Кристина Золендз - Шрамы и песни (ЛП) Страница 15

Мы с ребятами сели за наш столик, каждому на колени уселись девочки. На мои — две. Да, стирать мысли о Грейс — вот чем я займусь. С двумя красотками на коленях было хорошо и удобно, и не тяжело. Тогда какого хрена возникло желание сбежать отсюда к чертям собачьим?

Коннер и Такер сели к нам, притащив с собой ведро охлажденного пива.

Грейс плавно подплыла к нашему столику с полной бутылкой текилы. За ней была Леа, вооружившаяся стопкой рюмок.

Наши взгляды пересеклись, и она выдала мне красивую улыбку, угрожавшую расплавить мое сердце. Я крепче перехватил двух девочек, а она покачала мне головой, словно я был глупцом. Может, и был, но мне хотелось потерять к ней интерес, хотелось забыть ее.

Грейс подняла бутылку текилы над головой.

— Ладно, дамы и господа, а вот и первая игра на выпивку этого вечера — «Пушистый утенок»! — объявила она. — Правила такие: все начинают с одной стопки, затем наливаем другую. Идем по кругу, и каждый должен сказать «Пушистый утенок». Первый, у кого начнет заплетаться язык, должен выпить стопку, и так далее по кругу!

Леа подавала стопки, а Грейс разливала и прокатывала их всем по столу, не разлив ни капли. Она уже это делала, проклятье, это вроде как заводит.

За короткий промежуток времени мы переиграли несколько игр, блондиночки нажрались в дрова, и все были просто счастливы.

Я старался не смотреть на Грейс, но мои глаза продолжали пялиться на ее губы, когда она смеялась, или замечали, как волосы падали на ее обнаженное плечо. Мог ли мужчина вообще не заметить такое? Она, без преувеличений, была самой красивой за столиком, да и во всем долбанном баре. Я осознал, что тяжело делать вид, будто ее здесь нет. И уж точно я не мог себе представить, как возможно ее забыть.

Девушки на моих коленях, казалось, напились сильнее всех или, по крайней мере, делали вид. Может быть, эти цыпочки подумали, что такое состояние оправдает все их последующие грязные действия. Все равно. Я ненавидел спать с пьяными девицами, и никогда с ними не спал. Да кто, к черту, вообще захочет быть с кем-то, кого в любой момент может блевануть на тебя?

Одна девочка спихнула другую с моих колен и начала свой приватный танец. Это было бы сексуально, если бы она не была пьяной вдрызг, какой казалась. И танец был не для меня. А для всех окружающих.

— Святой стриптиз! Ты настолько отчаялась, что таким образом решила убедиться, что он пойдёт домой вместе с тобой? — спросила Леа у девушки. Я даже имени ее не знал. Только обхватил ее ноги, чтобы она прекратила.

Выжившая из ума пьяная стерва начала стонать.

Я посмотрел на реакцию Грейс позади блондинки. Господи, прости, но мне хотелось, чтобы ей было небезразлично. Мне хотелось, чтобы она бесилась. Ничего. Какого черта подобное дерьмо НЕ выводит ее?

— Может, ей просто нужно несколько долларов? — смеясь, спросила Грейс.

— Ах! Переключите порно-канал! У меня будет венерическое заболевание из-за этого! — закричала Леа.

Блондинка встала на ноги и заорала на Леа.

— Почему бы тебе не заняться собой, шлюха!

— Шлюха? Я? Не я танцую приватные танцы при всех первым встречным парням. — Леа вскочила на ноги. Может быть, Коннер наконец-то увидит кошачью драку.

Наверно, блондинка испугалась, потому что отступила ко мне. Леа продолжала вопить на нее:

— Даже не пытайся, иначе я могу выбить из тебя всю дурь за минуту!

Я слышал все, но видел только Грейс. Она с легкостью выскочила перед Леа, не давая ей начать драку.

— Давай танцевать. Кому какое дело до того, что она делает. — Она посмотрела на меня со странно-печальным выражением лица и подтолкнула Леа в сторону танцпола, пока та кричала:

— Ну а мне есть дело. Мой парень смотрит на это!

Такер и Коннер, смеясь, последовали за ними в толпу.

Две блондиночки попытались сесть обратно мне на колени, но я встал.

— Нет, спасибо, дамы. Вы очень красивые, но слишком пьяные на мой вкус.

Приватные танцовщицы захихикали.

— Я притворилась. Я не пьяна, просто так куда очешуеннее, так что все хорошо!

Куда еще очешуеннее-то?

Я недоуменно посмотрел на нее.

— Это еще хуже. — Я отошел от нее и взял свое пальто и гитару. Прошел мимо танцующей с Леа Грейс и, сев у бара, начал наблюдать за ней. Такер с Коннером кружили вокруг них, Грейс и Леа беззаботно смеялись. Я всю ночь мог наблюдать за движениями ее тела. Что я и делал. Наблюдал, как ее бедра движутся в ритм музыки; как она поднимала руки и проводила по волосам и как она подпевала для лучшей подруги. Наблюдал, пока они вместе с Леа и Коннером не ушли. Такер ушел вместе с ними.

Если бы только мои молитвы были услышаны, я бы молил, чтобы Такер не притрагивался к ней. Я знал, что не имел прав на такое желание, но все же.

Я шел домой в одиночестве. Шагал по своей комнате, по квартире. А потом я решил, что пойду туда и убью Такера. Хорошо, скорее всего, не убью, но ревность с ума сводит, и я должен посмотреть, что происходит. Как же люди каждый день справляются с этими глупыми эмоциями? Меня прикончит это ревностная хрень. Я ничего не знаю об этой девушке; лишь то, что она мне напоминает кое-кого. Я спятил, вот и все. Да все равно. Мозг перестал логически мыслить. Я переоделся в черные штаны для пробежки и темную толстовку. Пробегая через вестибюль дома, я не мог ясно мыслить, глаза заволокла пелена.

Когда я достиг входных дверей, в них входил Такер. Один.

— Эй, Так. Я думал, ты побудешь у Леа и Грейс. Чего так рано домой вернулся?

Он уныло взглянул на меня и засмеялся.

— Думаю, она из того типа замечательных девушек, про которых постоянно говорит моя мама.

Меня накрыло облегчение, и я усмехнулся.

— Ничего себе, а я думал, что такие девушки всего лишь миф.

Такер оглянулся и пожал плечами.

— А какого хрена ты уже дома?

Я тоже пожал плечами.

— Перебор с перекисью водорода.

Такер засмеялся.

— Они еще в баре? Тогда, может, я займу твое место. Не против? Ты же еще не обработал тех цыпочек?

— Э, нет. Я никого не обрабатывал.

— Черт, даже после приватного танца? Проклятье, меня это так завело! — Он выбежал за дверь, и я смотрел, как он поспешил вернуться в бар. Надеюсь, Грейс не влюбилась в него, иначе ей будет больно, и вот тогда я точно убью его.

Все еще дерганый и переполненный энергией, я вышел. Я ходил по городским улицам, заходил в открытые для туристов по ночам магазинчики. Зашел в небольшое кафе, где выпил кофе и болтал с официантками. А на рассвете обнаружил себя на ступеньках дома Грейс, гадающим, не рано ли будет позвонить в дверь и предложить ей пробежку. Тогда до меня дошло, что я — полный придурок, и надо уходить, пока меня никто не заметил. Разве я не должен был постараться выбросить ее из головы?