Дейра Джой - Санта читает любовные романы Страница 16

Она вскоре поняла, что Хантер возвращается.

И в его руках была куча пакетиков из фольги. Она решила сделать глубокий вдох. Ее блестящая отговорка просто улетучилась через окно.

— Где ты их взял? — судорожно пробормотала Мэй.

Хантер ухмыльнулся.

— Славный старина Билли — твой сосед.

— Билли? — Это было более странно, чем она думала. Она склонила голову в сторону, пытаясь выразить мысль.

— Ему же за шестьдесят! По меньшей мере.

Хантер фыркнул.

— Ну и что?

Мэй одернула покрывало.

— Ну, я просто думала… пожилые мужчины не… я имею в виду…

— Ты думала неправильно. Моему дяде семьдесят три и он до сих пор мнет свою… — Хантер остановился, поняв, что он сказал. К. Хантер Дуглас превратился в ярко красного. — А… извиняюсь.

У Мэй дернулись губы. Он на самом деле был таким очаровательным. Безупречная комбинация мальчишеского обаяния и хищнических «замашек». Она застенчиво вздохнула.

К сожалению, ее приятные мысли о нем перешли в мрачное предчувствие, когда он высыпал горку пакетиков на прикроватный столик.

Она сглотнула. Сотни маленьких проблем.

— Ты… ты излишне оптимистичен, так не думаешь?

— Неа. — Он приподнял лоскутное одеяло и взобрался на кровать.

До того, как у нее появилось время, чтобы придумать, что сказать, он сгреб ее руками и перекатился сверху, завладевая губами девушки в стремительном обладании.

Охваченная собственным сладострастием, Мэй уступала его страсти, до тех пор, пока он не начал мягко входить между ее бедер членом, пытаясь заставить ее развести ноги.

— Раскройся для меня, милая, — шептал он сладкие слова, и было ли что-то более великолепное в ее жизни, она не знала. До сих пор…

У нее вырвались несмелые слова:

— Ох, Хантер, это было… так давно и…

— Не беспокойся, сладкое сердечко, я буду осторожен.

Мэй развела ноги, чуть-чуть, и зажмурилась.

«Что все это значит?» — задумался Хантер. Из-за того, что она лишь слегка расставила, ему пришлось постепенно втискиваться, пока она полностью не развела бедра для него.

Хантер слегка подался вперед.

Она была очень тесной. Еще чуть-чуть…

Он ощутил преграду.

Изумленный, он посмотрел на женщину под собой. На ее лице отражалось беспокойство, нижняя губа закушена.

Несмотря на серьезность ситуации, у него дернулись в улыбке губы. «Она думает, что я не смогу понять?»

— Мэй. — Его голос содержал намек и на смех, и на упрек.

Девушка ни изменила выражения лица, ни открыла глаза.

— Да, Хантер? — сбивчиво прошептала она.

Он решил, что то, что он собирался сказать, можно отложить на потом.

— Ты не поцелуешь меня? — Он прикоснулся губами к ее закрытым векам в нежной ласке.

Зеленые глаза потрясенно распахнулись.

— Ой, да, конечно, я просто…

Прижавшись ртом к ее губам, он погрузился в нее, быстро пронзив тоненькую плеву.

Она вздрогнула и полностью расслабилась.

— Прости меня, — тихо сказал он ей на ухо, но Мэй даже не слышала. Она была чересчур поглощена прикосновением Хантера. Он был внутри ее, и это было… это было… именно так, как она воображала.

Дав ей время, чтобы привыкнуть к нему, Хантер провел губами по ее слегка приоткрытому рту, обводя его контуры языком, нежно посасывая нижнюю губку.

— Хантер, — с дрожью произнесла она.

— Я знаю, сладкая, я знаю. — Он глубоко поцеловал ее.

Когда он начал осторожно двигаться в ней, Мэй вскрикнула, тихие звуки женского наслаждения заставили его с трудом сохранять самообладание. Она сводила его с ума. Тело умоляло его двигаться настойчиво и быстро, а разум предостерегал — медленно и неторопливо.

Испарина выступила у него на лбу, но Хантер сохранял сдержанный темп.

В конце концов, именно Мэй изменила скорость.

Плотно обвив руками его шею, а ногами крепко обхватив талию, она прижала его к себе, застенчиво попросив неровным голосом:

— Больше?

Это была самое сексуальное слово, которое он когда-либо слышал в своей жизни. Хантер громко застонал. И дал ей больше. Намного больше.

Он с силой и напором входил в нее, высвободив страсть, которую раньше сдерживал ради нее. Мэй двигалась вместе с ним, поощряя, умоляя, хваля неразборчивыми любовными словечками, которые всегда говорят о многом.

Тяжелая нарастающая буря обрушилась на нее, поднимая все выше и выше. Это было удивительно… она пульсировала повсюду и желала… должна была…

— Не сдерживайся, милая, позволь этому случиться, — резко выдохнул Хантер, направляя, как и когда брал ее.

Мэй вскрикнула и взлетела, все просто взорвалось вокруг нее. Он вонзился глубоко в нее и, прижимая к себе, накрывая ее рот своим, соединился с ней в ярком экстазе.

Мэй весьма хорошо осознавала момент, Хантера и их соединение. Это был особый дар, который она навсегда сохранит, он дал ей то, о чем мечтает каждая женщина, на что надеется. Он превратил реальность ее первого раза в настоящую фантазию. И она всегда будет любить его за это.

Хантер нежно улыбнулся ей, начал поцелуи с виска, очерчивая контуры лица легчайшими прикосновениями.

— Похоже на то, что моя Может Быть таким не занималась, — мягко поддразнил он. — Как ты могла описывать все эти любовные сцены?

Мэй чмокнула его в подбородок.

— Авторы не обязаны заниматься всем, о чем они пишут, Хантер.

Он обдумал эти слова.

— Точно. Если бы Рекс Стивенс сделал хотя бы половину того, о чем написал, он бы схлопотал электрический стул больше двадцати раз.

Она кивнула.

— Хотелось бы только иметь такую возможность.

Он засмеялся, прижавшись к ее шее, после чего уткнулся носом в ключицу.

Мэй удовлетворенно вздохнула. Секс именно таков, как о нем говорят. И он был в точности таким, как она описывала бессчетное число раз.

Нелепая широкая ухмылка расползлась по ее лицу.

— Ммм, Хантер?

Ожидая увидеть сексуальное, удовлетворенное выражение на ее лице, Хантер был поражен, обнаружив глупую огромную улыбку. Сбитый с толку, он бросил на нее вопросительный взгляд.

— Я — потрясающий писатель! — Сияла она.

Охо-хо. Еще одна из этих «авторских» характеристик, имеющих склонность быть нелогичными заключениями. Он всегда удивлялся, когда видел двух беседующих между собой писателей, казалось, они всегда понимают друг друга. Это же черт-те что.

Хантер не имел представления, какое отношение ее сущность хорошего писателя имеет к произошедшему, но все-таки кивнул, как будто бы поняв.

Он уютно устроился, уткнувшись ей в шею.

И потянулся за еще одним пакетиком из фольги.