Настенька и медведь - Марианна Красовская Страница 15

Ей снова казалось, что в доме их много. “Развивается фобия, Стась!” Откуда странное это ее ощущение? На работе у них была такая одна ненормальная: все ей казалось, что кто-то подглядывает и крадет ее мысли. И тени эти. А один раз она могла даже поклясться, что ей не привиделось и упавший веник в углу вдруг сам обратно поднялся и даже слегка отряхнулся как пес. Надо срочно занять свою голову.

Подумала немного, повздыхала – и достала большую кастрюлю из стола. Сейчас наварит макарон и курицу потушит в сметане, это она умеет делать великолепно.

Ее благие порывы вдруг прервала трель звонка по вацапу.

– Эй, Стася Ли, ты ещё там в своём свинарнике не загнулась? Ты что, реально в деревню переселилась? Мне с работы твоей звонили, говорят, абонемент не абонемент. Уволили тебя, в общем.

– Привет, Валька. Не то, чтобы в деревню… скорее, в лес.

– В смысле?

– А я вышла замуж за лесника и уехала в Сибирь.

Щелкнула микроволновка, выпуская из своих недр размороженные куриные голени. Лучше бы грудки, но тоже нормально. Кинула в сковородку, посолила, поперчила, закрыла крышкой – и все это одной рукой.

– Ну и шуточки у тебя, Лисицина!

– А это и не шуточки. Могу фото штампа в паспорте прислать, хочешь?

– Ха-ха, фотошопить и я умею. Все, Насть, поигралась и хватит. Я по тебе скучаю, возвращайся.

– М-м-м, боюсь, мой супруг будет против.

– Не смешно уже. Шутка, повторенная трижды…

– Миронов, я не шучу. Сейчас пришлю видео, жди.

Отключилась и отправила ему видео обзор двора и леса. И паспорт свой тоже сфоткала.

Изумленный вопль в трубке раздался спустя четверть часа. Как раз вода на макароны закипела.

– Ну ты блин даёшь, Лисицина-Беринг! Да как так-то? Тебя ни на минуту оставить нельзя, да?

– Ты меня, Валенька навсегда оставил вообще-то. Вот и кручусь как могу.

– Ну это… но мы ведь ещё друзья? Твой репортаж просто вау. Будешь мне присылать, я подкорректирую и выложу. А ещё есть? А про лес? А там ветряк на крыше – слазай, сними поближе, а? А погреб, погреб? Почему в доме нет погреба?

За окном послышался приближающийся рёв двигателя, и Настя быстро отключилась. Вот же… курица еще не готова и макароны не доварились. Не успела, заболталась. Хороша хозяюшка!

На дворе вдруг раздался лай. Настя выглянула в окно. Большой мужчина и с ним – собака не менее огромная. Лохматая, огненно-рыжая, как костер, остроухая, хвост тугим узлом на спине – неизвестной ей вовсе породы. Рядом восторженно взвыли близняшки.

– Настя, можно мы на улицу, можно-можно?

– Потеплее одевайтесь и перчатки не забудьте.

Надо же, собака.

Влад вошёл в дом, втягивая носом воздух как ищейка. Пахло едой. Удивительно, эта девочка что-то умеет. Он, видя ее слёзы и сопли в Глухаревке, да косички веселенькие, да вечный телефон в руках, причислил ее к породе «женщина декоративная». Такие способны служить отличным украшением на каком-нибудь вечере, когда ты небрежно бросаешь приятелям: а вот моя Ирочка – художник, у неё выставка в самом Манеже. И всем становится совершенно ясно, что Ирочка, красавица и умница, строит великолепную карьеру, самовыражается, ищет свой путь… до низменных ли хлопот этой звезде?

Ошибся, Михалыч. Купился на глазки эти жалостливые и косички. А ещё – полночи смотрел ее youtube канал: про птичек, белочек в парке, покатушки на коньках и прочие девичьи забавы. Веселая малышка, смешная даже. В лесу найдёт, чем себя занять. То, что она умеет готовить, нет, даже то, что она – захотела, стало приятным сюрпризом.

– Владимир Михайлович…

– Настенька, я же просил! Просто Влад. Почту не привозили?

– А! А я не знаю. Не слышала. Занята была, правда.

Он мимолетно нахмурился, но увидев ее мимолетный испуг, улыбнулся лукаво.

– Я Камчатку затем и привез. Моя подруга старинная, согласилась наш дом постеречь, еле уговорил. И тебе поспокойнее, и никого не пропустим.

Это он о собаке вот так? Согласилась? В Настином представлении (взятом из деревенского детства, конечно) собака была неким зверем, сидящим всегда на цепи. Или – с трудом волокущим своих очень вялых хозяев по городу на поводке и рулетке. Но чтобы ее уговаривать?

Фыркнула, поймав на себе насмешливый взгляд Беринга. Он в ответ усмехнулся и вышел. Вошел через пару минут принеся целую кучу писем. Ого, в Белогорье еще этим пользовались. Насте казалось, что такой способ общения, как бумага, давно уже существовать перестал.

Беринг сел за стол, сосредоточенно разбирая конверты. Большие красивые, куча марок, а кое-где даже сургуч. Одно письмо, в тонком конверте с одной только маркой вызвало у него странную очень реакцию: закатил глаза, взял двумя пальцами, и подозвав к себе Ваньку, кивнул молча на печку. Тот мигом все понял и конверт живо спалил.

Настя успела лишь уловить сладкий запах женского парфюма и последнее слово в графе “Адресат”: Мона. Вот ведь… А у Беринга были истории, мужичок-то с секретом. Ей стало даже как то полегче: не совсем идеален.

– Влад, а что вы любите вообще? Ну, из еды?

– Мясо, – усмехнулся Беринг.

– А с чем?

– С мясом. А ты что, готовить умеешь?

– Не попробую – не узнаю, – философски ответила Настя. – Давно мечтала рискнуть вести свой кулинарный блог. А тут у меня все условия. Печка вон есть. Попробую в печке.

– Заяц в печке хорошо бы вышел, – мечтательно протянул Беринг. – будешь экспериментировать, или сначала все-таки в мультиварке? Печка – капризный весьма инструмент. Для сильных духом и даже рисковых.

Рассказывать девушке в первый же день пребывания в доме все секреты его этой печки Влад пока не рискнул. Еще испугается.

Настя вытаращила глаза изумленно. Накрутила на палец влажную рыжую прядь. И он вдруг понял, что с ней не так, почему ему показалось, что в девульке что-то изменилось. Косы цветные исчезли!

– А где же?.. – он выразительно повертел пальцем. – Красота твоя где?

– Канекалон? Так сняла, его долго нельзя. А что, так хуже, да? – забеспокоилась девушка. – Совсем некрасиво?

– Ты серьезнее стала. Взрослее.

– А вы мастер комплиментов, Влад, – неожиданно лукаво сверкнула она зубами. Хищно так. Кусаче. Нет, она не птичка безобидная, а настоящая рыжая лисонька.

– Да уж, я старался, – он обезоруживающе улыбнулся, закончив раскладывать почту и отобрав еще несколько писем для печки. – Не обижайся. Ты тут так и сидела? Хоть немного освоилась? У меня на рабочем участке есть еще несколько быстрых дел, хочешь со мной?

– Очень