Разожги мой огонь (СИ) - Май Татьяна Страница 15

Опустилась ему на грудь, прижалась щекой к обнажившейся теплой коже, там, где ворот рубахи съехал. Не сдержавшись, ткнулась носом, втягивая запах хозяина вулкана — тлеющих угольев и ароматного дыма.

— Ты что делаешь? — спросил не своим голосом.

— Н-ничего, — пролепетала, положив руку на то место, где билось сердце жениха. Повторно встрепенулся, но ничего не сказал, а через несколько мгновений внес меня в зал полутемный.

Тотчас вспыхнул огонь, побежал по стенам, словно только того и ждал. Светло стало, будто днем. Посредине зала полыхал, извиваясь длинными щупальцами пламени, Изначальный Огонь. Черными камнями был выложен круг, силясь ежели не удержать, то хоть как-то обуздать вырывающуюся, скалящуюся огненными клыками стихию. И камни те в отсветах пламени казались багровыми, раскаленными.

Сказывали, из самого сердца горы Изначальный Огонь берет начало. Не задобришь его, не умилостивишь хозяина вулкана — тотчас расплата неминуемая и последует. Такое уже бывало. С тех пор старались не злить чудовище из-под горы.

Туда-то, к Изначальному Огню, широким шагом и устремился хозяин вулкана. А подойдя ближе, опустил меня рядом с кругом на каменный пол.

— Знать, вот он какой… — прошептала, — Огонь Изначальный, что на время усмирить только жертвы могут…

— Боязно? — услышала тихое.

Качнула головой, глядя, как пляшут пламенные языки, чувствуя, как подбирается ближе жар, норовя спалить одежду, волосы, да и саму меня без остатка, не дожидаясь брачного обряда.

— Не так себе его представляла. Думала, что он едва ль не до неба достает, а тут… колодец словно… И не страшно даже.

Протянула руку к огню, завороженная ярким танцем искр и приятным жаром, но хозяин вулкана схватил ладонь, сжал в своей, отвел, заставив на себя посмотреть.

— Чудна́я ты, — усмехнулся невесело, словно удивляясь чему.

— Отчего же?

— Никто еще Изначальный Огонь колодцем не величал, — последнее слово произнес насмешливо.

— Неужто обидела?

— И никто руки к нему, будто к кутенку неразумному, не тянул, — продолжал не слыша. — Смерть принять торопишься?

Облизала пересохшие губы.

— А чего ждать? Не для того разве сюда привел?

Чувствовала, как жар ко всему телу разом приливает, и не от безумствовавшего пламени рядом, а от взгляда хозяина вулкана. Смотрел на меня жених так, будто сам Изначальный Огонь впитал в себя целиком. Извивалось пламя в черно-красных глазах, отплясывало свой дикий танец, рвалось на волю, чтоб мою жизнь забрать.

— Примешь мой огонь, невеста? — спросил хозяин вулкана хрипло.

А я все смотрела в буйствующее пламя в глубине его глаз, в которых и сама отражалась, и знала, что после ответа моего назад пути уж не будет.

— Примешь мой огонь? — переспросил, так и не дождавшись ответа.

Поняла, что дольше молчать нет толку.

— П-приму.

— Пред ликом Изначального Огня беру тебя в свои супруги.

Сама не заметила, как у хозяина вулкана в руках кольцо появилось. Замерла, пока надевал мне на палец тонкий золотой ободок, по которому затейливая вязь вилась.

— Красивое… — прошептала, залюбовавшись отсветами на гранях колечка, а потом и вздрогнула, когда пламя в колодце рванулось выше, заметалось, стараясь вырваться из сдерживающих его каменных оков.

— Теперь ты моя, — услышала голос хозяина вулкана. — И Изначальный Огонь это знает.

— А дальше что? — спросила едва слышно, глядя, как отдельные языки пламени норовят дотянуться до нас.

— Не бойся, — произнес хозяин вулкана, сжимая мои руки в своих. И голос звучал так, будто самому ему тоскливо от того, что дальше будет.

Подняла на него взгляд, заглянула в искрящиеся глаза.

— Теперь уж поздно бояться, — только и успела ответить, перед тем как хозяин вулкана притянул к себе и обрушил на меня свой огненный поцелуй.

Сказывали, что одно лишь прикосновение его способно жизни лишить, что словно выпивает ее из беспомощный жертвы чудовище из-под горы. А я только и чувствовала, как горят губы под губами хозяина вулкана, будто обжигающего осеннего меда глотнула. И столь же сладок был поцелуй.

