Ольга Митюгина - Посланница преисподней Страница 16

Скелет удобнее перехватил сетку и направился к коридору с кельями. Проходя мимо фрески, он невольно кинул взгляд на изображённую женщину и послал ей мысленную улыбку. Было в этой картине нечто завораживающее… что-то, от чего женщина казалась живой, способной видеть, чувствовать и даже ответить…

Интересно, кто она? Фантазия художника или реальная служительница Мортис?…

У входа в коридор скелет обернулся — и замер.

Вирлисс, коленопреклонённый, стоял перед фреской, и, склонив голову к сложенным рукам… молчаливо молился!

Эльф обессиленно прислонился к стенке, а потом, спотыкаясь, не видя перед собой дороги, пошёл дальше. О Гвариан…

Тариллин упруго поднялся и уже в облике тигра догнал понуро бредущего по коридору Таривила.

«Что с тобой?» — встревоженно спросил он.

— Это Мортис, да? — только и сумел спросить эльф.

«Что — Мортис?… — не сразу сообразил Вир, а потом кивнул. — Ну да. Милосердная ипостась».

— Милосердная?

«Нижний храм посвящён Мортис Карающей, но Верхний — Мортис Милосердной, подательницы жизни в смерти, — серьёзно ответил тариллин. — Об этой ипостаси богини знает лишь её народ. Ты же, сам говоришь, не смог увидеть здесь эту фреску, когда был живым… Но теперь Благостная открыла себя и тебе».

— Благостная…. — тихо прошептал Таривил, словно пробовал слово на вкус. — Подательница жизни… в смерти.

И он рассмеялся от непонятного облегчения.

Несколько истерично, но от этого не менее счастливо.

Вирлисс

Руки немного дрожали, и Вир очень надеялся, что стоящий у стены Таривил этого не заметит. Мел оставлял на полу ровную черту, но хрупкий грифель приходилось сжимать так сильно, что молодой маг боялся его сломать.

Светильники уже горели — но не привычным в ритуалах изумрудным огнём, а обычным пламенем. Гиена лежала на импровизированном жертвеннике между пентаграммой и защитным кругом. Некую сомнительную остроту добавляло ритуалу то обстоятельство, что в защитный круг демонолог мог войти лишь после жертвоприношения… возможно, счёт шёл на секунды безопасности — до появления демона.

Наконец закончив с размёткой, Вирлисс выпрямился и, взяв Жезл Власти, поменял кристалл Смерти на кристалл Огня. Со щелчком закрыв гнездо, вампир обернулся к Таривилу.

— Тар, если будешь смотреть ритуал, дуй в защитный круг. А если нет — вали в коридор. Давай, давай, времени мало!

Свет в глазницах мигнул.

— Я останусь с вами, с вашего разрешения, — эльф перешагнул черту защитного круга. — Надеюсь, мне не придётся проверять ваше утверждение, что скелеты — самые лучшие убийцы.

— Ты о чём? — рассеянно спросил Вир, подходя к жертвеннику.

— Я искренне желаю вам удачи и молюсь, чтобы ритуал прошёл успешно. Чтобы мне не пришлось вас спасать, — пояснил скелет.

Вирлисс хотел было насмешливо фыркнуть, но передумал. Вместо этого он просто серьёзно кивнул.

— Спасибо, Таривил. Я тоже молю Мортис ниспослать мне удачу.

Вирлисс занёс над гиеной нож и открыл рот для первого заклинания.

— Простите, — кашлянул Таривил. — А вы уверены, что в ритуале требуется обычное убийство, а не смерть в результате пыток?

Вампир обернулся.

— В книге написано, что обычное. Ты думаешь?…

Скелет пожал плечами.

— Тогда я бы…

— Вы бы отказались от помощи Эету? — тихо и грустно спросил эльф.

— Нет! Но я бы применил обезболивающее заклятие… — тяжело вздохнул Вирлисс. — Ненавижу пытки и палачей.

Плечи Таривила затряслись от сдержанного смеха.

— Ну… вы и демонолог…

— Я не демонолог! — улыбнулся Вирлисс. — Я некромант.

— Перед ритуалом вызова демона это звучит очень обнадёживающе, — дружески поддел эльф. Вампир фыркнул от смеха.

— Я знаю. Ну, что поделаешь… Поехали?

Таривил слегка поклонился и жестом попросил мага приступать.

Вирлисс глубоко вздохнул и медленно воздел руки. С губ начали срываться слова заклятия — странные, непривычные, лишённые какого-либо смысла… или, возможно, то были слова иного языка, которого не знал никто под небесами этого мира?

Пентаграмма вспыхнула огненными линиями. Кристалл в жезле полыхнул, и воздух вокруг него заструился от жара, как марево летним днём. На металлическом ажурном ободе танцевали алые блики.

— Да будет эта гиена жертвой тебе, Артхарит! — нож Вирлисса, опустившись, точным ударом рассёк горло спящему животному. По стоку в пентаграмму хлынул тёмный дымящийся поток. — Прими эту кровь и явись! — провозгласил Вирлисс — и одним прыжком влетел в защитный круг.

Его граница тут же вспыхнула ослепительным белым светом.

Вир едва успел обернуться, чтобы увидеть, как воздух в центре пентаграммы потемнел, закрутился чёрной спиралью — и там, в её глубине, возник шар алого пламени.

— Портал… — прошептал Таривил. — Это же портал!

Чёрная воронка выплюнула огненный сгусток — и беззвучно захлопнулась. Огонь с рёвом взметнулся к потолку, вытянулся столбом — и опал. В центре пентаграммы стояло огромное чудовище, кожа которого жирно лоснилась фиолетовыми переливами в свете кадильниц. За спиной демона вздрагивали чёрные кожистые крылья — слишком короткие, чтобы поднять такую тушу в воздух. Из пасти торчали длинные зубы.

Вирлисс беззвучно икнул, глядя на этакую неземную красу.

— Сохрани нас светлый Гвариан… — прошептал сзади Таривил.

— Ну, чего надо? — сварливо осведомился Артхарит.

Вирлисс выпрямился и гордо вскинул голову.

— Разговаривай как подобает с тем, кто призвал тебя!

Чудовище подобрало крылья и слегка поклонилось.

— Ну, а чего сразу кричать и сердиться? — буркнуло оно. — Я, понимаешь, сразу к делу… решать ваши проблемы… а они о церемониях… Зачем ты призвал меня, о могущественный демонолог?

— Я хотел узнать… — Вирлисс запнулся.

Чем больше он смотрел в крошечные глазки чудовища, горящие жгучей злобой, тем уверенность в ошибке становилась сильнее. Это существо не захочет помогать, а любую просьбу постарается обернуть к своей выгоде…

А в чём эта выгода может заключаться, лучше даже не думать.

— Не утруждай себя! — прогудел демон, и Вирлисс готов был поклясться, что в золотых глазах Артхарита скрыта насмешка, даже тени которой не проскальзывало в голосе. — Что бы ты ни сказал, истинное твоё желание — чтобы я оживил тебя и твою девушку.

Вирлисс глотнул ртом воздух. Он ожидал чего угодно, но не такого болезненного… такого точного удара.

— А… разве это возможно без крови?… — вырвалось у него — и юноша тут же мысленно обругал себя.