Ненужная жена (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia" Страница 15

Мне приснилось детство. Я сидела около очага и подкидывала в него веточки. Выбирала самые вкусные — яблоневые, еловые, дубовые. Всё, что собрала на прогулке. Огонь благодарно (я чувствовала, как ему нравится, правда!) лизал их и дарил мне приятные ароматы. Иногда, увлёкшись, он выпрыгивал за пределы решётки на металлический лист, защищавший пол от пожара, и тогда я грозила ему пальчиком.

Удивительное дело — я никогда не обжигалась. Правда, я никогда не пробовала сунуть руку в пламя, к примеру, но если я играла с зажжённой свечкой или сидела вот так у очага, то чувствовала только ласковое тепло. Оно льнуло, гладило пальцы и вновь продолжало жить своей огненной жизнью.

Удивительно, но после такого сна я почувствовала себя очень отдохнувшей! Словно не было вчерашней усталости. Правда, стоило мне попытаться встать с кровати, как боль в теле вернулась. Стиснув зубы, я кое-как поднялась, умылась из кувшина, попила и вышла вслед за кураторшой.

— Сегодня Верховный уезжает, а значит, после обеда будешь прибираться в главном зале, — и столько удовольствия в голосе, словно мне предстоит испытание почище вчерашнего.

Может, она и ратовала за какое-то там просветление, но уж слишком наслаждалась процессом. Впрочем, попасть к Источнику я хотела, поэтому смиренно склонила голову.

— Как скажете.

— Надо же, похоже, вчерашняя наука пошла тебе на пользу, — довольно хмыкнула кураторша. — Так уж и быть, получишь к каше булочку. И котлы можешь сегодня не мыть, только овощи почисть.

И тут я поняла, что меня попросту дрессируют. Возможно даже по наущению Филиппа. Что ж, не буду говорить о своих особых отношениях с огнём, пусть думают, что отправляют меня на каторгу.

После обеда, на котором мне тоже дали дополнительную еду — мисочку с салатом, мы отправились в главную залу Обители. Предварительно на меня надели такой же чёрный балахон, ткань которого хорошо защищала от воздействия Большого Огня.

Если бы мне неделю назад сказали, что я буду радоваться резаному огурцу с луком, я бы рассмеялась. Да даже пару дней назад, когда я ехала, и мы с Николя делили кусок варёного мяса и хлеб, я бы удивилась такому заявлению. Тем более что потом маг достал из пространственного кармана кучу снеди и порадовал меня не только вином с сыром, но и фуа-гра, марципанами и жареными лягушками. Последнее оказалось довольно сносным, особенно если не вспоминать, как они выглядели при жизни.

Сейчас все эти изыски вспоминались с большим трудом. Казалось, что я здесь уже целую вечность, а ведь прошло всего ничего. Сколько же будут тянуться эти неполные три недели?

— Нужно прибраться в зале: подмести мусор, отчистить копоть вокруг Источника, убрать паутину из углов, — перечисляла кураторша.

Что? В такой жаре обитают пауки? Странно.

— Мы все делаем это по очереди, но нам тяжело — мы и так постоянно живём около Источника, вблизи мы можем находиться совсем недолго, — снизошла она до объяснений. — А ты новенькая, молодая, должна выдержать. В крайнем случае, отлежишься недельку — всё равно нечего делать.

С этими словами она открыла тяжёлую дверь, откуда на нас хлынул сильный, почти нестерпимый жар.

— Закрой лицо капюшоном, балда! — каркнула она. — Не открывай его, иначе обожжёшь.

— Почему вы вообще держите его закрытым? — я была полна недоумения. — У нас всё открыто, и переносить жар куда легче.

— У кого у вас? — не поняла кураторша, застыв на пороге.

— В Дамарии. Я была у всех наших Источников — они открыты. Мне было гораздо легче там находиться. И ходить там можно кому угодно.

— Глупцы, — принялась ворчать женщина с чёрными глазами. — Так сила Источника рассеивается, а у нас она собрана. Её нельзя показывать посторонним, давать им приобщиться.

Я промолчала. Не стала указывать, что их потому и тяготит сила, что она сконцентрирована взаперти. Всё равно ничего не докажу. Этот вопрос надо решать по-другому, через верха.

— Ладно, пойду я прибираться, — развернулась и, стараясь вдыхать как можно легче, но чаще, принялась за дело.

