Рыжий и черный - Татьяна Лаас Страница 15

Улица встретила ярким, заставляющим глаза слезиться светом, гомоном спешащих по делам людей, шорохом шин паромобилей. Андре уверенно направилась через дорогу перед гостиницей в парк. Там можно будет прогуляться по относительно пустым аллеям — время утреннего моциона сиятельных уже прошло, а для променада прекрасных лер еще рано — те только начинали просыпаться и прихорашиваться. Даже фиксорепортеры еще спали — во всяком случае никто не кинулся за принцем вслед в поисках нескромных снимков. Ни Анри, ни Андре не подозревали, что их просто прикрыл от любопытных взглядов Ренар, рьяно несущий свою службу — тяжелые, сжимающие его душу пальцы он утром хорошо запомнил.

— Что вы знаете об истории Вернии? — спросил Анри, разбивая тишину парка.

— Что она есть, — серьезно сказала Андре, выбирая аллею побезлюднее. Высокие, сейчас с уже набухающими почками клены и липы окружали их, скрывая от уличной толпы.

Анри признал:

— Вы феноменальны, Андре!

Она с улыбкой отказалась от такой чести:

— Это не я. Это Тальма. Все, что лежит за пределами интересов Тальмы, не существует.

Анри, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом, начал рассказывать:

— В Вернии после отделения от Тальмы четверть века назад было две революции со свержением королевской власти и две её реставрации. Если быть честным до конца, то даже три реставрации: первая при освобождении от Тальмы, и две после революций. Мой отец — это практически третья волна реставрации. Сперва королевский род истребляла Тальма, потом дважды сам народ Вернии… Представляете, какая дальняя ветвь королевского семейства Верт-Альдис-Орбруков сейчас сидит на троне Вернии? Мой дед и мой отец грезили своей голубой кровью, я же полагаю, что ни один микроскоп мира не найдет ту самую голубую каплю Верт-Альдис-Орбруков в моих жилах… Вторая реставрация королевской власти произошла в Вернии десять лет назад. Мне сейчас двадцать девять. Ваши выводы, Андре?

— Вы до девятнадцати лет…

Он криво улыбнулся:

— …и не грезил троном, в отличие от моего отца и деда. Я грезил небом, я хотел плавать по миру, я хотел участвовать в гонках за приз Трех океанов. Да, я сейчас понимаю, что все это останется в мечтах. Я понимаю, что должен буду принять трон рано или поздно, но лучше все же как можно позднее, я отдаю себе отчет, что должен вести себя как принц, но с некоторыми людьми, например, как с вами, мне хочется быть самим собой.

— Я поняла: вам позарез нужны мои пароэфирники…

— Можно и так сказать, — рассмеялся принц.

Андре отпустила руку принца и пошла сама — так было удобнее, она привыкла надеяться только на саму себя:

— Хорошо, честность в ответ на честность.

Анри дернул ворот свитера:

— Что-то мне страшно уточнять про честность в чем вас заставила говорить со мной откровенно.

Андре рассмеялась:

— Пусть это останется тайной. — Она заметила куртину нарциссов, растущих возле паровой трубы отопления, и легко сошла с дорожки, присаживаясь возле цветов и любуясь. Анри замер за её спиной, возвышаясь как башня:

— Простите, я веду себя как развалина, а не как галантный кавалер. — он завертел головой в поисках цветочниц. — Я сейчас вам…

Она пальцами осторожно прикоснулась к полупрозрачному, побитому морозами лепестку:

— Не надо. Просто… Смотрите, какая тяга дарить весну и надежду несмотря на морозы и снег. Какая сила в простом цветке — жить наперекор всему. — Она встала и грустно улыбнулась: — Это поразительный пример. И этот нарцисс, к сожалению, похож на наш мир. Мы все живем и цветем наперекор войнам и желаниям сильных мира сего.

Кажется, в этот раз она все же достала принца — он вскинулся, готовый то ли оправдываться, то ли обижаться:

— Я…

Андре качнула головой:

— Не надо отрицать очевидного, Анри. Войны были и есть. Если мортиры и увозят отсюда, то через день-два они где-то вступят в бой, только в другом месте. Мои големы могли бы все остановить.

— Големы? — переспросил он, забывая свои оправдания.

— Я так назвала свой проект. «Голем». Это… Управляемые андроиды. Стальные гиганты с сердцем в виде пароэфирника и мозгами пилота.

Анри понятливо кивнул:

— Управляемые куклы… — голос его при этом звучал крайне разочарованно.

— Можно и так сказать. — Андре направилась обратно на аллею. Ради явно уставшего и испытывающего дискомфорт принца она села на скамейку, складывая руки на колени и поправляя брюки — как и принц, она была в костюме.

Анри сел рядом, не прикасаясь к ней — воспитанно и прилично:

— Андре, подобные проекты уже были. Все всегда упирается в недостаточную мощь пара. Он не в состоянии заставить двигаться таких гигантов достаточно длительное время.

— Пароэфирники справятся с такой задачей.

— Плюс, — он грустно улыбнулся, — две опорные конечности не справятся с отдачей при залпах…

Андре притушила свою улыбку:

— А вы невнимательны, Анри. Я уже говорила: меня не интересуют военные разработки.

— Но вы сказали, что… — не понял её мужчина. Андре перебила его:

— Вы видели защитный купол над Олфинбургом?

— Хуже, — потемнел лицом Анри. — Я и мои люди попали в его ловушку.

Ему до сих пор было больно от количества погибших в том бою.

— Вы знаете, как его создают?

— Догадываюсь, — сухо сказал Анри.

— Я проехалась вдоль купола и выявила главные точки купола — вмонтированные в дома, статуи, а кое-где просто в канализационные сооружения потенцитовые стержни, которые по эфирному сигналу запускают защитный купол. Я хочу сделать что-то подобное. «Големы» будут способны сами создавать эфирный щит Фидеса — источником энергии будет пароэфирное сердце андроида, а за запуск будут отвечать руны. Мне Грегори расписывал все необходимые руны и затраты энергии для создания полосного, а не купольного щита Фидеса.

Анри скептически приподнял бровь вверх:

— Вы представляете, сколько нужно будет андроидов, чтобы закрыть хотя бы столицу?

— Не столицу, Анри. За пределами столицы тоже живут люди. Представьте линию Меца, только вместо мортир андроиды, способные создавать абсолютно непроходимый щит. Сама мысль об атаке будет невозможной. А за счет мобильности «Големов» их можно будет легко переводить с места на место.

Анри разбил её мечты:

— Один отряд инквизиторов, и защита «Големов» падет. И не надо так возмущаться, Андре. Храмовые войны уже были. Придется вооружать «Големов» хотя бы стрелковым оружием.

Андре резко вскочила со скамьи, заставляя и мужчину тяжело подниматься:

— Да чтоб вас, Анри! Вы меня слышали?! Я же сказала, что военные разработки меня не интересуют. Никакого вооружения на «Големах». Они и в мирной жизни могут пригодиться: стройки, погрузочные работы — те же ваши мортиры! — опасные производства, помощь в стихийных бедствиях. «Големы» никогда не будут атаковать — они создаются