Марта Акоста - Счастливый час в «Каса Дракула» Страница 15

Нет, быстро убивать Себастьяна не стоит! Я начала воображать возможные орудия пыток, похожие на те, о которых читала в книгах Иэна Флеминга.

— На твою рану попала кровь вампира, дурында! — резко произнес он. — Ты заразилась от вампира.

— Ты что, живешь в Средневековье?! — заорала я. — Научился бы врать правдоподобно!

— Я что же, похож на обманщика? Неужели ты думаешь, я стал бы возиться с тобой, если бы не это? — Его лицо вспыхнуло румянцем. — Мне очень хотелось бы, чтобы ты осталась в далеком-предалеком прошлом и я смог окончательно стереть тебя из памяти, но ты снова тут как тут. — Он закрыл глаза и, немного помолчав, добавил: — Ты соблазнила меня при помощи своей низменной животной притягательности и попыталась опустить до своего уровня. Я отрекаюсь от тебя, Милагро, от тебя и от всех исчадий тьмы.

— Ты оскорбляешь меня за то, что я латина?

— Избавь меня от своих политкорректных штучек! — презрительно ухмыльнулся он. — Я имел в виду твою плоть, оскверненную вампиром.

Меня переполнял страх, и, чтобы набраться решимости, я мысленно обратилась к своей матери Регине. Не для того я столько лет выживала, чтобы трястись от страха перед каким-то снобом из ПУ, даже если этот сноб совершенно безумен.

В моей сумочке лежал флакон одеколона «Джован Маск». Да, аромат уже не новый, но мне нравится дух диско, а кроме того, он прекрасно подойдет для того, чтобы брызнуть Себастьяну в глаза, когда машина остановится. Еще у меня есть ручка. Я брызну на него одеколоном, а потом всажу ручку в яремную вену.

— Ты сильно заблуждаешься, — сказала я, пытаясь отвлечь Себастьяна и приготовиться к нападению. — Вампиры пошли от Влада Колосажателя, убийцы-садиста, но этот убийца-садист был человеком. Влад, вампиры — посмотри в этимологическом словаре.

— И без тебя знаю, что Влад не был вампиром, но это не значит, что вампиров не существует. Я говорю о научном факте. Готов поспорить, что сейчас ты мечтаешь прокусить мне шею. — Он понизил голос. — Уверен, ты думаешь о том, как бы, вонзив свои зубы в мою плоть, сжать их и высосать все мои соки, всего меня; а потом твой ненасытный алый рот с полными губами разверзнется и поглотит меня…

— А ты размечтался, Себастьян! Меня совсем не тянет обсасывать какую-либо часть твоего ущербного тела, — с пренебрежением заметила я. — Извини, что задаю такой очевидный вопрос, но какого черта международной корпорации понадобились вампиры? Боитесь конкуренции с другими кровососущими паразитами?

— Мы достигли той отметки, где наивность становится невыносимой вульгарностью, Милагро, — заявил он. А потом полез в карман и достал оттуда маленький пистолет.

— Выглядит как настоящее оружие в миниатюре. Уж не из сезонного ли каталога «Шарпер Имидж»' [26] для психов с весенним обострением ты его заказывал? — Я исподтишка рылась в своей сумочке.

— Не смей искушать меня!

— Искушать тебя? Ах вот в чем вся беда, Себастьян! Ты никак не можешь пережить то, что я тебя соблазнила!

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — заорал он и направил на меня пистолет.

Глава шестая

Выживает клевейший

Внезапно в «Бентли» что-то врезалось, и машину отбросило вправо. Я резко вздернула руку и въехала Себастьяну по носу. Он заорал от боли. В этот же момент машину очередным толчком сбило с дороги.

Мы, громыхая, с бешеной скоростью неслись под откос, и было совершенно неясно, сколько еще продлится этот аттракцион. Себастьян, вцепившись левой рукой в свой кровоточащий нос, изрыгал освященную веками англосаксонскую брань. Когда машину качнуло вправо, я схватилась за пистолет и завладела им.

Себастьян не двигался. Я отстегнула свой ремень безопасности и стала колотить по дверце ногой. Но тут она распахнулась, и две огромные руки, переходящие в не менее внушительные плечи, выволокли меня на покрытый колючим кустарником откос. Полная луна освещала державшего меня орангутанга, который, надо сказать, счастливым не выглядел.

— Ах ты безбожная тварь! Безбожная тварь! — рычал он. У него был отвратительно курносый нос, бесцветные поросячьи глазки и мощная шея, по ширине не отличавшаяся от головы. Он походил на бухгалтера, занимающегося борьбой.

— Отпусти ее! — крикнул кто-то сильным мелодичным голосом.

Я повернула голову и увидела того самого рыжеголового официанта (черт бы его побрал!), который резво скакал вниз по холму, направляясь к нам. К сожалению, с ним не было ни вооруженной охраны, ни свирепых ротвейлеров. Однако внешне он был вылитый Индиана Джонс, замысливший поход в Кастро' [27], — крутые джинсы, рубашка цвета хаки и короткая приталенная кожаная куртка.

— Дьявол! — заорал водитель.

Я была не в состоянии драться, но удар в пах он и в Африке удар в пах. Попадание было неточным, однако Питерс непроизвольно выронил меня. Не успела я обрести равновесие, как он снова попытался в меня вцепиться. В ответ я нацелила на него щегольской пистолетик. Мне представилось, что Себастьян, исполненный праведного гнева по отношению ко мне, отключил предохранитель, или что там у них отключается в этих штуковинах.

— Ты ведь не станешь убивать богобоязненного американца, девочка? — с заискивающей улыбкой произнес шофер.

Неужели у этого головореза вообще пусто в голове?

— Не-а, я просто прострелю тебе колено.

Он кинулся ко мне, и я нажала на крючок. Целилась-то я ему в колено, но пуля почему-то изменила курс и поразила область, расположенную гораздо севернее, чем предполагалось. Питере прикрыл раненный орган руками, сложился вдвое и завопил пуще, чем какая-нибудь nina' [28], обнаружившая, что обезглавили ее любимую куклу Барби.

Мне было недосуг любоваться результатом своего первого в жизни выстрела, потому что официант подошел уже совсем близко.

— Милагро! Я везде искал тебя! Слава богу, ты жива. Нам нужно срочно сматываться отсюда.

На подсознательном уровне официант вызывал у меня симпатию — он ведь такой лапулька! Однако я все же наставила на него пистолет и сказала:

— Подожди-ка минутку. Почему ты все время ходишь за мной хвостом? Откуда мне знать, что ты не заодно с КАКА? Чем докажешь, что ты желаешь мне добра и хочешь обеспечить мою безопасность?

— Я тебя умоляю, дорогуша! — завопил он, воздев руки к небу. Слово «умоляю» в его исполнении звучало так, словно в нем было по меньшей мере двадцать гласных.

Его аргументация показалась мне весьма обоснованной, тем более что окровавленная голова Себастьяна высунулась из дверцы машины, как черт из табакерки.