Мой странный сосед (СИ) - Бран Ева Страница 16

— Привет, — улыбнулся Данил. — Мне ещё предстоит привыкнуть, что меня кто-то ждёт и так встречает.

— Ужин?

— Спрашиваешь ещё!

— Только я опять готовила на костре. Будет с запахом дымка.

— Это еду не портит. А что с печкой случилось?

— Сгорела от перепада напряжения.

После моих слов, одинокий уличный фонарь мигнул, и Сосновка погрузилась в темноту.

— Шикарно, — проворчал Данил, заходя в калитку.

— Ужин при свечах. Романтика, — улыбнулась.

— Сначала в душ смотаюсь. Накрывай.

Пока выставляла на стол ужин, вспоминала детство. В детдоме тоже иногда отключали свет и те, кто постарше собирались в одной комнате и рассказывали страшные истории. И Леший в них фигурировал и баба Яга, и черти разные. Разве могли мы тогда представить, что это всё существует на самом деле?

За ужином рассказала Данилу о неприятностях, которые продолжают преследовать Сосновку.

— Есть у меня кандидатура на примете, из-за которой это всё твориться может. Лихом одноглазым зовётся.

— Это, которое будить нельзя?

— Угу. Только нетипичное у этой гадости поведение. Обычно оно цепляется к кому-то одному. Либо к семье. Тем, кто его кликает. Твой наниматель Валентин самая подходящая кандидатура. Но ты говоришь, что у него всё тихо-мирно.

— Мне кажется, их семья единственная в сосновке, кого неприятности стороной обошли.

— Единственная, говоришь?

— Ещё за бабу Гриппу ничего не слышала. У остальных хотя бы по мелочи, но что-то случалось.

— Ещё загадочнее.

— Кстати, как в Михайловке?

— Тишь, гладь и Божья благодать. Там ни случаев подозрительных пока что не было, ни личностей. Сосновка самый подходящий вариант для поиска. Надо бы бабу Гриппу эту получше прощупать. А ты за начальством своим понаблюдай. Анжелика, например, чем весь день занимается?

— Не знаю. По большей части в комнате у себя сидит. Иногда куда-то уезжает.

— С мужем у них отношения не натянутые?

— Вроде бы нет. Мило общаются.

— Я тебе дам один артефакт. Спрячешь его в доме. Пусть он там полежит несколько дней, а я потом магический след с него считаю. Самому мне ведь туда не попасть.

— Хорошо, спрячу.

— А я пока буду усиленно бабу Гриппу с дочерью пасти.

— Может, хватит о работе? — с улыбкой посмотрела Данилу в глаза. — Я соскучилась.

Парень намёк понял. Молча встал и, схватив меня на руки, понес в спальню. Бруня демонстративно осталась на кухне, запрыгнув на подоконник и всматриваясь в ночь. Данил медленно приучал меня к себе, учил не стесняться собственного тела и терпеливо искоренял застрявшие в моей голове комплексы.

На тумбочке мерцала свеча, окутывая комнату мягким сумеречным светом. Я хотела её потушить, но Данил не разрешил.

— Ты такая красивая. Хочу тобой любоваться, — хриплым шепотом попросил меня парень.

Мне самой нравилось смотреть на его обнажённое тело. Каждый раз, когда наблюдала, как он раздевается, буквально плавилась от видов. Созерцание кубиков пресса и накаченной груди, легко могло заменить прелюдию! Хотя, нет… Ощутила влажное прикосновение губ на внутренней стороне бедра. Пожалуй, тело Данила, невероятно возбуждающий, но только бонус…

Как и обещал, утром Данил дал мне странного вида камень, испещренный рунами.

— Вот, положишь его в таком месте, где все члены семьи бывают. Желательно не один раз за день.

— Самое подходящее место — туалет, — хмыкнула.

— Фу. А кухня? Чего сразу так сурово?

— Софья Петровна кушает в своей комнате. Она на кухне очень редко бывает. А в коридоре спрятать негде. Там у них всё в мраморе и ни одной лишней детали. А в туалете фикус стоит. Если я в землю камень закопаю, нормально будет?

— Вполне, — согласился на мой вариант Дан.

Софью Петровну, после ранения Данила, начала воспринимать как провидицу. И честно говоря, надеялась, что женщина может указать на зачинщика всех местных бед. Но старушка упорно молчала. Либо я ошиблась в своих догадках, либо ведьма хорошо от всех пряталась, либо Софья Петровна чего-то недоговаривала… Может её дар вообще в определенные фазы луны проявляется? Кто эту паранормальщину разберёт?

