Елена Усачева - Любовь ангела[Сборник] Страница 15

Даже не знаю, хочу ли я тебя увидеть или хочу сохранить свое чувство неприкосновенным.

Обнимаю.

М.»

Снегирь и правда прилетал. Песня этой птицы — знак удачи. Выходит, все будет хорошо? Белка тоже была. Дина долго наблюдала, как серая черточка носится по земле, а потом мчится через дорогу в сторону парка.

Само имя — Михаил — теперь вызывало у Дины улыбку. Все остальное стало неважным, ненужным, а потому забылось. Хотелось выключить компьютер и немного пожить с этим чувством восторга от непроизнесенного признания. Это было впервые! Так искренне. И хоть на большом расстоянии — но все равно рядом. Надо было только протянуть руку.

«Привет, близкий!

Говорить, что наша жизнь постоянная дорога — это банально. Много суеты и много лишнего. Когда-нибудь я к тебе привыкну — а пока меня удивляет твоя способность все менять в одну секунду. Ты пишешь, что каждый день становишься другим, вот и появляются изменения. Но все же… Это даже интересно — что ждать дальше.

Мысленно я уже собираюсь ехать к тебе. Не знаю, что ты сотворил (не иначе как чудо), но я не представляю, что будет, если я не приеду. Остановится Земля, снегири улетят в теплые края, белки уйдут в тундру. Не могу сказать, чем занимаюсь днем, — не помню. Жду твоего письма. Хотя все вокруг ждут только Нового года. Теперь и я его буду ждать, потому что в следующем году будешь ты.

Дина».

Ночью время от времени Дина ловила себя на том, что не спит. Смотрит в темный потолок, слушает время. Ждет. Ей никогда не нравилось ждать. А тут вдруг ожидание превратилось в такую прекрасную пытку. Между ними было всего восемь часов. Приблизительно такой же перерыв между письмами.

Компьютер выключать не стала, отправила его в спящий режим. Чтобы бдил, чтобы всегда можно было проверить.

— Ну, и куда ты пропала? — Голос Ташки был раздраженным.

— Я тут! — хотелось смеяться.

— Ты должна быть не тут, а здесь! — бушевала школьная подруга. — Все валится к чертям, а она где-то бродит. Обещала сегодня прийти пораньше.

Как она могла не заметить, что пробежали три дня?

— В магазин вместе пойдем? — Возвращаться с небес на землю было тяжело.

— Иди одна. У меня все равно денег нет.

Дина усмехнулась. Ташка… Как всегда Ташка…

— Тогда дай мне Костика, чтобы было, кому сумки нести.

— Приходи к часу, будет тебе провожатый, — проскрипела Ташка.

Надо не забыть спросить, какая трагедия у нее недавно случилась. Наверняка что-нибудь незначительное. Что важного может быть у подруги по сравнению с переживаниями Дины?

Прежде, чем выйти, Дина проверила почту. Его письмо снова было ответом на ее послание.

«Re: Перемещения в пространстве.

Огромное тебе спасибо, Дина! За твои письма, за то, что ты есть.

Кошка перестала со мной спать, так как в квартире кочегарят батареи и возле батареи теплей, чем в ногах у хозяина. Ну, или обиделась на что (а может, почувствовала, что у нее появился конкурент в моем сердце). В общем, она стала необщительная и разодрала мне руку, на всякий случай, как аванс.

Здравствуй, близкая. Здравствуй, далекая.

Но кто я такой, чтобы докучать тебе, о московская звезда, у которой столько всего происходит вокруг — белки, снегири, снег, и всюду — интересные люди. Я уже переболел юношеской убежденностью в том, что всем интересен на этом свете. Знаешь, у меня в жизни ни разу — никогда — не было таких расставаний, как то, когда я садился в метро, а ты была рядом. Мне кажется, люди тактично отводили от меня взгляд. Твои губы никак не хотели пускать меня к себе. Мы так и расстались — не почувствовав вкуса друг друга. Чушь, конечно, и сентиментальный бред.

А еще — очень хочется к тебе под крыло.

Ты пишешь так, как писала бы инкарнация бодхисатвы доброты, если бы инкарнации бодхисатвы доброты нужно и интересно было бы писать.))

Ты помнишь обо мне — иначе бы не было всех этих писем. Этого достаточно, чтобы я проснулся завтра в хорошем настроении. А может, чем черт не шутит, ты испытываешь нечто большее, чем любопытство ко мне? В твоих письмах удивительная интонация. В жизни мы ждем не правильного лица, а правильной интонации.

Я обнимаю твоих снегирей и твоих белок.

Все будет хорошо, о моя прекрасная Диана, богиня охоты, луны, красоты и природы, моя Тривия, повелительница трех дорог, коей подчинены небо, земля и недра.

М.»

Надо было бежать, но Дина все смотрела на монитор ноутбука, пытаясь собраться с мыслями. Стоило ответить сейчас, вечером времени не будет. А там — новый год, вечность или, наоборот, безвременье. Время именно отсутствовало, потому что только в таком состоянии она могла все забыть. Лицо! Да, она почти не помнила его лица. Оно было когда-то давно. Четыре дня назад. А сейчас остался только холодный поцелуй на губах да темные глаза. И еще сон. Он стал замещать реальность.

«Привет, Прекрасный Принц!

Нашла про тебя материал в Интернете. Ты, оказывается, известен в своих кругах. А я тут подпрыгиваю…

Что-то такое я о тебе хорошее думала… А! Я думала, что начинаю забывать, как ты выглядишь, и допридумываю все по новой. Поздравляю! Ты становишься героем моих сказок и видений! Добро пожаловать в мой персональный кошмар. И — с грядущим. Не Новым годом, а нашей встречей!

Дина».

Крышка ноутбука закрылась со щелчком. Дина погладила глянцевую поверхность. Отдохни чуть-чуть, завтра все начнется вновь.

Глава 5

Время встречи

— Привет!

— П-привет!

— Твои извечные двадцать минут!

Артур стоял около подъезда возле затоптанных кустов, в которых уже нельзя было определить принадлежность к какому-либо виду. На плече у него была большая спортивная сумка.

— А где Ташка? — Если бы Дина знала, что подруга подложит ей такую свинью в лице Артура, она бы вообще никуда не пошла! Артур Артурович не младенец, может и без нее в магазин сходить.

— Они с Костиком побежали разводиться.

Артур отклеился от куста и вышел на дорогу.

— Тридцать первого декабря? — Дине всегда казалось, что в последний день года жизнь останавливается.

Декабрь самый желанный, а потому самый стремительный месяц. Нет ничего радостней, чем ждать Новый год, ставить елку, бегать за подарками, жить предощущением праздника. Развод в эти планы как-то не вписывался.

— Ничего, пускай прогуляются. Вернутся с мороза освеженными и поздоровевшими.

Не оборачиваясь, Артур пошел вперед, словно заранее знал, куда идти и что покупать. Дина сунула руки в карманы и молча побрела следом. Невольно она сравнивала Артура с Михаилом — рост, цвет глаз, манеру говорить, мимику лица и даже движение губ. По всему выходило, что Михаил лучше, ярче, честнее. К тому же он там, а Артур здесь. И это был главный козырь поэта.