Цветочек. Маска треснула. Том 2 (СИ) - Гичко Екатерина Страница 15

– Сказали бы, что больны! – ярилась женщина. – Поспорить готова, из любопытства поползли.

Ссадаши почему-то радостно улыбнулся, смотря сверху на взъерошенную и злую хранительницу.

– И я ещё соврала, что император опять приказал вас охранять, – сокрушалась Дейна. – У его величества и так на меня зуб.

– Не переживай, – ехидно протянул Ссадаши. – Если что, я на тебе женюсь.

– И думать не смейте! – обожгла его взглядом Дейна.

Наагалей приостановился и посмотрел вслед женщине со спокойной задумчивостью. Шем, прекрасно слышавший весь разговор, насторожился.

– Что он хоть вам предъявил? – устало выдохнула Дейна, успокаиваясь. – Хочу понять, в чём меня в будущем обвинят.

– Ну, – Ссадаши с мечтательной улыбкой посмотрел на темнеющее небо и вдруг так обаятельно улыбнулся женщине, что та споткнулась и растерянно моргнула. – Его милость считает, что заговор я выдумал и сам выстраиваю какие-то интриги. Его вера в меня даже вдохновляет…

– Не относитесь к виконту так легкомысленно, – осадила его Дейна. – Он действительно опасен, если всерьёз за кого-то берётся. Вроде бы он очень дальний родственник императора по какой-то ветви. Ну если я правильно помню…

– Что?

Дейна обернулась на остановившегося нага и насторожилась. Таким серьёзным и растерянным она наагалея ни разу не видела.

– Это все знают, – осторожно протянула она. – Родовитые семьи знают. Нас же заставляют изучать генеалогию, кто, кому и кем приходится. Я всё думала, где мне это пригодится. А наги не изучают?

– Изучают, – Ссадаши досадливо поморщился, – просто мы не размножаемся и не умираем с такой же быстротой, что и люди. В человеческой генеалогии и боги запутаются. Там, где у вас десять потомков, у нага если только один успеет народиться.

– Пока народится ваш потомок, всё человеческое население Давридании раз сорок успеет обновиться, – не устрашился господского гнева ползущий позади Шем.

– Не много ли упрёков на один вечер? – недовольно мотнул хвостом Ссадаши.

– И не смейте больше подливать мне снотворное, – тут же припомнила Дейна. Но возмутилась как-то не очень искренне.

– Если продолжишь также отвратительно плохо спать, то ничего обещать не смогу, – весело сморщил нос наагалей.

– И вляпаетесь в какую-нибудь неприятность, пока я буду спать. Наагалей, – Дейна умоляющее посмотрела на господина, – вы же не выдумали историю с заговором и не плетёте интриги против императора?

– Про заговор не выдумал, а вот с интригами по рассуждениям виконта выходит, что всё же главный заговорщик я. Он считает, что своё похищение, пожар с нападением и схватку в храме спланировал я сам. И ведь это почти правда.

Дейна стиснула зубы, осознавая, что это действительно так. Не спланировал, так грамотно спровоцировал врага на действия.

– Но вот в появлении твоего недорогого мужа я точно не виновен. Как думаешь, – Ссадаши весело посмотрел на хранительницу, – заговорщик я?

– Похоже, это я, – мрачно обронила Дейна. – Уже начинаю подозревать себя в чём-то.

Наагалей весело рассмеялся и вдруг с лёгкостью признался:

– Не переживай, я уже знаю кто.

Дейна с изумлением уставилась на него.

[1]Чешшамис, или чешшамисская сталь, изготавливается только на территории княжества Шаашидаш семьёй Фасаш. Сталь в основном распространяется по наагатинским княжествам и идёт на изготовление хараса – традиционного оружия нагов, надеваемого на кончик хвоста. Чешшамис обладает высокой гибкостью и прочностью и почти не сковывает подвижность хвоста. Процесс изготовления сложен и долог, в первую очередь чешшамис поставляется в наагатинские княжества. Из чешшамиса также получаются очень лёгкие, подвижные и прочные доспехи – «стальные рубашки», которые пользуются бешеной популярностью среди богатых семейств Давридании. В другие страны чешшамис почти не вывозится.

[2]«Похититель драконьих яиц» – фразеологизм давриданской речи, аналог «Всех собак повесить».

