Наталья Косухина - Истории о героях Страница 16

— А как же личная жизнь? — решила я перевести тему на что-то повеселей.

— Три года назад я был помолвлен с девушкой по имени Адель, а потом она мне изменила с моим другом.

— И ты до сих пор переживаешь по этому поводу.

Сергей досадливо поморщился:

— Я уже давно все пережил! Но у меня есть два брата-кретина, которые с тех пор устраивают мою личную жизнь, желая спасти меня от одиночества. Не знаю, поверишь ли ты мне, если я скажу, что с такими братьями у меня нет никакого желания с кем-то встречаться.

Обдумав услышанное, я сказала:

— Почему-то верю.

— Вот были бы у тебя такие родственники — ты бы вообще замуж не вышла!

Я пожала плечами и блестюшка с пола снова поплыла вверх.

Еще через полчаса, болтая ни о чем, мы окончательно украсили не только гостиную, но и весь первый этаж. А после этого вместе с Пелагеей я оправилась на кухню готовить что-то к новогоднему столу. И тут началось.

Пока я кромсала салатики, Пелагея, бегая по небольшой кухоньке, неустанно расхваливала мне Сергея. За два часа я узнала о нем все. Как родился, куда и когда пошел, что любил, до каких лет пускал слюни и много чего другого.

Примерно часа через два на кухне нарисовался сам предмет разговора и так и застыл, уставившись круглыми глазами на тетю и слушая, как она, стоя к нему спиной, вещала про его жизнь. Нож уже давно без моей помощи на столе нарезал огурцы, а я, сидя на стуле за кухонным столом, подпирала рукой щеку и обреченно взирала на мир.

Приподняв бровь вверх, Сергей как бы спросил о том, что тут происходит.

Я пожала плечами. Чего тут объяснять, если и так все ясно, и поднесла руку к виску, поджав три пальца, создавая тем самым впечатление, что хочу застрелиться.

Сережа хмыкнул, но ничего не сказал и ретировался, бросив меня одну слушать лекцию на тему «Какой замечательный мужчина у нас Сережа».

Спасла меня Татьяна. Она, зайдя на кухню и увидев меня наблюдающую как нож мелко рубит яйца, всплеснула руками и ничего не спрашивая потащила меня наверх. Я, обрадовавшись возможности освободиться, бежала за ней чуть ли не вприпрыжку.

Мы поднялись по лестнице и тетя Таня открыла незнамо какую по счету дверь в коридоре. Заглянув внутрь, она сказала:

— Девочки, нужна помощь.

— Какая? — послышался из комнаты голос Франциски.

Втащив меня в комнату, Татьяна добавила:

— Ее бы в приличный вид привести.

После чего ретировалась.

Я, осознав неудобную ситуацию, ринулась было за ней, но дверь перед моим носом захлопнулась. Анжелика и Франциска, хищно на меня поглядывая, направились ко мне.

Посмотрев на девушек, я прижалась к двери.

— А давайте оставим меня в своей одежде? — нерешительно протянула я.

— На Новый год? В этом страшном костюме? — спросила Анжелика.

— Но мне неудобно брать у вас вещи.

— А тебе удобно будет сидеть за праздничным столом в этом? — приподняв бровь, поинтересовалась Франциска.

Тоже аргумент…

— Хорошо. Только что-нибудь совсем обычное, — попросила я.

После этих слов меня оставили и направились к шкафам. Две девушки залезли вовнутрь и начали рыться, споря и просматривая кучу одежды. Что-то им не нравилось, что-то мне по размеру не подходило, но поиски упорно продолжались.

Если хотите знать мое мнение, там мне ничего по размеру не подойдет.

В течение получаса длилась инвентаризация шкафа. Я за это время уже успела завалиться на диванчик и полистать журналы, когда Франциска спросила:

— Анжелика, а может ее одеть в то, черное?

Услышав тон, которым все это было сказано, я насторожилась.

Сбегав в другую комнату, прекрасная представительница троллей принесла черное платье и, развернув его передо мной, спросила:

— Ну, как?

Моему взору предстало платье на бретельках классического приталенного покроя, длиною в пол.

— Красиво, — честно ответила я. — Только есть два «НО». Первое — я в него не влезу, а второе — я подолом весь пол подмету.

Франциска хмыкнула и, приподняв ладонь, сказала:

— Не бойся, все будет в лучшем виде. Раздевайся!

Настороженно поглядывая на них, я разоблачилась, совершенно уверенная, что как бы они ни запихивали меня в платье, оно не налезет.

Но я плохо знала этих женщин! Они что угодно куда угодно затолкают. К тому же платье оказалось утягивающим и выгодно смотрелось именно на размере чуть большем, чем надо.

Одела я его легко, а потом девочки начали застегивать молнию. На попе она сошлось плотно — с натягом и впритык, а вот на животе и груди им пришлось потрудиться.

— Феодора! Втяни живот! Давай! — пыхтела Анжелика, пытаясь меня утянуть.

— Может, лучше выбрать более удобный вариант? — придушенно спросила я.

— Не ной! Красота требует жертв, — сообщила Франциска, которая в этот момент меня держала, а Анжелика, придавливая коленом на спине платье, двумя руками пыталась застегнуть молнию.

Я захрипела, но наряд сошелся.

— Ну, вот и все, а ты боялась, — радостно сообщила мне Франциска.

Я — боялась? Я и сейчас боюсь, что долго в этом платье не выживу. Специальный покрой сковывал мое тело надежно, словно мягкие тиски, но вот съесть я уже вряд ли что-то съем с новогоднего стола. А-а-а-а-а… Печалька!

Подведя меня к зеркалу, женщины спросили:

— Ну как?

На меня смотрело отражение молодой темноволосой женщины в черном платье, четко обозначившем талию и красиво очертившем бедра. Неплохо, если бы не один недостаток.

— Нет, — категорично ответила я.

— Почему?! — воскликнули они в один голос.

— Потому что перед незнакомыми людьми я так не появлюсь! Платье в груди мало мне минимум на размер! Я же выпаду из него! И тело слишком сильно обтянуто.

— Смотрится очень симпатично! — нахмурившись, заметила Франциска.

— Смотрится слишком откровенно! — стояла на своем я.

Но женщины лишь покачали головой и, усадив меня за столик, не слушая моих протестов, мне начали делать прическу и красить. Наш спор пошел на новый виток и не знаю, сколько бы продлился, если бы в комнату не заглянула Татьяна. Увидев меня, она воскликнула:

— То что надо!

И после того, как Анжелика воткнула мне в волосы последнюю заколку, а Франциска подсунула туфли на шпильке, потащила меня вниз.

Сама хозяйка праздника выглядела нежно и представительно. Этакая дама из высшего света с отзывчивым лицом.

Повела она меня прямиком в гостиную, где собрались уже все родственники, за исключением Франциски и Анжелики. Войдя в комнату, я непроизвольно застыла под пристальными взглядами присутствующих, чувствуя, как мое лицо заливается краской.