Сама не поняла, когда стала отвечать. Почуяла лишь, что жених… — нет, теперь уж супруг — вздрогнул, а потом руки его почти что сковали мое обмякшее тело.

Разомкнула губы, позволив углубить поцелуй, желая почувствовать все, что хозяин вулкана даст этой ночью. А он уже спускал платье с моих плеч, покрывал жгучими, дурманящими поцелуями шею, словно спешил закончить начатое.

Отстранилась чуть, выставила руки ладонями вперед, уперлась в его грудь, и, облизав губы, на которых чувствовался вкус горячей смолы, спросила:

— Торопишься куда?

Улыбнулся вдруг. И так простая улыбка черты его преобразила, что и сама от удивления усмехнулась в ответ.

— Стыда-то у тебя совсем нет, супруга, — произнес насмешливо, но и удивленно, почти ласково касаясь пальцами щеки.

— Что ж в том стыдного?

Качнул головой, словно подбирая слова.

— Никто о том не просил.

— А ты меня с другими не сравнивай, — чуть хлопнула его по груди. Блеснуло колечко на пальце. — Или все, что сказывали про тебя — сказки?

— А что сказывали?

— Что поцелуи твои как раскаленное клеймо, а объятия словно уголья горячи. Вот только сгореть в них быстро не… — умолкла, собираясь с духом, но, понукаемая опаляющим взглядом, договорила: — Не хочу.

Ничего не ответил, лишь ярче взвился Изначальный Огонь, а хозяин вулкана повел рукой, раздвигая пламя, приказывая ему чуть утихнуть. Показались ступени, ведущие в самое сердце вулкана, в самую суть Изначального Огня. А хозяин вулкана вновь на руки подхватил и понес по ступеням вниз, где пряталось ложе, алыми простынями застланное. И огонь отскакивал от своего повелителя, не смея причинить вред ни ему, ни мне.

Опустил хозяин вулкана меня на мягкую перину, сам рядом лег и, на локте пристав, все смотрел, будто что скрытое пытался увидеть. Засмущалась под его взглядом, почувствовала приливающий жар ко всему телу, сглотнула.

— Подними ладонь, — произнес тихо.

Сделала, как велел, а хозяин вулкана коснулся ладони, провел пальцем по коже от запястья до локтя. И там, где касался, огненный след бежал следом. Как зачарованная смотрела на такое диво. И не больно было вовсе.

— Так же будет? — спросила и сразу прикусила губу, пожалев о вопросе, когда черно-красные глаза на меня взглянули.

— Ты о том не думай, — велел едва слышно. — Поцелуй мне подари, супруга.

Помнила, как просил о поцелуе в первую встречу, помнила, как и отказался от него сам же. Взял мою ладонь, да и прижал к своей щеке, закрыл глаза. И прикосновение это словно что внутри надломило.

Рванулась к нему, прижалась губами к губам, а он будто только того и ждал — разомкнул свои, да так неистово принялся на поцелуй отвечать, что едва не задохнулась. Да и в самом зале словно весь воздух украли.

Думала, растеряла умение, ведь давным-давно в последний раз мужчину целовала. Но оказалось, просто не забывается такое. Губы хозяина вулкана твердыми были, но умелыми. Целовал долго, так долго, что на какой-то миг и позабыла совсем, что в его огненных объятиях лежу. А когда отстранился, и вовсе разочарованно выдохнула. А он лишь дрогнул уголками губ, рубаху снял под моим пристальным взглядом, а потом щелкнул пальцами, высекая искру и посылая ко мне струйку огня.

Я охнула только, когда она коснулась рукава платья, и оно вмиг в пепел обратилось. Осознать не успела, что предстала перед хозяином вулкана в чем мать родила, а его жадный пылающий взгляд заскользил по обнаженному телу, побежал раскаленными сполохами по каждому кусочку кожи.

— Хороша у меня супруга, — произнес серьезно, когда вновь заглянул в мои глаза, а потом накрыл ослабшее после болезни тело своим — здоровым и крепким, сжал лицо ладонями, подарил еще один поцелуй жгучий.

Отвечала ему, чувствуя, как внутри все сладко сжимается, а его огненные умелые руки уже заскользили по коже, гладя, обнимая, посылая жаркие лучики в самые потаенные уголки тела. Думала, что руки кузнеца — загрубевшие от тяжелой работы, но почти сразу поняла, что ошибалась. Не только огонь да железо хозяину вулкана подвластны были.