В поисках того самого - Галина Васильевна Герасимова Страница 15

была небольшой, тесной и пыльной, выставленные шкуры — явно старше Ларса, а их прежние хозяева, по-видимому, умерли тихо, от старости. Наверное, наивно было рассчитывать на приличное оружие здесь, но другого варианта парень не нашёл: в Клофорде это оказался единственный магазин, который мог предложить хоть что-то. Патроны были самым ходовым товаром и не залёживались, а всё важное местные жители, видимо, предпочитали покупать в более крупном Брадде, расположенном в дне пути.

— А, юноша, доброго вечера! — расплылся в фальшивой улыбке торговец — такой же облезлый и неопрятный, как его хозяйство. Худощавый, жилистый, с клочковатой бородой и залысинами на седой голове.

Ларс никогда не понимал этой человеческой привычки — носить бороду. Волки проблем с лишней растительностью не имели, весь мех уходил в звериную ипостась, но даже не это главное. Как с таким кустом на лице можно драться?!

— Доброго, — хмуро ответил Ларс.

— За патронами никак? Для вашего замечательного револьвера вот — как раз сегодня коробка прибыла, — он выставил небольшой ящик на прилавок, сам же на него облокотился.

Нет, ну зачем всё-таки людям борода?

За неё Ларс продавца и схватил, подтянул через столешницу. Счёты и коробка с патронами грохнулись на пол, туда же полетели карандаш и толстая тетрадь, но обоим было не до них: человек испуганно голосил и цеплялся за руку неожиданно оказавшегося очень сильным щуплого паренька, оборотень — ждал, пока ему надоест.

— Ты мне что продал? — прорычал он. Получилось совсем не так грозно, как могло бы — для серьёзного рыка Ларс и правда был мелковат, но продавцу хватило.

— П-позвольте, вы сами выбрали! Что… Я буду жаловаться!

— А я тоже пожалуюсь, — зловеще пообещал парень. — Папаше Брану пожалуюсь, что его человеку труху впарили, из-за которой чуть дело не сорвалось.

— Да что ж вы не сказали от кого! — окончательно позеленел продавец, а Ларс понял, что угадал с тактикой.

Торгаш был трусом, а молодой волк за время скитаний научился справляться и не с такими. Он сильнее, он злее, и ему нечего терять — убеждённости в этих трёх вещах хватало, чтобы сладить с очень многими. А сейчас терять ему было нечего даже в большей степени, чем всё это время. Когда понимаешь, что жить осталось пару месяцев, если не случится чудо, на всякие мелочи становится плевать с вершины столичного древа.

Про Папашу Брана он, конечно, блефовал. Этот «почтенный» господин контролировал всю торговлю оружием в округе и пользовался огромным влиянием не столько в официальных кругах, сколько в теневых. Ссылаться на такого человека чревато, могли и укоротить на голову, но Ларс сомневался, что торговец побежит что-то выяснять и уточнять. Поблагодарит Великое Древо, что выжил, и ладно.

Главное, сопливому пацану-оборванцу и знать такого имени не полагалось, а уж кидаться им — тем более, и оттого торгаш в блеф поверил ещё охотнее. И наверняка сам же себе придумал достаточно пугающее и убедительное объяснение.

— Я перед тобой ещё отчитываться должен? — прозвучало почти ласково, и хозяин лавки окончательно затрепетал.

— Простите, уважаемый, не признал! Револьверчик-то хороший был, да лежал, видимо, давно, вот и не заладилось с ним… Дозвольте другой дать взамен, а? Новенький совсем, муха не сидела! А тот я почищу да в порядок приведу…

— И впаришь новому идиоту? — усмехнулся Ларс. Зло, одними губами; он прекрасно знал, что на смазливом мальчишеском лице эта гримаса выглядит ещё более зловещей, чем могла бы у матёрого волка. Он долго её тренировал. — Ныряй за ним в болото у Лазурного могильника. Давай свой новенький. — Оборотень выпустил бороду, оказавшуюся сальной на ощупь, и брезгливо отёр ладонь о штаны.

На площадь парень возвращался в назначенный час в, пожалуй, лучшем настроении за последние несколько недель. Новый револьвер он проверил в той же лавке, выпустив пару пуль в стену, в стороне от присевшего от страха торгаша, а не в мишень на заднем дворе, и пообещал вернуться, если оружие подведёт. Обзавёлся потёртой, но приличной кобурой и коробкой патронов, за которые честно заплатил.

В указанном волчицей магазине разжился парой рубах и несколькими сменами белья, новыми штанами, а также простой холщовой сумкой, чтобы не тащить всё в руках. Рубашку Ниты он тоже убрал в сумку, сложив бережно и с надеждой, что хозяйка о ней не вспомнит. Сам нашёл скорняжную мастерскую и за мелкую монету взял несколько небольших лоскутов кожи, только на заплаты и годных.

И теперь мысли о собственной скорой смерти уже не казались такими беспросветно-неизбежными. То ли удачно стравленная злость помогла, то ли приличное оружие, но сейчас он больше думал о предстоящей охоте. Нежить так нежить, её он точно не будет жалеть. Главное, чтобы сработало.

Глава 3. То самое признание

— Слышал, ты подобрала себе ученика. И как Караш, не ревнует? — опёршись о стойку, уточнил аптекарь Федул, подкручивая пышные седые усы.

От него привычно пахло сердечной настойкой и ячменным элем — сколько Нита ни старалась уговорить его бросить пагубную привычку, аптекарь только отмахивался. Зато давать советы любил, как и просто потрепать языком за жизнь, и городские новости узнавал одним из первых. Да и неудивительно — именно в аптеке продавалась лучшая похмельная настойка, и под утро ноги сами вели сюда хорошо отдохнувших вечером жителей. А там слово за слово... У кого зятёк загулял, у кого козу со двора увели, а кто недавно в болоте утоп — если и спрашивать, что происходит в городе и его окрестностях, то на постоялом дворе или здесь. В «Золотой бабочке», кстати, заправлял его старший брат, Хромой Берем, так что сплетни были делом семейным.

— Да какой там ученик. Так, приблудился мальчишка, — отмахнулась Нита, выставляя на прилавок приготовленные снадобья. — А насчёт Караша не переживай, он по такой ерунде волноваться не станет.

Аптекарь хоть и болтал, а склянки проверял придирчиво, каждую открыл и понюхал, а парочку особенно дорогих зелий капнул на палец и слизнул. Но деньги выложил честно, теном к теному: с ведьмой лучше не ссориться, да и зелья у