Эмбер Кизер - Меридиан Страница 16

К двенадцатому звонку я не могла больше их выносить, подошла, и встала перед телефоном.

Звонки прекратились. Я развернулась, чтобы уйти, как они начались снова.

Я вздохнула и подняла трубку.

— Алло?

— Меридиан.

Я не узнавала этот оловянный, электронный голос. Голос мужчины?

— Кто это? — я почувствовала комок страха в горле.

— Мы следим за тобой. Тик-так.

— Кто это?

— Мы поджидаем тебя в темноте. Тики…

Я швырнула трубку, пытаясь успокоить сердце и дыхание.

Тенс вошел внутрь и побросал перчатки и пальто прямо на пол, спеша ко мне.

— Что случилось?

— Телефон.

— Кто звонил?

— Я не знаю, — я все еще отвечала на вопросы Тенса, когда вернулась тетушка.

— Я не знаю, — все время повторяла я.

Тетушка держала мои руки в своих, пока Тенс рассказывал ей все. Она кивнула.

— Все ясно. Это объясняет сплетни дочери Винни. Меридиан, ты приехала в очень неспокойное время для этого общества. Эта церковь..

— Это культ, — прервал ее Тенс. — а не церковь.

Тетушка отмахнулась.

— Ее глава, Преподобный Перимо, очень харизматичный и убедительный. Он назвал ее Церковь Выкованной Чистоты. Он использует Ветхий Завет, чтобы повернуть развитие вспять, и помочь людям найти виновных в этих сложных обстоятельствах.

— Звучит прикольно, — сказала я.

— Ты видела рекламные щиты на въезде в город?

— Так это он? — спросила я. — Он же вроде звезда-после-пластической-операции. Он священник?

Тенс нахмурился.

— Ну, в широком смысле этого слова, да, — тетушка вздохнула. — Его рождественская проповедь была о том, что надо очистить наш город. Он предрек ярость Господню ко всем посторонним и неверующим. Он призывал избавиться от неправедных и некрещеных. Он говорил людям, что конец света начнется в Ревелейшене; он обосновал свои призывы тайными знаками, предсказанными им раньше времени. Крещение — вот новая дата, о которой он узнал свыше.

— То есть, шестое января? Не так долго осталось. Они что, серьезно?

Тетушка села и взяла свое шитье. Она начала говорить, не обращая на меня внимания, параллельно начав шить, как машина.

— Шестое января — дата предполагаемого Крещения Христа — учитывая канун нового года мы получаем наполненное силой время. На прошлой неделе был отравлен скот у Хэнсонов. Они потеряли половину стада, и это только последний случай. Перимо составил молитвенный список людей, чьи души в наибольшей опасности. Угадай, кто там на первых местах за языческие практики и колдовство?

— Не он. — Тенс воткнул нож в доски пола.

— Ты? — спросила я.

Она кивнула.

— Слишком многие хотят нашей смерти. Люди и не только.

— Мы — зло?

— Господи, детка, нет, конечно. Но люди боятся смерти, и возлюбленные часто видят нас возле смертного одра. В горе несложно неправильно истолковать происходящее.

— Обвинение за компанию? — спросила я.

— Особенно в наше время. Были времена, когда смерть призывали и праздновали.

— Почему? — кто же желает смерти? Кто молит о конце?

— Жизнь была сложнее. Люди уставали и разочаровывались. Старики открывали собственные окна с определенной целью. Больные изыскивали средства, пока, также не находили свой путь. Душа была готова и жаждала отдыха, чтобы попробовать позже. Смерть была лишь новым началом. Но сейчас… — она затихла.

— Сейчас? — подтолкнула я ее.

— Сейчас есть те, кто боятся смерти больше всего на свете. Другие души нашли все желаемое в этом мире. Обилие еды. Здоровье. Богатство. Они стали жадными. Есть те, кто считают, что если они избавятся от нас, они избавятся от самой смерти.

— Но могут ли они на самом деле избавиться от смерти? — спросила я.

Тетушка покачала головой.

— Нет, конечно же. Смерть — это не мы. Мы не приносим ее, и мы не приближаем ее. Мы — это подушки, одеяла, объятия, что сопровождают смертный сон. Да, именно так, мы — это уют. Наше присутствие помогает душе отыскать вечное место. — она сделала паузу. — Кроме того, есть те, кто работают не на Создателей, а на Разрушителей, пытаясь склонить баланс против света.

— Атерности охотятся за нами, не так ли? — спросила я.

Она кивнула.

— Тенс?

Я побледнела.

— Прости, — пробормотала я ему.

Тенс фыркнул, но не поднял взгляда от изрезанных поленьев.

— Тенс, что ты ей рассказал? — спросила тетушка зловещим голосом.

Он опустил свое оружие и застыл, сначала посмотрев на меня, потом на тетушку. Затем покачал головой.

— Не все.

— Что еще? — спросила я, уже чувствуя головокружение.

Тетушка кивнула.

— Да, смерть, это не единственный выбор, перед которым ты оказываешься.

Тенс вскочил и стал расхаживать.

— Это не существенно. Ты вообще не должна была этого ей рассказывать…

Тетушка положила свое шитье и спокойно сказала.

— Это не тебе решать. Ты не можешь заставить Меридиан…

Он зарычал от отчаяния.

— Я знаю, но…

Я переводила взгляд вперед и назад, с одного на другого.

— Поверь мне… — Тетушка прервалась, заметив приближающиеся к дому фары, и хлопающие ворота.

Тенс подошел к окну и выглянул.

— Это шериф.

Он отправился открывать дверь

Тетушка пошатнулась, вставая.

— Ой, Господи!

— Ты в порядке? — спросила я, поддерживая её за локоть.

— Давай послушаем, что нам скажет шериф Майклз.

Тенс открыл дверь, и шериф кивнул каждому из нас.

— Добрый вечер, миссис Фулбрайт. Тенс. Мисс.

Он не потрудился зайти в дом.

— Вы не видели Селию Смитсон у себя на территории этим вечером?

— Нет. А что случилось?

— Похоже, она пропала. Она играла в снежки со своим старшим братом, а потом куда-то ушла. Он подумал, что она вернулась домой, так что мы не знаем, сколько времени прошло с момента ее пропажи. Они находились примерно там, где их собственность соседствует с вашей. Я подумал, что вы могли бы что-то знать. Девочка не выживет ночью, если мы не найдем ее в ближайшее время.

— Тенс, принеси стул, — я прижала тетушку к себе, поддерживая ее на весу, так как, казалось, она упала в обморок от этих новостей.

Шериф помогал мне поддерживать тетушку стоя в фойе, пока Тенс не притащил стул.

— Со мной все хорошо. Хватит суетиться! — тетушка оттолкнула нас.

— Да ты же почти упала! — я постаралась её утихомирить.

— Я в порядке. Вам надо идти искать Селию. Она красивая девочка. Хорошая. Так наполнена жизнью. — тетушка оттолкнула наши руки. — Я в порядке. Может быть, чуть устала.

— Вы останетесь тут и отдохнете? — Тенс опустился на колени перед ней. Его глаза были озабоченными.