Карен Монинг - Любовная горячка Страница 15

– Не твое дело.

Убирайся прочь, красавчик. Тебе нет места в моем мире. Как жаль…

– Я боялся, что больше тебя не увижу.

– Ты меня даже не знаешь. К тому же я уверена, что в музее ты видел более чем достаточно, – ядовито огрызнулась я.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь.

Он ответил недоумевающим взглядом.

– Я знаю только одно: мне пришлось уйти сразу после того, как я тебя заметил. Я спешил на работу.

Он не видел, как я раздевалась? Что ж, из моей жизни только что исчезла порция грязи.

– А где ты работаешь?

– На кафедре древних языков.

– Где?

Черт, красивый и умный.

– В Тринити.

– Здорово. Студент?

– Ага. А ты?

Я покачала головой.

– Американка?

Я кивнула.

– А ты?

У него не было ирландского акцента.

– Немного того, немного сего. Ничего особенного.

Он улыбнулся и подмигнул. Чудесные глаза, длинные темные ресницы.

Класс. Вовремя. Этот парень был особенным до кончиков пальцев. Мне хотелось познакомиться с ним. Мне хотелось поцеловать его. Мне хотелось, чтобы эти ресницы щекотали мои губы. Но если он будет ошиваться поблизости, велики шансы однажды наткнуться на его труп. Я убиваю монстров, которых не видят другие люди. И я просидела весь сегодняшний день в полицейском участке, отбрыкиваясь от обвинения в убийстве человека, которого я не убивала, вместо того чтобы принять кару за убийство шестнадцати человек, в котором я виновна.

– Оставь меня в покое. Я тебе не подхожу, – грубо сказала я.

– Слишком уж это все необычно, чтобы я так просто отступил. Расскажи мне свою историю, прекрасная незнакомка.

– У меня нет истории. У меня есть жизнь, в которой тебе нет места.

– У тебя есть парень?

– И не один.

– Правда?

– Абсолютная.

– Да ладно, не сбрасывай меня со счетов.

– Считай, что уже сбросила. Отвали, – холодно сказала я.

Красавчик поднял обе руки и остановился.

– Хорошо, понял. Отвалил.

Я затопала по мостовой прочь от него и даже не оглянулась. Мне хотелось заплакать.

– Я буду поблизости, – крикнул он вслед. – Если передумаешь, ты знаешь, где меня искать.

Ага. Кафедра древних языков. Тринити-колледж. Я завяжу узелок на память, чтобы никогда там не появляться.

– Думаю, они меня узнают, – сказала я, входя в магазин через главную дверь.

За конторкой сидел Бэрронс, а не Фиона. Что было странно. И он действительно пробивал чек, словно и вправду работал. Бэрронс бросил на меня короткий взгляд, давая мне знак – тихо, мисс Лейн, – и кивнул головой в сторону покупателя.

– Переверните табличку, – сказал Бэрронс, когда клиент вышел. Сам он швырнул на конторку кусок картона и начал что-то на нем писать. – Так кто, по-вашему, вас узнает?

– Тени. Они становятся… не знаю… возбужденными, когда я приближаюсь. Словно они узнают меня и я их раздражаю. Думаю, Тени более чувствительны, чем мы раньше считали.

– Думаю, у вас разыгралось воображение, мисс Лейн. Вы еще не перевернули знак?

Я его перевернула. Это же Бэрронс, диктатор от макушки до окованных металлом подошв.

– А что, мы теперь раньше закрываемся?

Он закончил писать, подошел и протянул мне табличку, которую следовало поставить у знака, теперь гласящего: «Закрыто».

Я прочитала.

– И надолго?

Я действительно удивилась. Магазин был нашим прикрытием, а теперь он закрывается?

– Как минимум на несколько недель. Если только вы не возьметесь за обязанности кассира, мисс Лейн.

– А где Фиона?

– Фиона прошлой ночью выключила освещение и оставила окно открытым.

Я пошатнулась и чуть не упала от такого психологического удара. Мне удалось восстановить равновесие у журнального столика, который я все же толкнула, уронив несколько безделушек и разрушив башенку из последних бестселлеров.

– Фиона пыталась меня убить?

Я знала, что она меня недолюбливает, но это уж слишком!

– Она утверждала, что хотела лишь напугать вас. Заставить вас вернуться домой. И я уже начал думать, что ей это удалось. Где вы были весь день?

Я была слишком ошарашена подлостью Фионы, чтобы ответить ему. Оглядываться на всех знакомых, ожидая предательства, – только этого мне и не хватало для полного счастья. Я не сильна в женских хитростях и уловках, так что и представить себе не могла, до какой степени можно опуститься, преследуя свои цели.

– Боже, так это она натворила? – выдохнула я. – Пробралась сюда поздней ночью? Как ей самой удалось выбраться?

– Думаю, точно так же, как и вам. При помощи фонариков. Должен заметить, мисс Лейн, я впечатлен тем, как качественно вы очистили помещение. Тени должны были проникнуть повсюду.

– Они и проникли, и не я их прогнала. Я избавилась только от нескольких. С остальными справился В'лейн, – бесцветным голосом ответила я.

Забавно, я так старалась спасти Фиону от монстров, которых она же на меня и натравила.

На секунду в комнате повисла леденящая тишина, после чего Бэрронс заорал:

– Что?! В'лейн был здесь?! В моем магазине?!

Его пальцы сомкнулись на моем предплечье.

– Черт, Бэрронс, мне больно, – огрызнулась я.

Он тут же отпустил меня.

Бэрронс невероятно силен. Думаю, ему приходилось постоянно контролировать себя, дотрагиваясь до кого-либо, иначе он рисковал сломать этому человеку кости. Я потерла руку. Завтра на ней определенно появятся синяки. Опять.

– Извините, мисс Лейн. Итак?

– Нет, конечно, В'лейн не был в самом магазине, ты же поставил защиту, не так ли? Кстати говоря, почему эта самая защита не удержала Теней снаружи?

– Она защищает лишь от определенных вещей.

– Так почему не сделать так, чтобы она защищала от всего?

– Защита требует… ресурсов. У всякой защиты есть своя цена. Как и у любой силы. Света было вполне достаточно для того, чтобы держать Теней на расстоянии. Кроме того, они глупы.

– В этом я больше не уверена.

И я рассказала ему о той Тени, которая поджидала меня в задней комнате, о том, как я уронила фонарики и осталась лишь с коробком спичек, а Тень чуть не прорвалась сквозь круг света. После чего на аллее появился В'лейн и прогнал эту тварь.

Бэрронс внимательно меня выслушал, засыпал кучей вопросов о том, как именно прошел наш разговор, и наконец спросил:

– Вы с ним трахались?

– Фу! – завопила я. – Нет, конечно же! – Я потерла лицо ладонями, спрятавшись на секунду от его взгляда. Потом подняла глаза: – Разве я не стала бы после этого зависимой?

Бэрронс изучал меня, темные глаза оставались холодными: