Синтия Хэнд - Радиант Страница 16

- Я - ангел, - просто говорит он. – То, что между нами не нормально. Клара хочет для тебя чего-то нормального.

- Ну, а я не хочу, - я прислоняюсь к его груди, прижимаясь к ней поцелуем. – Не знаю, почему для нее это так важно. Она должна лучше всех это понимать. Да ради Бога, ее мать замужем за ангелом!

В тот момент, когда я это произношу, я понимаю, что предала ее.

Пен напрягается, его рука застывает на моей обнаженной спине. – Что?

Я сажусь и оправдываюсь, натягивая простынь, чтобы прикрыться. – Я не должна была тебе этого говорить, - говорю я, - то есть, пожалуйста, не…

- Не буду, - мягко говорит он, словно разговаривает сам с собой. – Это не имеет к тебе никакого отношения, - говорит он, и я не уверена, что он под этим подразумевает. Он сурово смотрит на меня. – Но ты должна быть осторожнее. Если узнают падшие, они устроят охоту на нее.

- Ладно.

Он снова притягивает меня к себе. Около минуты мы лежим молча. – Анжела, это глупо, - наконец говорит он.

Я закрываю глаза. – Если это глупо, то я не хочу быть мудрой.

- Ты не безразлична мне больше, чем я мог ожидать, - говорит он. – И я… наслаждаюсь этим.

- Я тоже.

- Но я не могу полюбить тебя. А ты заслуживаешь любви. В этом Клара права.

Я проглатываю комок в горле. – Прямо сейчас мне не нужна любовь, - шепчу я. – Договорились?

- Договорились, - говорит он, затем я целую его, будто могу сделать вид, что этого разговора не было, словно могу заставить исчезнуть все, кроме нас. И на какое-то время так и происходит.

Когда я возвращаюсь домой, Нонна сидит на ступеньках. Ждет. Она поднимается, когда видит меня.

- Так это правда. Ты была с парнем. Всю ночь.

Я заставляю себя выглядеть буднично. – Это Клара тебе сказала?

- Мне не нужна Клара, чтобы докладывать, - говорит она. – Тебя испортили.

- Ох, Нонна, не будь так драматична.

Она ударяет тростью по гравию. – Твоя мать не за этим тебя сюда послала.

- Так за чем же? – выпаливаю я в ответ. – Может, чтобы избавиться от меня на пару месяцев? Чтобы побыть одной без обременяющего ребенка, да?

- Конечно нет. Она отправила тебя, чтобы ты учила историю и познавала мир. Чтобы узнала побольше о семье.

Я ничего не отвечаю.

- Сегодня вы с Кларой сядете на поезд к моей сестре во Флоренцию. И до конца лета останетесь там. Ты больше не увидишь этого мальчика.

- Он не мальчик, - говорю я.

- Мне все равно, кто он, - утомленно говорит Нонна. – Вы уедете. А теперь поднимайся к себе и собирай вещи.

Мне хочется отказаться. Мне уже восемнадцать, я взрослая женщина. Я могу сделать свой выбор. Но я не спорю. Когда Пен прощался со мной этим утром, в его голосе была завершенность, как будто, если я вернусь, его здесь уже не будет. Думаю, я всегда знала, что наше время вместе будет коротким. Эфемерным. И, если он захочет быть со мной, не думаю, что моя поездка во Флоренцию нас остановит.

- Ладно, - мягко говорю я и проскальзываю в дом мимо Нонны. На кухне Клара поднимает на меня глаза от стола, затем быстро отводит взгляд.

- Отлично сработано, - говорю я ей.

- Я ничего не сделала. Но знаешь, у нее есть глаза. Она увидела, что тебя не было. Я пыталась тебя прикрыть, но…

- Ты паршивая лгунья, - заканчиваю я. Это правда. Клара не смогла бы обмануть даже бумажный мешок.

- Прости, - бормочет Клара. – Но Анжи, на счет Пена…

- Не волнуйся о Пене, - перебиваю я. – А теперь, очевидно, мне пора собирать вещи.

  ГЛАВА 14. КЛАРА

Анжела не разговаривает со мной всю неделю. Я убиваю время, бродя в одиночестве по Флоренции, рассматривая достопримечательности без нее. Я убеждаюсь, как тяжело нам придется осенью, когда мы отправимся вместе в Стенфорд. Но я не сожалею о том, что сказала Пену. Не совсем. Я защищала ее, говорю я себе. Единственным доступным мне способом.

Хотя теперь это не важно. К концу недели она снова начинает сбегать из дома. В этот раз, через окно. Должно быть, Пен приехал за нами.

Мне придется поговорить с ней об этом. О нем.

Двоюродная бабушка Анжелы Бетта привлекает нас к организации своего обязательного воскресного семейного ужина. Я наблюдаю за Анжелой, пока она рубит латук на салат, и могу сказать, что мысленно она не здесь. Она все еще с ним. У нее отсутствующий взгляд. Интересно, выглядела ли я так же с Такером. Было ли это так же написано у меня на лбу.

Она поднимает взгляд, видит, что я разглядываю ее, и выражение ее лица мрачнеет. – Ты осуждаешь меня, - говорит она. – Опять.

Я не знаю, как сказать ей о своих мыслях. Из горла просто не выходят слова о том, что я видела душу Пена, что он сказал, что я сказала ему. Это не то, чего бы ей хотелось услышать. Но я все равно должна ей рассказать. Это может ранить, но мне важно, чтобы она знала, какой он на самом деле. Я выглядываю в окно и нахожу Бетту на балконе, развешивающей простыни, так что она не сможет подслушать.

- Анж, послушай, - начинаю я, несмотря на то, что мне кажется, что она не станет.

- Не утруждай себя объяснениями, - говорит она прежде, чем я успеваю что-либо сказать. – Я понимаю, что у нас с Пеном не получится. Мы оба это знали. Все кончено. Может, именно из-за этого я сходила по нему с ума. Запретный плод. Я понимаю, что мы не можем быть вместе.

Я издаю крошечный вздох облегчения. Слава Богу, она оказалась разумной. Наконец-то.

- Но это не меняет моих чувств к нему, - затем говорит она, упрямо глядя на меня с разделочным ножом, все еще зажатым в руке. – Может, он и не моя судьба, как у тебя, но это не меняет того факта, что…- Она выглядит смущенной, вытирает пот со лба и возвращается к нарезанию латука. – Ну, я думала, ты поймешь.

На этом разумность закончилась. Хотя, она права. Я последний человек, способный читать нотации про сердечные дела. Я типичная девушка, у которой на Фейсбуке должно стоять «Все сложно» в семейном статусе. Мне все еще почти каждую ночь снится Такер.

- Я понимаю, - говорю я. – Но…

- Вот почему мы решили, что все просто так, - говорит она, будто не слыша меня. – это было временно; мы знали это. Мы просто друзья, правда. Это все.

- Друзья, - медленно повторяю я.

- Да. – Она протягивает руку и у меня уходит секунда, чтобы понять, что должна дать ей томат, который держу в руках. – Друзья.

Я подаю ей томат. Она быстро режет его, не глядя на меня. Я напоминаю себе, что она уже взрослая, кроме того, через несколько недель мы возвращаемся в Штаты,  где, уверена, будет множество умных, горячих парней, с которыми она сможет быть просто так в Стенфорде. Парней, чьи души имеют цвет.

Я открываю рот, чтобы сказать ей об этом.

- Не надо… - шепчет она. – Не разрушай все, Кей. Оставь нас в покое. Все пройдет само.