Анастасия Вернер - Босоногий друг [СИ] Страница 16

   Сперва показалось, что это мама. Я, небось, как всегда уснула на диване в большой комнате перед камином, а она с мученическим выражением лица пыталась то ли разбудить меня, то ли, наоборот, не дать проснуться.

   Но потом "мама" сказала совершенно не "маминым" голосом:

   - Как ты себя чувствуешь?

   В этот момент в памяти резко всплыли ужасные картинки.

   Как в легкие нескончаемыми потоками забивалась вода. Как отчаянно я пыталась ухватиться за скользкие камни, и как раз за разом все отчетливее понимала, что все эти попытки так и остаются тщетными. Я вдруг вспомнила, с какой безнадежной пустотой внутри понимала, что утону.

   - Я умерла? - с трудом выдавила самый важный для меня вопрос.

   В темноте мне ответил все тот же не "мамин" голос:

   - Нет, ты не умерла.

   И хотя мысль о смерти не пугала, я все равно почувствовала облегчение.

   Но раз не умерла, то...

   - А где я? - Вдруг понимаю, как тяжело говорить. Горло першит.

   - В данный момент - в шатре. А вообще, ты попала к сувитскому племени.

   Я замираю. Несмотря на непонятное состояние, думать еще не разучилась.

   - Вы - кочевники?

   - Да, именно так. Меня зовут Ларивина. Прости, что мы общаемся в темноте, у нас закончились свечи.

   Про сувитские племена ходили разные слухи. Одни говорили, что это разбойники, которым в нормальной жизни было нечем заняться, и они пошли бродить по свету, наживаясь на честных гражданах.

   Другие говорили, что сувиты - это шаманы. Они отделились от магов, не признавая их магию, и начали проводить свои собственные ритуалы и обряды, якобы воссоединяющие их с природой.

   А кто-то говорил, что все это детский лепет и никаких сувитов не существует.

   - Как я попала к вам? - Мой голос дрогнул.

   Получается, если эти люди мне жизнь спасли, то они ведь могут потребовать что-то взамен.

   Больше всего на свете хотелось, чтобы это оказались добрые люди, которые спасли меня чисто по велению своего милосердия и сострадания, а не в предвкушении выгоды.

   Конкретного ответа на свой вопрос я так и не получила. Моя собеседница сказала лишь:

   - Сейчас принесут свечи. Думаю, будет лучше говорить при свете.

   Я согласно кивнула, хотя в темноте этого не видно.

   Спустя несколько минут в шатер кто-то зашел. Судя по голосу - мужчина. Они с Ларивиной о чем-то пошептались, после чего кто-то из них вышел. Чиркнула спичка, по помещению разгулялись слабые блики света. Сама свеча загоралась довольно долго и неохотно.

   Когда женщина сказала, что ее зовут Ларивина, я почему-то сразу представила себе молодую краснощекую девушку, со светлыми волосами и голубыми глазами. Но передо мной стояла маленькая толстая женщина лет сорока. Кожа - очень смуглая, волосы чернее смолы, огромные глаза, которые, казалось, вот-вот вылезут на лоб, и большая родинка на щеке. А еще у нее были огромные черные брови, едва не сросшиеся не переносице.

   Я смущено отвела взгляд, чтобы не показать своего удивления, и принялась рассматривать обстановку.

   Обычно, при слове шатер мне сразу представляется большущее помещение, в котором есть огромная; мягкая кровать; ворсистый ковер из медвежьей шкуры; камин с углями, чтобы не замерзнуть среди ночи; большой шкаф с книгами; не говоря уж о разных тумбочках со всякими расческами и заколками. Именно в таких шатрах мы всегда жили с родителями, если приходилось путешествовать.

   Но этот шатер был прямой противоположностью тому, к чему я привыкла. Тут не было большой кровати (к слову сказать, тут не было вообще никакой кровати), не было камина с углями, шкафа с книгами и тумбочки с украшениями. Зато была медвежья шкура - именно на ней я сейчас и лежала. Обстановка более, чем скромная. Пару табуреток и столик прямо посередине. Помимо той шкуры, на которой лежала я, было еще три таких же по разным углам шатра. И все.

   Ларивина зажгла еще около десятка свечей по всему шатру, а затем повернулась ко мне.

   - Удивлена? - с беззлобной улыбкой поинтересовалась она.

   - Если честно, то да.

   Может и стоило сделать вид, что обстановка более, чем привычная. Но при первом знакомстве врать не хотелось.

   - Понимаю, условия не самые роскошные, - начала было женщина, но я поспешно ее перебила:

   - Нет, все хорошо. - И пока не посыпалось лишних вопросов, перевела тему: - Скажите, а как вы меня нашли?

   - Ты лежала на берегу реки, - пожала плечами женщина и серьезно добавила: - Не многие из нее выбираются. Говорят, дно в ней усеяно трупами.

   Я испугано сглотнула. Некстати вспомнилось, как я уходила под воду и отталкивалась ногами от дна.

   - Но это лишь слухи, - заверила меня Ларивина, видимо испугавшись моего посеревшего лица, и подошла к небольшой тумбочке, пытаясь в ней что-то найти. - В рубашке родиться - это, конечно, хорошо, но в такой холод помимо рубашки нужен еще и свитер.

   После этих слов женщина протянула мне шерстяные лосины и большой шерстяной свитер. Такая щедрость покоробила. Но зато я как-то сразу прониклась к этой женщине теплыми чувствами. Не знаю уж, чем руководствовались кочевники, спасая меня, но Ларивина была хорошей. При ней не хотелось быть настороже, лишь только тепло улыбаться в ответ на ее добродушную интонацию.

   - А где моя одежда? - тихо спросила я, с благодарностью принимая новые вещи. Сейчас и вправду было холодно.

   - Свитер и штаны изорваны в клочья.

   - А сапоги? - с горящей в глазах надеждой выдавила я.

   - Сапоги? Так вон стоят, у входа.

   Из горла вырвался облегченный выдох.

   Лосины облегали ноги полностью и с огромными сапогами смотрелись просто жутко. Казалось, что размер ноги у меня, прямо как у папы, а сами ноги - тощие костлявые палки. Толстый свитер едва-едва доходил до ляжек, поэтому приходилось его постоянно одергивать, чтобы он не открыл всем елейную часть моего истощенного организма.

   Ларивина сказала, что мне обязательно нужно поесть, а значит, выйти к общему костру. От такого предложения я сперва испугано отказалась, не зная, как племя отреагирует на мое появление. Да и вообще - хлопот я им, наверное, доставила огромное количество. Что, впрочем, и не удивительно. Но Ларивина настояла на том, что мне обязательно нужен, как свежий воздух, так и свежеприготовленная пища.

   На улице стояла глубокая ночь. Небо было темное-темное - тучи, скорее всего, ведь ни одной звезды видно не было. Шатры ходили волнами от пронизывающего до костей ветра. Я поежилась. Ненавижу осень.

   Костер горел вовсю, освещая чуть ли не весь обосновавшийся лагерь. Языки пламени колыхались от ветра, и, казалось, в любой момент готовы были дотянуться до каждого человека, сидящего вокруг.