Елена Грушковская - Печальный Лорд Страница 15

— Я забылся, ваша светлость… Простите меня, я не должен был… Я клянусь, этого больше не будет.

— Это уж точно, не будет! — воскликнул лорд Дитмар. — Потому что ты с сегодняшнего дня здесь больше не служишь! Получи расчёт у Эгмемона и убирайся с моих глаз долой!

Бледный Эннкетин не мог подняться с колен. Он попытался, но не смог — потерял равновесие и упал на ковёр. Лорд Дитмар презрительно скривил губы.

— Не надо давить на жалость… Ты и без того жалок, ничтожество! Рекомендаций ты никаких не получишь!

Могучей рукой он сгрёб его за шиворот и поднял. Ноги Эннкетина оторвались от пола, а лорд Дитмар, казалось, не испытывал ни малейшего напряжения, держа его, как щенка. Он мог легко поднять его ещё выше и швырнуть о стену, и Джим в испуге распахнул дверь, шагнул вперёд и воскликнул:

— Милорд!

Появление Джима как будто немного остудило гнев лорда Дитмара. Он взял себя в руки. Поставив Эннкетина на ноги, он сказал негромко, сопроводив свои слова уничтожающим взглядом:

— Вон отсюда.

Несчастный Эннкетин, спотыкаясь, поплёлся к двери. Джим, прислонившись к косяку, провожал его полным слёз взглядом, а он не посмел поднять на него глаз — так и ушёл, пошатываясь, как пьяный. Лорд Дитмар угрюмо прохаживался по кабинету, скрестив на груди руки и сутулясь больше обычного. Джим, робко шагнув к нему, попросил:

— Милорд, прошу вас, не выгоняйте его! Он ведь поклялся, что этого больше не повторится…

— Да, знаем мы их клятвы! — процедил лорд Дитмар раздражённо, продолжая прохаживаться. — Это всё моя наивная вера в порядочность людей… Да, я привык верить людям, но, похоже, придётся от этой привычки избавляться, потому что всё чаще она меня подводит!..

— Милорд, ну, я очень вас прошу! Куда он подастся? И без рекомендаций…

Лорд Дитмар остановился и посмотрел на Джима.

— Джим, как ты себе это представляешь? Как после этого я могу снова доверить ему тебя, зная о его вожделении? И почему ты его так защищаешь? — Лорд Дитмар прищурился. — Уж не испытываешь ли ты к нему взаимных чувств? Да, хороша ситуация: молодой прыткий слуга и слепой хозяин, не видящий, что творится у него под носом в его собственном доме!

Джим даже задохнулся от боли, обиды и недоумения.

— Да как вы могли так подумать!.. — вырвалось у него.

Он бросился в большое сиреневое кресло возле камина, уткнулся в его мягкий пышный подлокотник и заплакал. Лорд Дитмар с полминуты стоял, слушая его горестные всхлипы, и его лицо мало-помалу смягчалось и приобретало своё обычное выражение. Пожалев о сказанном, он подошёл и дотронулся до плеча Джима.

— Не прикасайтесь ко мне, милорд, — дёрнул плечом Джим. — Вы оскорбили меня такими подозрениями… Значит, вы не доверяете мне. И у нас уже ничего не может быть по-прежнему!

— Дружок, ну что ты, — проговорил лорд Дитмар растерянно. — Зачем ты так? Какие, право, глупости…

Джим рыдал. Он и правда чувствовал себя несправедливо оскорблённым, ему было больно и горько. Лорд Дитмар в тяжёлом раздумье прошёлся от камина к окну и обратно, теребя подбородок и хмуря брови. По мере того как всхлипы Джима становились всё громче и горше, на его лице проступало растерянно-виноватое выражение. Остановившись перед креслом, в котором плакал Джим, он проговорил ласково:

— Джим… Радость моя!

Джим не ответил. Его плечи вздрагивали. Лорд Дитмар, опустившись на корточки и упершись одним коленом в пол, попробовал приподнять лицо Джима, но тот отвернулся, продолжая плакать. Лорд Дитмар был огорчён и растерян.

— Милый мой! — проговорил он. — Ну, зачем ты так?

— Вы оскорбили меня, милорд, — всхлипнул Джим. — Я верен вам душой и телом, я ношу ваших детей… Как вы могли такое обо мне подумать? Вы мне не верите…

— Джим, любимый мой, не уподобляйся Арделлидису, — улыбнулся лорд Дитмар. — Не выдумывай того, чего я не говорил.

— Вы не говорили, но в душе вы допустили сомнение в моей верности, — тихо и горько проговорил Джим. — А значит, вы не верите, что я люблю вас, только вас одного, и никого больше нет в моём сердце. Теперь… О, теперь, милорд, я больше не могу быть счастлив.

— Не говори так, любовь моя! — Лорд Дитмар всё-таки сумел мягко повернуть Джима к себе и поцеловать его в лоб. — Ну, не сердись… Прости меня, дружок.

— У меня нет на вас обиды, милорд, — чуть слышно ответил Джим. — Мне просто больно… Вы ранили меня.

Лорд Дитмар воздел руки к потолку, отошёл к окну, закрыл лицо ладонями. Постояв так секунду, он снова повернулся к Джиму.

— Дитя моё! — проговорил он сокрушённо. — Ну, что мне сделать, как загладить это?

— Ничего нельзя сделать, милорд, — ответил Джим еле слышным, бесцветным голосом. — От этой боли нет обезболивающего.

— Что я наделал! — Лорд Дитмар в отчаянии опустился в своё рабочее кресло за столом и подпёр голову руками, как будто ему было тяжело её держать. — Кляну свой язык… Как с него могло сорваться такое? Я не хотел… Не хотел причинить тебе боль, жизнь моя. Джим, только скажи, что ты хочешь, и я всё сделаю, обещаю!

Встав, он поднял Джима из кресла, сел в него сам, а Джима усадил к себе на колени, ласково и бережно обняв рукой его хрупкие плечи.

— Ну, хорошо, будь по-твоему, — вздохнул он. — Пусть этот нахальный щенок остаётся, если ты так хочешь. Но, уж прости, на прежней должности я его оставить не могу. Ты сам понимаешь, после того, что он сделал, я больше не могу ему доверять моё самое драгоценное сокровище… Но он останется, и наказывать я его не стану. Ну, ты доволен, мой милый?

— Благодарю вас, милорд, — вздохнул Джим, пряча лицо на плече лорда Дитмара.

— Джим… — Лорд Дитмар приподнял его лицо за подбородок, виновато и ласково заглядывая ему в глаза. — Ну, взгляни на меня, улыбнись.

Джим улыбнулся, но это была вымученная, горькая улыбка, а его взгляд был по-прежнему полон боли. Лорд Дитмар тяжело вздохнул, поцеловал его заплаканные глаза.

— Ах, Джим, дитя моё… Глядя на тебя, и у меня сердце надрывается. Я люблю, обожаю тебя и наших малышей — вот всё, что я могу тебе сказать. Я верю тебе и не сомневаюсь… Ты самое чистое и прекрасное существо, какое я только встречал. За это я и полюбил тебя так сильно… Прости, что я ранил неосторожными словами твою нежную душу, я этого не хотел. Прости меня, мой любимый. Сейчас я пойду и скажу этому парню, чтобы оставался… Не волнуйся, без места он не останется.