Кресли Коул - Разгар зимы Страница 16

Вонь. Воздух был пропитан дымом... и запахом разложения.

Беспорядочно размещенные газовые лампы отбрасывали дрожащий свет, заполняя большую часть пространства хаотично двигающимися тенями. Огромные столбы поддерживали брезентовую крышу. Пол был покрыт древесными опилками. При таком дефиците древесины, это было такое же расточительство, как если бы его устлали шелками.

Вдоль края палатки близнецы разместили брезентовые перегородки, разделив пространство на отсеки. В первом отсеке находилась клетка с рычащими Бэгменами.

Раздетые Бэгмены? Вся их сочащаяся слизью кожа была оголена. Я никогда не видела их без одежды.

И хотя твари выглядели откормленными — это у них лотки с кровью в клетке? — но были как всегда агрессивными. Словно постапокалиптические сторожевые псы. В порыве бешенства они тянули покрытые слизью руки сквозь загораживающие прутья решетки.

У каждого из этих безумных существ на груди было клеймо, некий символ, но я не могла разобрать его под слоем гноя и слизи.

В соседней клетке на полу корчились четверо раздетых молодых мужчин со следами укусов на теле. Они жадно хватали воздух потрескавшимися губами, словно умирали от жажды.

До меня начало доходить. Близнецы создавали Бэгменов. Эти четверо были как раз в процессе превращения... и знали об этом. Один плакал над лотком с кровью.

Селена держалась невероятно стойко.

— Не останавливайся. Восемь минут.

В следующем отсеке стоял аппарат, напоминающий огромную соковыжималку. С пятнами запекшейся крови.

За другой перегородкой было что-то похожее на ко̀злы для распилки дров с заточенными металлическими штырями по всей длине. Еще больше запекшейся крови.

Следующий отсек… стойка с палками, розгами, кнутами, клещами. И другими предметами, определение которым я дать не смогла.

Неужели все эти инструменты испытала на себе Клотиль?

Джек?

Жрец убивал людей, чтобы есть их, Алхимик — в своей больной погоне за знаниями. Но я никак не могла понять, зачем Любовники прибегали к пыткам.

— Где же, черт возьми, Джек?

— Мы найдем его.

При виде все более жутких приспособлений я чувствовала себя как никогда дезориентированной. Несколько лет назад на Хэллоуин я ради развлечения посетила полный ужасов дом с привидениями. Но все они были ненастоящими. Сейчас же все происходит на самом деле. Так ведь? Даже если мне кажется, что я попала в одно из видений Мэтью.

Что из этого реально? А что нет?

Мы натолкнулись на еще одного узника — мужчину, стоящего на коленях, подвешенного за связанные над головой запястья к креплению кровли. Без рубашки, измождённый, с вывернутыми под неестественным углом плечами. Вывихнуты?

Сначала я подумала, что его руки были сжаты в кулаки, затем поняла, что у него отрезаны пальцы. Даже стойкую духом Селену пробрала дрожь. Не это ли был её самый главный страх? Никогда больше не натянуть тетиву.

Рот его был приоткрыт. Зубов не было. Живот вспорот. Под ключицей выжжено то самое клеймо, только белее давнее. Выпуклый рубец похожий на экслибрис[12] изображал странный символ: два совмещенных треугольника, с исходящими из них стрелами, одна из которых направлена острием вверх, а другая — вниз.

Перед ним стояло очередное устройство, похожее на во̀рот старинного колодца с рукоятью, на который была намотана склизкая веревка.

— Они выдёргивают... — пробормотала Селена.

Выдёргивают что? Ей было видно гораздо больше, но частью сознания я, видимо, тоже догадывалась, в чём дело, так как к горлу подступила тошнота.

Они что-то отсекают, что-то перемещают – переделывают и изменяют людей.

Мужчина повернул к нам голову. В его глазах была сплошная чернота. Нет, не в глазах. В пустых глазницах. Близнецы намеревались сделать то же самое с Джеком.

— Шесть минут Эви. Мы вернемся за ним.

Когда мы дошли до задней стены палатки, она шепнула:

— За перегородкой. Прислушайся.

Стоны? От боли? Селена взвела курок пистолета. Я выпустила когти. Мы подкрались ближе.

Ещё ближе.

За перегородкой мы увидели...

Близнецов.

Меня чуть не вырвало. Они... целовались. Твинцест[13].

Когда они начали друг друга лапать, Селена не выдержала:

— О, боже. Долбаные извращенцы.

Винсент и Вайолет, сомкнувшись взглядами, не торопились отрываться друг от друга. Их бледно-голубые глаза были именно такими, как когда-то описывал Джек: пустыми, как у мёртвой рыбы.

Почему они не испугались нас? Почему не попытались загипнотизировать?

Несмотря на то, что они были разнополыми близнецами, мраморно-белая кожа и одинаковые резкие черты лица делали их похожими как две капли воды.

На них была черная тщательно выглаженная одежда. На Вайолет — укороченный пиджак и пышная юбка в пол. На высоком мускулистом Винсенте было надето пальто-тренч. Мертвые глаза густо подчеркнуты подводкой. Ногти накрашены чёрным лаком, который нигде даже не облупился.

Тщеславные? О, да. Они не были физически привлекательны, но выглядели безупречно.

На их левые руки были надеты кастеты и нанесены готического вида татуировки. В правой руке Вайолет держала что-то, похожее на пульт дистанционного управления.

Наконец близнецы повернулись к нам. И уставились на меня так, будто призрака увидели.

— А мы тебя уже заждались, Императрица, — сказал Винсент. В его голосе слышался европейский акцент.

Над Любовниками возникло изображение их карты, но оно отличалось от изображений других Арканов. Их карта была перевернута – противоположность, извращение, и мигала, двоилась как нечеткая копия. Из-за того, что она была одна на двоих?

— Где он? — требовательно спросила Селена, угрожая оружием.

Оглядываясь вокруг, я увидела сундуки, столы и одну кровать, на которой близнецы спали, видимо, вместе. Джека нигде не было.

— Вы как раз вовремя, — сказала Вайолет, — этот негодник отказывается крутить ручку ворота. Шурша юбками, она отступила в сторону и откинула последнюю перегородку, показывая нам...

— Джек!

Он стоял на коленях со связанными над головой, как у того мужчины, руками. Без рубашки, весь в синяках. Казалось, он был без сознания. Потом на мгновение придя в себя, попытался поднять бессильно свесившуюся голову и снова отключился. Руки вывихнуты, правая сторона лица окровавлена. Видимо, они били его кастетами, которые носили на левых руках.

У меня перехватило дыхание. На груди Джека над сердцем был выжжен тот самый символ.