Наслаждение (СИ) - Леси Филеберт Страница 15

Вызов принят, Ставинский. Думаешь, ты тут царь и бог? Обойдешься! Я найду способ опустить тебя на землю.

Молча сверлю взглядом закрывшуюся за Эдгаром дверь и задыхаюсь от возмущения. Нет, меня просто-таки распирает от бешенства! Да как он смеет! Как он смеет так общаться со мной, Арианой Либерской!

Вскакиваю на ноги, роняя стул, и торопливо покидаю зал. Бегу, почти лечу по пустым коридорам. В какой-то момент дорогу мне заступает Франкур, обеспокоенно вглядывающийся в мое лицо.

— Госпожа, с вами все в порядке? Может, вам нужна помощь? Вам сейчас следует отдохнуть…

— Катись в бездну! — рычу я и отпихиваю в сторону растерянного паренька.

К счастью, он не делает попыток переубедить меня.

Ноги несут неизвестно куда, пылающая в груди ярость гонит прочь, и я иду, иду вперед и не замечаю, как оказываюсь на улице. Яркое солнце откровенно бесит, и я бегом устремляюсь в сторону густых зарослей, похожих на лабиринт из высокой живой изгороди. Петляю по бесконечным тропинкам, пока, наконец, не упираюсь в фонтанчик. Небольшой, но красивый, с каменными статуями наших стихийных богов.

Я, будучи огневиком, инстинктивно терпеть не могу любого рода водоемы, но сейчас меня будто магнитом тянет к фонтану. Поэтому я сажусь на край каменной чаши, опускаю руку в воду, ощущая приятную прохладу. Самое то в жаркое лето, а это лето выдалось на удивление сухим. Палящее солнце и сейчас целует мне макушку, и яркие блики от воды слепят глаза. Но почему-то мне тут хорошо… Хорошо и спокойно, сама не понимаю, почему. Смотрю на воду и вспоминаю, как Эдгар впервые признался мне в своих чувствах, это было на берегу одного южного озера, в тени ветвистых деревьев. Какой дивный первый поцелуй он сорвал тогда с моих уст, и как я таяла в его руках, нежно прижимающих к себе. Эдгар, в отличие от меня, всегда любил любые водоёмы, особенно его прельщали такие вот места, только для нас двоих, так как романтику он тоже любил. Тогда любил. А сейчас…

Мне становится холодно от собственных мыслей, и я зябко передергиваю плечами. Пытаюсь прогнать с себя странное ощущение, словно Эдгар прямо сейчас обнимает меня и щекотит горячим дыханием. Даже прохладной водой умываюсь, чтобы прогнать наваждение. Оглядываюсь, чтобы сообразить, куда я вообще забрела. Но высокая живая изгородь дает понять мне только лишь о том, что я ушла так далеко от замка, что сюда не долетают никакие внешние звуки. А вокруг — одинаковые тропинки, ведущие в разные направления, и я не помню, откуда бежала. Что ж, есть очередной повод порадоваться тому, что во мне есть магическая искра, иначе как бы я выбралась из этого лабиринта без заклинания компаса?

Вытягиваю перед собой руку, нашептывая нужные слова, которые позволят мне сформировать огненный компас прямо на ладони. Простые и очень полезные чары, всегда действующие безотказно. Но сейчас… ничего не происходит. Не единой искорки не возникает передо мной. Не единый факел не вспыхивает в груди. Пусто. Как будто бы у меня не просто не было сил и возможности колдовать, а словно бы я никогда и не обладала подобной силой. Что за ерунда?!

Пробую другое заклинание, но и оно не срабатывает. В легкой панике начинаю перебирать просто все чары подряд, но мне не удается воззвать даже к слабому огоньку. Я холодею при мысли о том, что мои ощущения сейчас совсем не похожи на то, что я нахожусь в зоне тихого полога. Скорее уж это похоже на то, что магия во мне заснула. Но это же невозможно… Немыслимо. Так не бывает!

Меня прошибает холодный пот. Паника захлёстывает с головой, и я бегу, не глядя под ноги, по лабиринту из высоких зарослей и кустарников, слабо понимая, что делаю. В голове бьется ряд вопросов: что со мной делает Эдгар? Зачем это ему? Что за дрянь он заставил меня выпить? Неужели верховные маги смогли изобрести нечто, что в самом деле может лишить дара магии? А лишить только огненной магии или вообще любой?

Я бегу, спотыкаясь, ноги скользят на густой траве, но мне все равно. Не отдаю себе отчета в действиях, слёзы невольно брызгают из глаз.

Знаете… Я ничего в жизни не боюсь так, как потерять свою магию. Наверное, это сложно понять человеку, владеющему двумя и более стихиями, и уж тем более не понять людям, напрочь лишенным магического дара. Но любой воздушный маг скажет вам, что нет ничего хуже, чем потерять связь с ветром. Любой водный чародей скажет, что его худший кошмар — это полное иссушение внутреннего источника водного ресурса. И любой огневик предпочтет скорее сгореть заживо, чем в один прекрасный день обнаружить, что больше не можешь зажечь в себе искру.

Кажется, меня снова лихорадит. Температура явно подскакивает, силы на исходе, а я так и не могу выбраться их лабиринта садовых дорожек. Даже, кажется, дважды пробегаю мимо этого цветущего крупными алыми цветами дерева… Меня нещадно клонит в сон, ноги заплетаются. И в итоге я почти падаю в душистую траву с гудящей головой и абсолютно недееспособным телом. Лежу и слушаю журчание очередного фонтана где-то за углом и чьи-то негромкие шаги… Эдгара? Хотя нет, этот негодяй передвигается совершенно бесшумно.

Чьи-то руки подхватывают меня, и в нос ударяет приятный мятный аромат, которым пахнет местный прислуга Фракнур.

— Ну вот, госпожа, — слышу я его недовольный голос. — Я же говорил, что вам следует поберечь себя. Не волнуйтесь, я вас отнесу в спальню. Вам всего лишь нужно выспаться, потом будет немного полегче…

Я и не волнуюсь. Нет у меня сил волноваться, совсем. Меня неуклонно одолевает сон, и я не могу ему противиться, проваливаливаюсь в приятную темноту и вижу томительно сладкие сны.

Глава 8. В лабиринте эмоций

Мне снится Эдгар. Как всегда одетый с иголочки и бесконечно красивый. Его невероятного цвета глаза сверкают в темноте и смотрят только на меня. Его чувственные губы требовательно касаются моих, а вожделеющий голос с легкой хрипотцой произносит: "Хочу, чтобы ты была только моей, Ариана".

Снится наша первая ночь. Наше смешанное дыхание, несдержанные стоны и искрометное счастье пика наслаждения. Сон такой яркий и реалистичный, что я словно взаправду ощущаю каждое прикосновение Эдгара, каждое его поглаживание и плавные движения. Такие ритмичные, такие желанные, такие глубокие,