Глава VII. Свидание. Начало

– И… кто? – нерешительно уточнила женщина.

– А не доложишь императору? – скосил на неё хитрый взгляд Ссадаши.

Дейна вздохнула, потёрла шею и тоскливо прищурилась на нарождающуюся луну.

– Если спросит, придётся ответить, – признала она.

– Ну вот всяким ябедам, докладчикам и соглядатаям рассказывать не буду, – наг рассмеялся.

Обижаться хранительница не стала. Откровенно говоря, влезать в заговор ей не очень хотелось, а любопытства к личности заговорщика и вовсе наскрести не удалось. Не интересно. Особенно сейчас, когда голова немного кружилась после долгого и желанного сна, а тело потряхивало от испуга за наагалея. Главное, чтобы император не пострадал и… Изнутри накатила волна смущения.

За интригана-господина Дейна очень переживала. И если в самом начале знакомства она переживала за него лишь как за объект охраны, порученный ей, то сейчас как-то всё изменилось. После пережитых совместно неприятностей наг стал ближе и немножечко понятнее. Слабый, больной и ворчливый наагалей проник в душу едва ли не быстрее наагалея-ребёнка. Но в этот раз Дейна была уверена, что образ настоящий. А увидев одну сторону настоящего господина, Дейне теперь чудилось что-то настоящее во всех его масках. Ну или, может, наагалей позволял ей что-то такое увидеть. Как посвящённой в тайну.

Между ними словно пролегла тонкая-тонкая нить привязанности. Дейна точно знала, что сохранит о наагалее тёплые воспоминания. Взбалмошный, коварный, дурящий головы и в то же время заботливый, весёлый и иногда слабый, ворчливый. Недовольный наагалей Дейне даже больше нравился. Улыбался наг так, что порой неясно, действительно ли ему весело или он притворяется. А ворчит и злится господин всегда по-настоящему.

– Погуляем? – Ссадаши, прищурившись в улыбке, посмотрел на хранительницу, и та кивнула раньше, чем успела обдумать предложение. – Шем, оставь нас. Мы на свидании!

Охранник скептически приподнял брови, но приказ оспаривать не стал и послушно скрылся за кустами.

– Всё равно где-то рядом ползают, – с весёлой досадой поморщился Ссадаши, отводя локоть в сторону так естественно, что Дейна столь же естественно положила ладонь на мужское предплечье, лишь секунду спустя вспомнив, что сейчас она не благородная девица, а хранительница. Но наг уже положил поверх её ладони свою, и вырываться было как-то грубо.

Закатный пожар отгорел, и горизонт лишь слегка розовел, всё больше серея и синея. Птичий гомон утихал, в глубине парка начинал распеваться соловей. Вспыхивали жёлтые огни фонарей, и на дорожках всё чаще стали попадаться женщины в прелестных нарядах. Они наслаждались прогулкой в вечерней прохладе и бросали взгляды на независимо прогуливающихся мужчин. Парочек было мало, они выйдут на променад немного позже, когда тьма станет глубже и таинственней, а на небе чётче проступят звёзды и не очень находчивые кавалеры смогут дарить их барышням.

Завидев наагалея, гуляющие спешили разбежаться по соседним дорожкам и уже оттуда, под прикрытием кустов, деревьев и фонарных столбов, с любопытством следили за хвостатой фигурой. Ссадаши это вполне устраивало, Дейна же беспокоилась и рыскала глазами по стремительно сгущающейся на крышах тьме, опасаясь, что Тинтари засел где-то рядом и только ждёт удобного случая.

Наг заполз на горбатый мостик, перекинутый через один из многочисленных прудиков, и остановился. Опёрся локтями на перила и, свесив хвост вниз, поболтал кончиком в воде. И поторопился отдёрнуть конечность, когда поверхность с плеском разбило с десяток хищных рыбьих морд.

– Щуки? – Ссадаши ошалело уставился на фыркнувшую от смеха хранительницу.

– Императорская месть за погубленных карпов, – Дейна встала рядом и, облокотившись на перила, с улыбкой посмотрела на расходящиеся по воде круги.

Щуки, в отличие от карпов, не кружили долго на поверхности. Убедившись, что это не кормёжка, они скрылись в мутной глубине. Будто и вовсе здесь не водились.