Данил был уверен, что бабуля ясновидящая. Причём какой-то редкий их вид. По его словам, раньше подобных людей делали жрецами на капищах древних славян. По преданиям они могли общаться с Богами и духами предков, передавали волю божественную людям, совершали жертвоприношения. Видят жрецы не только мир Яви, но и Нави и Прави. Особо почитаемые люди.

— Жаль, Софья Петровна уже стара, иначе я мог бы её отвезти в орден для обучения. Могла бы пользу общему делу приносить. А так… — пожаловался Данил, когда рассказывал про жрецов.

Камешек я надежно зарыла в кадке с фикусом, надеясь, что хотя бы в туалете камер наблюдения нет. Кстати, моя версия, что их гораздо больше мной насчитанных, оказалась верной. Камеры были натыканы по всему периметру сада и даже в доме. Кого так боялся хозяин, оставалось для меня непонятным. Возможно, такие меры предосторожности были связаны с бизнесом. А может, Валентин, и правда, законченный параноик…

Придя вечером домой, застала Данила за странным занятием. Хотя, чего теперь удивляться? Просто надо привыкнуть. Парень сидел на порожках и сосредоточенно что-то выстругивал. Поленца были небольшими, сплошь покрытыми какими-то символами.

— Как день прошёл? — улыбнулась, крутя в руках чурочку.

— Малопродуктивно, — вздохнул Данил. — Пойдем-ка со мной. Давно надо было это сделать. Возможно, я хватку теряю, а может просто не ожидал такой серьёзности ситуации… Подожди тут, я сейчас, — парень скрылся в доме, а через пару минут вышел с тарелкой аппетитно пахнущей каши.

— Что это?

— Кутья. Подношение богу. Бери чурки и пошли.

Я собрала поленца и двинулась за Даней. Он подвел меня к углу участка и приказал поставить одно поленце.

— А теперь насыпать немного кутьи и скажи: «Чур, спаси меня».

— Ты серьёзно?

— А похоже, что я шучу? Бог нынче слабоват, конечно, но с защитой одного участка должен справиться.

Я произвела требуемые действия.

— Похоже на выражение «чур меня», — улыбнулась.

— Это оно и есть. Не всё ещё из памяти людей выветрилось.

— А почему кутья? Это ведь Рождественская еда. Как там… «Папа с мамой вечерю прислали».

— О, в своё время, когда искоренялось язычество на Руси, пастырям новой религии пришлось очень сильно постараться, чтобы отвратить людей от старой веры. Многие обряды и символы перекочевали в новую, чтобы народу было проще и комфортнее совершать этот переход. Всё продумано и выверено. Со временем, старые понятия начали заменяться новыми. Многих Богов очерняли и превращали в жуткую жуть, чтобы запугивать людей. Так произошло с Ягой и с понятием «ведьма». Теперь они стали злыми. Не ведающими (знающими) женщинами, а колдуньями, творящими зло.

Возвращаемся к кутье. Как раньше это была ритуальная еда, так и в христианство она перекочевала, не меняя своего предназначения. «Кут» в языке славян — угол. Это нас возвращает к ритуалу ограждения от злых духов. Чурки ставятся по углам — кутам участка или дома. Теперь тебе понятно, почему кутья?

— Ничего себе! — воскликнула, устанавливая последний столбик.

— Не все истинные знания утеряны. И многие из них используются неосознанно. Например, оладьи — это ритуальная еда, которая подносилась Богине Ладе. А когда с детками играют в «ладушки», таким образом просят её защитить и уберечь ребёнка. Только благодаря, чаще всего, неосознанному обращению к древним Богам, они всё ещё не канули в небытие. Держатся из последних сил.

— Кошмар! Я не знала…

— Никогда не произноси это слово, — строго посмотрел на меня Данил. — Не зови Богиню смерти на свой порог.

— Чего? — не врубилась. — Это же довольно распространенное выражение.

— А ты думала одним светлым Богам неохота окочуриться? Тьфу ты… И тут Чур. Так вот, нет. Мара — одна из наиболее сильных богинь на нынешний момент. Зло гораздо быстрее корни пускает и приживается в сердцах и на языке людей. Кошмар, мор, маразм, морок. Её иногда Мораной называли. Слова не очень хорошие по значению, не так ли?