Линда Ховард - Озеро из снов Страница 16

- Почему ты мне сказала, - хрипло спросил он.

- Я не знала, - ответила она, - Пока ты не уехал.

Осторожно, будто к дикому животному, он приблизился, медленно протянул руку и положил ей на живот. Она задрожала от тепла и жизненной силы, которые несло его прикосновение, и едва не застонала вслух, когда муки одиночества, тоска всех месяцев без него начали покидать ее тело. Знал ли он, какую боль причинил ей? Понимал ли, что его исчезновение почти убило ее, что только мысль о том, что она носит его дитя, заставляла ее жить.

А потом она почувствовала, как мелкая дрожь пробежала по его телу и по рукам, касающимся ее. Воздух между ними, казалось, раскалился. Желание ворвалось глубоким судорожным вздохом, ее тело обмякло и согрелось, бессознательно увлажняясь для него.

- Позволь мне увидеть тебя, - застонал он, уже задирая ее длинную ночную рубашку.

Каким-то образом она оказалась лежащей на мостках, ее голое тело купалось в жемчужном утреннем свете. Ночная рубашка защищала ее нежную кожу от неструганых досок под нею. Под ней и вокруг нее, плескалась вода. Ей казалось, будто она плывет, удерживаемая только якорем его сильных рук. Она закрыла глаза, чтобы не мешать ему знакомиться с изменениями, которые претерпело ее тело. Изменениями, которые она так полно ощущала. Его шершавые руки скользили по ней как легчайший шелк, касаясь ее потемневших, набухших сосков, ладонями создавая полушария из ее тяжелых грудей. Потом руки опустились вниз, на ее живот, охватив маленький тугой холмик, где рос его ребенок.

Она не открыла глаза даже тогда, когда он раздвинул ее ноги, поднял колени и широко развел их, чтобы и там посмотреть на нее. Холодный воздух, который давал отдышаться, коснулся и самого интимного ее места, еще более усилив желание. Знает ли он, как она в нем нуждается, чувствует ли он, как поет ее тело под его руками? Конечно, знает и чувствует. Она никогда не могла утаить от него свою страсть, даже тогда, когда старалась из всех сил. Она услышала, что его дыхание стало прерывистым, и ощутимая сила его желания заставила ее пылать.

- Ты настолько прекрасна, что больно на тебя смотреть, - шептал он.

Она почувствовала, как длинный мозолистый палец исследует чувствительное местечко между ее ног, поглаживая и потирая его, прежде чем нежно скользнуть внутрь.

От потрясения, вызванного этим неглубоким вторжением, у нее закружилась голова, спина дугой выгнулась над мостками, и он низким шепотом стал успокаивать ее. А затем она почувствовала, как он придвинулся ближе, улегся между ее ног, и стал возиться со своей одеждой. Она лежала, мучаясь от нетерпения, в ожидании момента, когда они будут вместе, снова вместе, снова будут одним целым. Снова он заполнит ее настолько, что станет частью ее, и они задохнутся от совершенства происходящего. А потом стало не до размышлений, они могли только двигаться вместе, вцепившись друг в друга. Его сила дополняла ее хрупкость. Мужчина и женщина, соединенные в вечности.

Теа застонала во сне, когда любовник довел ее до кульминации, а потом затихла, когда сон, изменившись, продолжился.

Вода сомкнулась у нее над головой, белая пена на поверхности отмечала место, где она гибла. Потрясение от того, что это случилось сразу же после экстаза, который она только что познала с ним, парализовало ее на долгие драгоценные мгновения. Потом она подумала о ребенке, которого носила, и безмолвно завопила в бешенстве от того, что подвергает его опасности. Она стала дико бороться с неумолимой силой, которая захватила ее и тянула вглубь, лишая воздуха, лишая жизни. Она не могла допустить, чтобы с ее ребенком что-то случилось, невзирая на то, что делал его отец. Не смотря ни на что, она любила его, любила его ребенка.

Но она не могла освободиться от пут, тянущих ее вниз. Ночная рубашка вместо того, чтобы всплыть на поверхность, опутала ей ноги. Ее легкие мучительно горели, грудь вздымалась, пытаясь втянуть воздух. Она боролась с этим желанием, зная, что вдохнет только смерть. Бороться. Она должна бороться за своего ребенка.

Сильные руки на ее плечах все глубже погружали ее в воду. В отчаянии, гаснущим зрением она глядела через зеленеющую воду в его холодные, отстраненные глаза, глаза человека, которого любила так сильно, что готова была последовать за ним куда угодно. Он толкал ее все глубже и глубже, отдаляя от живительного воздуха.

«Почему?» беззвучно простонала она. Смертоносная вода заполнила ее рот, ее ноздри, хлынула в горло. Она не могла больше держаться. Только ребенок давал ей силы, чтобы сражаться, бороться с этими могучими руками, пытаться вырваться из них. Ее ребенок… Она должна спасти своего ребенка. Но темнота наступала, затуманивая глаза, и она поняла, что проиграла. Ее последней мыслью в этой жизни был слабый беззвучный крик отчаяния: «Почему?»

Когда Теа проснулась, ее тело сотрясали беспомощные рыдания. Скорчившись, она лежала на боку, переполненная скорбью. Скорбью о своем нерожденном ребенке, скорбью по мужчине, которого любила так сильно, что даже гибель от его рук не смогла убить ее чувства к нему. Все это не имело смысла. Он занимался с ней любовью, а потом утопил. Как мог человек, почувствовав, как толкается его ребенок в чреве своей матери, следом же преднамеренно погасить эту беспомощную жизнь? Независимо от того, что он чувствовал по отношению к ней, как он мог убить собственного ребенка?

Боль была страшной. Свернувшись в калачик, она, как со стороны, слышала тихие, подвывающие звуки своих рыданий, не способная двигаться, не способная думать.

И тут она услышала джип, который, взметнув гравий, резко затормозил на подъездной дороге. Она похолодела, ужас, как ледяная вода, потек по ее венам. Он здесь. Она вспомнила, что он видел те же сны, что и она. Он знал, что она знала о тех ужасных мгновениях под водой. Она боялась даже думать о том, чего он пытался достичь, снова и снова через века убивая ее, но уже не сомневалась, что если останется в доме, то вскоре ее постигнет та же судьба. После этого последнего сна он уже не сможет льстивыми речами отвлечь ее от страхов, как это удавалось ему прежде.

Теа спрыгнула с кровати. Не успев схватить одежду, она босиком вылетела из спальни и бесшумно пронеслась через гостиную в кухню. Она добралась до задней двери как раз тогда, когда его большой кулак бухнул в переднюю.

- Теа, - позвал он своим низким голосом, яростно, но сдержанно, словно пытаясь убедить, что ей ничего не угрожает.