Взяла щётку на палке, окунула в ведро, аккуратно, стараясь не попасть в столп пламени, вырывавшегося из круглой дыры в полу, принялась брызгать водой. Меня вчера этой премудрости научила кураторша: чтобы не поднимать большую пыль, надо её смочить.

— Вот и славно, — раздалось за спиной. — Смотри, не подходи к огню слишком близко. Если станет слишком жарко

— попей, воду я тебе дала. Долго не копайся, Верховный Жрец может вернуться в любой момент, он не уточнил, сколько будет отсутствовать.

Я старательно двигала щёткой, показывая, какая я прилежная помощница. Наконец, дверь закрылась, и мы остались со стихией с глазу на глаз. Нет, бросаться к ней я не стала, аккуратно домела, почистила углы от паутины, а потом… присела около камней колодца, опоясывавшего Источник.

Пламя вибрировало, волновалось, искрило золотистыми огоньками. Нет, руку я протягивать не стала, как ни манили меня озорные искорки, просто залюбовалась. Даже капюшон откинула, несмотря на жар. То ли я привыкла, то ли он стал не таким сильным — трудно сказать. Зато я совершенно точно знала, что пламени понравится мой подарок — несколько веточек, что я прихватила из своего сундука. Парочка можжевеловых, несколько лавандовых стебельков и лепестки розы. Ими мне перекладывали одежду, и я захватила немного с собой по давней привычке. И вот, пригодились!

— Здравствуй, — я аккуратно бросила лепесток розы, вспыхнувший в мгновенье ока.

Нет, он не просто сгорел, осыпавшись серым пеплом, его частички стали такими же золотинками, что плясали вокруг. Пахнуло цветами.

— Вкусно? Вот ещё, — в этот раз я бросила можжевельник.

И пламя… остановилось. То есть оно не стало мгновенно сжигать подарок, нет, оно обволокло его, посмаковало и радостно завибрировало, окрасившись в розоватый оттенок.

— У меня ещё лаванда есть, — я достала тонкую веточку с мелкими лиловыми цветочками. — Держи! Последнее угощение стихии не очень понравилось. Нет, она приняла его, но без искорок.

— Поняла, больше давать не буду. Есть ещё одна веточка можжевельника и три лепестка розы.

Теперь мне совсем не было жарко. Напротив, так хорошо, так тепло, словно я сижу дома в мягкой постели под пушистым пледом и пью чай. Уютно.

— Эй, ты что, угорела здесь? — дверь неожиданно открылась и в проём просунулась моя кураторша. — Что ты делаешь около Истока?! Да ещё без капюшона! Быстро сюда, пока от твоей кожи ещё что-то осталось!

Я сделала испуганное лицо, подскочила и бросилась к выходу. Правда, когда выходила, оглянулась и подмигнула пламени. В ответ оно сыпнуло снопом золотинок.

Удивительно! Я впервые так тесно общалась с пламенем! Не считая того посещения Обители в Дамарии, но я тогда была подростком, меня не подпустили к нему надолго из-за возраста. Тот же огонь, что горит в очаге — малая малость по сравнению с Источником. Последний — мощный, неповторимый и… разумный. О, Боже, как мне приятно, аж дрожь взяла!

— У неё лихорадка, — воскликнула кураторша, затаскивая меня в кухню и усаживая на стул. — Быстро воды и марлю!

Я не понимала, что происходит, почему у всех такие испуганные лица? Один влил в меня воду из специального поильника для маленьких, словно я не умею нормально пить, другой наложил на лицо влажную ткань, а кураторша и вовсе голосила дурниной.

— Я ведь тебе говорила не подходить к огню! Не снимать капюшон! Ты чем думала, голова твоя пустая?

Прислушалась к своим ощущениям — нормально. Кожа не горит, пить не хочется, что неудивительно — в меня столько влили, слабости тоже нет.

— Ты там хоть жива? — чувствую, как приподнялся уголок марли. — Надо же, не красная. Хотя, кто вас, северян, знает. Может, на вас ожоги не видно, надо смазать кремом.

После того, как мне нанесли на лицо и руки какой-то жир, я отправилась в свою келью. Странные они, почему-то посчитали, что мне плохо, но нет! Я чувствовала себя отлично. Глянула в зеркало — кожа насыщенно розовая, но никаких признаков ожога я не заметила. Пожала плечами и принялась заниматься своими делами, раз уж меня оставили в покое.