Елена Романова - Одна из тридцати пяти Страница 16

— Совершенно верно. Но меня удивляет, как хладнокровно вы реагируете на мое предложение. Вы понимаете, что я сознательно остановил свой выбор на вас, и вы станете моей избранницей, королевой Хегея?

— Королевой Хегея, — повторила я бесцветно.

— Даю вам слово.

Я вдруг резко вздернула подбородок, заглядывая в глаза Эдмунда и замечая в них секундную растерянность.

— Я повторю свой вопрос, — мой голос остался предельно строг и сух, — могу ли я отказаться?

Кажется, принц разозлился. Он замер в кресле, будто не веря, что я готова отвергнуть его предложение. Однако он усмирил эту вспышку и ответил спокойно:

— Можете, но советую подумать о вашем отце и Хоупсе. От вашего решения зависит очень многое. Понимаете меня?

Выражаясь иными словами: «Если тебе дорога твоя жизнь и жизни близких, то ты согласишься».

— Если у меня не получится… найти с лордом Берингером общий язык?

— У вас уже получилось, — улыбнулся Эдмунд, потянувшись за пирожным. — Осталась самая малость, показать, что его чувство ответно.

— Но Райт женат.

— Знаю, но разве это станет для вас препятствием?

Я со злостью наблюдала, как Эдмунд преспокойно лакомится угощением. Заметив мой взгляд, он замер, отставил пирожное, вытер салфеткой губы.

— Леди Джина, вы, наверняка, не совсем поняли суть этой просьбы… Мне доложили, что вы неоднократно посещали кабинет Берингера. Как вы думаете, чем это может обернуться для женщины с запятнанной репутацией?

— Я отправлюсь домой? — предположила, робко вскидывая ресницы.

— О, нет, леди. Нет… — он поднялся, глядя на меня нетерпеливым, рассерженным взглядом, — прошу не разочаровывайте меня. Я слишком к вам благосклонен, чтобы думать по поводу вашего наказания. Но, если пойму, что вы так и не осознали счастья, выпавшего на вашу долю, я могу очень огорчиться.

— То есть, не смотря на ваши слова, отказаться я не могу, — констатировала факт.

— Другая на вашем месте была бы счастлива, — раздраженно ответил Эдмунд, — не находите? И прекратите уже ломать комедию. Вы поможете мне так или иначе, и я хорошо отплачу вам, — он подошел ко мне, сурово глядя сверху вниз: — так что, вы согласны?

Я не знала, что делать, или знала, но сомневалась или…

— Конечно, согласна, ваше высочество.

— Отлично. Тогда прошу держать все в тайне, пока вы не поймете, что Берингер влюблен, как мальчишка. Играйте с ним, флиртуйте, но помните, что вы будущая королева Хегея.

Играйте, флиртуйте, но помните, что не при всех. Ага.

— Конечно, ваше высочество.

— Вы определенно меня радуете, Джина, — просиял Эдмунд. — Мы с вами будем видеться по необходимости. Красная лента в ваших волосах будет требованием о срочной встрече. Вы все поняли?

— Да, мой принц.

— Отлично, — он проводил меня до дверей. — И запомните, никто не должен знать о нашем уговоре. Никто. Ни ваша компаньонка, ни даже священник на исповеди. И да вознаградиться ваше молчание.

— Разумеется.

Я вытерпела его светский поцелуй в руку. Накинула капюшон и вышла из покоев. Стража вновь вела меня по коридору, и я с досадой отметила, что это становиться какой-то традицией.

ГЛАВА 7

Вылезая из окна ночью, я в очередной раз отметила, что покои нам с Элиной достались очень удобные. Солгав ей по поводу того, что происходило на встрече с принцем, и половину вечера усердно посвятив чисто женскому занятию — вышиванию, я ждала, когда компаньонка уснет, а затем, бесшумно растворила створку окна. Что ж, когда-то я уже проделывала подобное.

Куст шиповника был ожидаем. По периметру сада горели фонари, отбрасывая пятна желтоватого света, которые я старалась обходить стороной. Королевские гвардейцы, дежурившие у стен дворца, встретились на моем пути дважды, и оба раза я лихо прыгала за какой-нибудь куст, стараясь срастись с землей. Добравшись до нужных окон, я затаилась, лежа за кочкой, и наблюдая за стражей.

— Так-так-так, леди Джина, — хрипло, самоуверенно, с глубокими волнующими интонациями.

О, святые небеса, пусть это будет не Берингер. Кто угодно, только не он.

Я лежала, не шевелясь, надеясь, что наваждение уйдет.

— Кого вы там высматриваете?

Мне все это кажется… просто дурной сон.

— Я, конечно, получаю несомненное удовольствие, видя вас у своих ног, но все же… — почти смеясь.

Скрипнув зубами, я повернулась, заметив Райта, наслаждающегося не только моим видом, но и крепкой сигарой. Он прислонился плечом к дереву, стоя во мраке и сверкая безумными темными глазами.

— Вам это доставляет удовольствие? — выпалила я, приподнимаясь и садясь на траву.

— О, еще какое.

— Но я знаю, что порадует вас больше, чем это представление, — прошептала, отряхивая платье.

— Мм… — Берингер рывком оторвался от дерева и сделал несколько шагов мне навстречу, выходя под свет полной луны. Рука с сигарой оказалась у его порочных насмешливых губ, которые тот час зашевелились: — Удиви меня, девочка.

Я указала в сторону дворца.

— Это ваши окна? Там, напротив?

— Допустим. И?

Хотелось взвыть от досады, но я лишь сделала несколько глубоких вдохов.

— Вас порадует, если вы узнаете, что я шла именно к вам?

— Я буду на седьмом небе от счастья, — усмехнулся он, делая глубокую затяжку. Огонек сигары вспыхнул красной точкой.

— Берингер, тогда вам повезло вдвойне, ибо это еще не все.

— Дааа? — спросил он с хорошо разыгранным удивлением. — И что же тебе понадобилось от меня среди ночи?

— Что-то очень важное, о чем я меньше всего хочу говорить именно здесь.

Райт некоторое время молчал. Не знаю, о чем он думал, но прерывать его не хотелось.

— Джина, ты хочешь попасть ко мне в спальню? — как-то совсем тихо и хрипло поинтересовался мужчина.

— Именно так. Вас это смущает?

— Нисколько, если бы ни одна формальность. Я женат.

— От вас я слышу это уже дважды. Впрочем, примите мои поздравления с этим долговечным браком, милорд. В вашей спальне мне действительно кое-что нужно, но не то, о чем вы подумали.

— А вот это интересно, — отозвался Райт, выбрасывая искрящийся окурок. — И что же это «кое-что»?

Темнота, которая прятала меня от его пытливого взгляда, придавала уверенности.

— Уединение. Нам нужно поговорить.

— Поэтому ты вышла из своей комнаты не совсем традиционным способом? Мне доложили, что ты буквально вывалилась, рухнув в куст шиповника, милая.

— Надеюсь, ваши шпионы умеют хранить тайны, потому что никто не должен знать, что я пошла именно к вам.

— Опять боишься за репутацию?