Клан Разящего Когтя - Елена Голубина Страница 15

ГЛАВА 6

Погода снова нас «радовала», осыпая крупными хлопьями снега МракХоулд. Ко всему прочему, добавилась метель. Шествие по Северным лесам было бы невозможным, если бы не теплая одежда, выделенная нам для похода. Объемные тулупы, забавные шапки — ушанки, варежки из овечьей шерсти и завершающие образ, широкие снегоступы — все это мы получили от лесничего Вульфгреда, возглавляющего наш мини-отряд. Покосилась на Дарка, его отец одарил большой песцовой серебристой шапкой с большими торчащими вкось ушами. Когда, при раздаче одежды для похода, оборотень начал глумиться над древними нарядами, местами поеденными молью, лесничий расстарался подобрать для весельчака что-то особенно «историческое». По сему, всю дорогу Дарк вызывал у меня приступы смеха, за что я была удостоена, не единожды, многообещающими взглядами. Саму меня облачили в красный тулуп с широкими рукавами, подпоясанный на талии и рыжую меховую шапку. Кажется, когда-то этот комплект считался нарядным. Низ рукавов и воротник был расшит гладью вручную. Я делала широкие шаги, утопая в снегу, несмотря на большую зону соприкосновения снегоступов со снежной поверхностью. Позади нашего отряда шествовал чем-то расстроенный Макс и задумчивый Бенедикт.

Добравшись до места назначения, я почувствовала уже знакомую мне волну потустороннего холода, пробирающую до костей. Невольно поежилась и осмотрелась. Визуально лес был повсюду одинаков. Большой концентрации не требовалось, чтобы нырнуть с головой в мир тонких материй. Дарк и Макс подхватили меня под руки, чтобы подстраховать на случай, если я начну спотыкаться. Как показала практика, реальный мир и тонкий могут разительно отличаться если дело касается разных времен, не говоря даже о таких вещах, как сезонность. Все вокруг замерло. Мир начал перетекать из одной реальности в другую, меняя краски. Очертания окружающей среды деформировались. Снег исчез, зато на его месте выросла зеленая трава. Деревья из высоких многолетних превратились в совсем молодые. Теперь тонкий мир предстал в цветной вариации, линии стали четче, детали прорисовались основательнее. Похоже мой дар прогрессировал. Я качнула головой, картинка тонкого мира не исчезла, став устойчивой. Раньше стоило только сделать резкое движение, и видение пропадало, теперь все иначе. Сделала мысленную команду вернуться обратно, и перед глазами снова предстал снежный МракХоулд. По аналогии вернулась в тонкий мир. Нашла для себя любопытный факт- в нескольких местах изображение было размыто или вовсе просвечивало, объекты раздваивались. И существовала зона особой четкости, вот здесь все оказалось очень детально. Призадумавшись, сделала выводы — след преступления — это всего лишь обрывки из памяти, а значит, он может иметь некоторые шероховатости. Например, кровяной порез на теле невесты и элементы ее одежды хорошо просматривались. На фоне, сквозь тонкие сосна еле заметно виднелся дом. Понять, что это был именно дом, можно было лишь по нечеткому силуэту с большой трубой, торчащей из крыши. Ворсинки травяного покрова были хорошо заметны только вокруг жертвы и оборотня, склонившегося над ней. Дальше все размывалось. Цепким взглядом осмотрела порез в виде когтей на теле невесты. Пригнулась, почувствовав, как руки сопровождающих меня поддерживали. Образ росчерка когтей, что был на самом деле вырезан острым предметом, был точь-в-точь как на жертвах в новом времени. Теперь я это видела определенно. Возможно, тот, чьи эмоции зафиксировали след преступления, и был настоящим убийцей. Ведь магические метки он ставил по памяти. Ожерелье, вырезанное из кости, было абсолютно таким, как у мастера Ютара, только в тонком мире оно кроваво-красное. Я выпрямилась, задумчиво поморщившись. Итак, кто же мог мстить за жертву? Ответ мог бы быть рядом с тем домом, который я увидела в виде размытого объекта. Есть же вероятность, что он принадлежал Роксане? К тому же, мастер Ютар рассказывал, что колдун убил свою невесту, когда та пыталась сбежать со свадьбы. Решительно зашагала в сторону дома, видение тут же растаяло, перед глазами возникла реальная картина заснеженного пейзажа.

— Куда? — поинтересовался Бенедикт. Он был все время рядом, пока я рассматривала след преступления.

Дарк, удерживая меня за локоток, пошел за мной молча. Приятно было ощущать, как заботливо прикасался ко мне оборотень, словно к хрупкой вещи. Макс остался стоять, полностью доверив меня в руки черноволосого.

— Кажется, там был дом Роксаны, — указала я, — хочу посмотреть следы там.

Бенедикт одобрительно кивнул, а я решилась уточнить:

— Могу ли я, при желании, подключить к своим видениям других?

— Можешь, — подтвердил Бенедикт, теперь он шел в ногу со мной, — но это опасно. Если ты в момент слияния твоего сознания с тонким миром, допустишь вмешательство другого существа, ты станешь как голое дитя. Абсолютно беззащитна. Твои мысли, психика, даже твое тело раскроются. И если подсоединяемая сущность имеет плохие намерения, это плохо кончится. Никого и никогда не допускай в свою голову! Кроме того, даже если у подсоединяемого нет к тебе претензий, и плохого оно тебе не желает, есть вероятность случайного повреждения рассудка.

— Ясно, — кратко ответила я и остановилась.

Накатил другой спектр эмоций — тянущий, пронизывающий и очень болезненный. Я схватилась за сердце, хотя с ним было все в порядке. К горлу подкатил комок, затрудняя дыхание. Дарк это тут же заметил, развернул меня к себе:

— Амалия, что происходит? Ты побледнела… — в глазах оборотня читался испуг. Он, действительно, за меня переживал.

Я улыбнулась краешком губ. Уверила, что все в порядке, и позволила тонкому миру заменить реальность.

Светлая летняя пора. Сосна, совсем еще малютки, растопырили изумрудные ветки. Сквозь высокую траву деревца еле виднелись, но в далеком будущем им предназначено было стать высокими величественными долгожителями. А пока поля с осокой заполняли в основном ромашки. Светловолосая пухлощекая девочка держала в руках венок из белых цветов. Она старательно выплетала длинную косу ромашек, от усердия сморщив лоб, на губах значилась победная улыбка. Словно дитя хотела доказать кому-то свою способность плести красивые венки. На девочке было очень милое хлопковое платьице со вставками из крученого кружева. Невинные голубые глазки озорно поблескивали. Судя по всему, этой девочке суждено было вырасти в красавицу. Об этом говорили тонкие черты лица, пухлые розовые губы и густые золотистые волосы. Я залюбовалась своим видением, внутри же лавиной нарастала грусть. Словно я — это тот человек, который до одури скучал по этой девочке. Я шагнула вперед, видение размылось. И тут же картинка изменилась, как в калейдоскопе. Девочка подросла, здесь ей было на вскидку лет десять. Вниз по ее плечу спускалась толстая золотая коса. Глаза, полные синевы, радостно смотрели куда-то вдаль. Юная леди сидела на качелях, привязанных с помощью каната к толстому