачьи веснушки на носу, выглядела она старше, может  на 25? Ее глаза блестели зеленым  чистым злом. Я наблюдала как она придвинулась к великолепному кусту роз, ее когти подобно шипам укололи один из стеблей. Каким-то образом она высасывала энергию из него, втягивая в себя его жизнь, она откинула голову и вскрикнула от удовольствия. Роза извивалась, словно в агонии, но ведьма была беспощадна, высосав ее досуха, оставив только сухую шелуху. Она была паразитом, порабощающим вещи, которые я любила. Когда я резко проснулась, все были заняты упаковкой книг - все кроме Джексона. Тут я поняла, что он смотрел не на мое лицо, а на мои руки, на мои побелевшие костяшки пальцев, сжавшие край стола. Я сразу же его отпустила.

- Кошмар? - спросил он кивнув.

Он, кажется, сочувствует? Не в состоянии удержаться, я спросила:

 - У тебя... у тебя они бывают?

- Да. - Это прозвучало так, будто он хотел сказать что-то еще, но вспомнил, что мы не были друзьями. - Он просто повторил: - Да.

- И что ты делаешь?

- Я сплю с одним открытым глазом.

Он сделал глоток из фляжки и зашагал прочь. Я была бы счастлива просто хорошо поспать.

                На мой телефон пришло СМС от Брэндона. Если он продолжит давить – я закричу.

«Оттянемся в субботу. 4 пара. Твой друг и мой. Спенс и Мэл.». Он придет со Спенсером? Наконец  что-то позитивное. Я быстро набрала текст: «Где?». Брэндон: «Сахарный завод». Я нахмурилась. На самой окраине Хейвена, на берегу протоки, находился разрушающийся завод. Он был очень старым, сохранились только кирпичные стены и дымовые трубы. Отсутствие в окнах стекол, делало его похожим на старый римский Колизей. Если люди подозревали, что  Хейвен населен призраками, то на счет завода - были убеждены. Слухов о кровавой смерти внутри дробилки тростника было множество. Но думая о Мэл, я знала, что соглашусь пойти.

- И вы, Стерлингские  девушки смеетесь над  Клотиль за ее короткую юбку?

Сказал Джексон, проходя через двор, посылая мне взгляд в своей привычной манере. Я поспешила закрыть альбом, убрав его к остальным книгам.

- Эм, мм, Эви. Просто видя тебя в данном наряде, я чувствую себя гораздо... веселее.

Когда я сегодня утром вошла в класс, он бросил на меня взгляд и усмехнулся поверх своей фляжки. Он разговаривал со мной как с куклой.

                Пока я готовилась к школе, надевая ярко-красную юбку, блузку с треугольной горловиной, с соответствующей пышной лентой для волос, я вроде чувствовала, что все нормально. За моей спиной он произнес в пол голоса: "Je t'aime En Rose." - Я люблю, когда ты в розовом.

Затем он без приглашения сел рядом. А? Я не носила ничего розового. Ничего кроме бюстгальтера. Он смотрел через плечо прямо в мой вырез! Неужели у него нет пределов? И я не могла ничего ему сказать, иначе я проиграла бы в нашей битве. Мне это не нужно! Но я отказывалась покинуть свой стол, чтобы ответить этому хулигану.

- Скажи, откуда ты знаешь наш язык? - спросил он, это звучало ... не сердито.

- Еще раз, я не понимаю, что за смешной бред ты мне говоришь. И еще, я не хочу больше об этом разговаривать. - Я стала набирать сообщение для ответа Брэнду.

- Ты пишешь своему парню?

Снова на лице Джексона появилось разочарование. Его настроение было слишком изменчиво.

- Пишу. Да.

- Он не хочет надрать мне зад после того, как я назвал тебя сукой?

Звуки затихли -  мои пальцы остановились на клавиатуре.

- Конечно, я сказал это на французском, - Джексон продолжал. - Но теперь я думаю, что должен был притормозить и подумать о том, что ты могла бы понять.

Я пыталась сохранить выражение лица нейтральным.

- Что бы ни было. Я только знаю, что Брэндон не будет драться с тобой.

- Потому, что он знает, я надеру ему его задницу. - Джексон одарил меня улыбкой.

- Нет, потому, что у него есть что-то, что он может проиграть в драке.

Джексону не понравилось данное высказывание. Его серые глаза загорелись. Я поняла где видела этот цвет раньше. На стене моей спальни. Эти зловещие тучи на моем рисунке, сверкающие молнии... все было серого цвета, цвета  глаз Джексона, когда он был зол.

- Ты думаешь ты и Рэдклифф и все ваши заносчивые друзья гораздо лучше, чем все остальные.

Он сжал свои отекшие руки в кулаки. Пластырь на одной руке разорвался, открывая глубокую рану на его пальце. Вокруг раны сформировались ужасные шрамы. Забыв нашу ссору, я воскликнула:

 - Что случилось с твоей рукой?

С жестоким взглядом, он схватил мой подбородок и замахнулся другим кулаком в сторону моего лица, будто делая удар в замедленной съемке.