Юджиния Райли - Страсть и судьба Страница 16

И вскинув голову, странная маленькая женщина вылетела из комнаты.

Сара прошла по комнате, по-прежнему пребывая в оцепенении, и, приблизившись к окну, посмотрела сквозь кружевные гардины. Окно выходило на верхнюю галерею, окружающую дом; галерея выглядела гораздо новее, ее недавно побелили. На западе, именно там, где полагается, текла широкая Миссисипи.

Но перед домом вместо леса простиралось поле, вспаханное под пар и поросшее сорняками. Сара бросилась к окну, но остановилась, не дойдя до него, — она почувствовала сверхъестественную дрожь воздуха, насыщенного как бы электричеством. Инстинктивно она отпрянула от наэлектризованной территории у окна, ощутив, что у наружной стены дома ее ждет какая-то опасность.

Придя в еще большее замешательство, она села на кровать и утонула в ней — матрас, очевидно, набит пухом. Сара потрогала пальцем странную кружевную принадлежность туалета, лежащую рядом. Она прочла достаточно исторических романов и знала, что такие вещи носили во второй половине XIX века. И при этом по их виду никак нельзя сказать, что им почти сто лет. Что же с ней происходит? Это реальная жизнь? Или она попала к сумасшедшим?

Или это она сошла с ума, или спит, или вернулась почти на сто лет назад?..

Чтобы встретить Дэмьена. Ясность ответа ошеломила Сару. Ее сейчас представят тому самому призраку, который столько раз являлся ей. И она поняла, что должна встретиться с ним, что бы это ни было — безумие, сон или явь.

Она быстро разделась и сунула свою одежду в сундук. Потом подошла к кровати, с сомнением разглядывая старомодный туалет. Решив, что корсет напоминает некое орудие пыток, она положила его обратно в сундук и надела сорочку и панталоны. Белье из накрахмаленного льняного полотна неприятно терло кожу. Затем настал черед чулкам и нижним юбкам, затем туфлям, которые были маловаты, ей и жали пальцы. Потом она облачилась в широкое синее шерстяное платье и застегнула бесчисленные пуговки на лифе. Хотя в комнате было прохладно, шерстяная ткань казалась тяжелой и шершавой. Лиф был тесен, юбка коротковата — она едва доходила до верха ее забавных туфелек.

Неловкой походкой Сара подошла к туалету и села, созерцая свой преображенный облик. Облегающий покрой платья подчеркивал грудь и тонкую талию. Она и впрямь выглядела так, будто попала в другой век, если не считать волос, которые, как заметила странная маленькая женщина, совершенно не соответствовали одежде: локоны, распущенные по плечам, да еще украшенные полевыми цветами. Сара вытащила из волос цветы, вызвавшие возражения Олимпии, и положила их в бледно-розовое блестящее блюдце на туалетном столике. Затем взяла расческу в серебряной оправе и причесалась.

В фарфоровом кувшинчике она обнаружила шпильки и подколола ими свои тяжелые локоны. Все у нее получалось неловко, поскольку она очень редко укладывала волосы в прическу. Занимаясь этим, она вспомнила последнюю фразу Олимпии Фонтэн: «Будем надеяться, что вы окажетесь посообразительней, когда возьмете в руки свои кисти».

Значит ли это, что она приехала сюда, чтобы что-то написать? От этой мысли холодок пробежал у нее по спине. Потом она вспомнила предыдущее замечание Олимпии Фонтэн о том, что ее пригласили как художницу, присланную из новоорлеанского музея.

Боже мой, так значит ее появление здесь задумано?

Размышления Сары прервал резкий стук в дверь. Олимпия Фонтэн открыла дверь, не дожидаясь приглашения, и вошла.

— Ну что ж, мисс, должна сказать, что вы выглядите куда лучше. Пойдемте.

Сара посмотрела в зеркало на свою неумелую, но все же вполне приличную прическу, на свои блестящие голубые глаза и яркий румянец на щеках. Господи! Только сумасшедшая может согласиться и принимать участие в этой безумной шараде! И волноваться при мысли о встрече с Дэмьеном — тоже безумие. Но сейчас, кажется, у нее просто нет выбора, как только играть предназначенную ей роль в этом странном маскараде.

Сара заметила в зеркале хмурое негодующее выражение лица Олимпии Фонтэн, кивнула и поднялась.

— Да, я готова, — сказала она отважно, поворачиваясь к Олимпии.

Вслед за пожилой женщиной она вышла из комнаты. Когда они направились к лестнице, Олимпия обратилась к ней через плечо:

— Сейчас вы встретитесь с моим племянником, мисс. Будьте осторожны, когда речь зайдет о Винси. Вы будете реставрировать картины Винси, поэтому, естественно, обсудить кое-что придется. Но запомните, что Дэмьен еще не оправился после смерти своего брата. Кстати, последние шесть лет он работает над мемуарами о Винси.

Любопытство Сары все больше возрастало, пока они спускались по лестнице. Она приподняла свои тяжелые неудобные юбки, чтобы не споткнуться.

— А отчего умер этот… Винси? — спросила она.

— Как отчего, дитя? Конечно, погиб на войне, — последовало терпеливое разъяснение. — Вы что же, спали эти последние десять лет? Как будто Новый Орлеан не кишит уже не один год этими северянами, которые делают политическую карьеру на симпатиях негров! Можно подумать, что вы явились сюда из страны мертвых!

Это последнее резкое замечание больно укололо Сару, и она стиснула зубы. Странно, что человек, с которым она сейчас познакомится, тоже потерял брата на войне!

Внизу Олимпия постучала в среднюю дверь по западной стороне коридора. Мужской голос, приглушенный и задумчивый, отозвался:

— Войдите.

Сердце у Сары сильно забилось; открыв дверь, Олимпия ввела ее в маленькую, полную воздуха комнату.

Мебели было совсем мало — встроенные книжные шкафы с одной стороны, пара кресел напротив и массивный письменный стол красного дерева с вращающейся крышкой. Внимание Сары было устремлено на человека, сидящего за столом. Даже, несмотря на то, что он сидел к ней спиной, ее сразу же заворожила сила, исходящая от его существа.

Одет он был так же, как Олимпия, в старомодную темную одежду. Даже сидя, он казался высоким. Волосы черные и густые, блестящие на свету, как шелк.

Лица не видно, но по движению руки и плеча ясно, что он что-то яростно пишет. Везде лежат листы бумаги — сложенные стопками на столе и рассыпанные по полу.

«Должно быть, это воспоминание о брате, о котором говорила Олимпия», — подумала Сара.

Молчание нарушила Олимпия.

— Дэмьен, — сказала она на удивление мягким голосом, — вот эта молодая женщина, мисс Дженнингс, приехала из Нового Орлеана, чтобы восстановить картины Винси. — И когда он повернулся на стуле, добавила чопорно: — Мисс Дженнингс, это мой племянник, м-р Дэмьен.

И вышла из комнаты, оставив Сару наедине с человеком по имени Дэмьен.

Теперь он встал и тоже чопорно поклонился ей.