Свет колдовства - Elza Mars Страница 16

Коннор больше не хотел возражать – он желал лишь бесконечно слушать Галию. Казалось, он вдруг увидел прямо перед собой заветную мечту.

Человека, которого он чувствовал, как самого себя.

“Я знаю тебя, – отозвался голос Галии у него в голове. – Мы так похожи…”

“Нет”, – подумал Коннор, но протест прозвучал довольно слабо.

Цепляться за ярость и презрение казалось теперь ему бессмысленным делом.

“Мы принадлежим друг другу, – просто объяснила Галия. – Вот так”.

Волны тепла… Коннор воспринимал её любовь как яркий свет, льющийся на него, и больше не мог сопротивляться. Он обнял Галию. Слегка повернул голову, и, поскольку они были почти одного роста, их губы оказались совсем рядом. Поцелуй был трепетным, блажённым и сладостным. После бесконечного плавного парения в серебристой дымке Коннор вдруг вздрогнул от внезапных мыслей:

“Есть что-то, что я должен помнить…”

“Я люблю тебя”, – ответила Галия.

“Да, но я о чём-то забыл…”

“Мы вместе, – напомнила она. – Я не хочу, чтобы ты думал о чём-то ещё”.

И на этот раз она сказала правду. Коннор был согласен с ней. Кто бы смог добровольно отказаться от этого тепла, близости и тихой радости? Но они о чём-то говорили – целая вечность прошла с тех пор, тогда он ещё был один.

Коннор вспомнил, что в той жизни что-то безмерно печалило его.

“Я не позволю тебе печалиться. И ты больше не будешь один”, – возразила она молча.

Галия провела по его волосам ладонью. Только и всего, но этот жест едва не лишил Коннора способности размышлять. Но этого не случилось.

“Один… Теперь я вспомнил”.

Записка его родителей.

“Ты навсегда будешь один”.

Кольцо рук Галии сжалось.

“Не смей! Не думай об этом. Мы вместе. Я люблю тебя…”

“Нет!..”

Коннор резко вырвался из её объятий. И обнаружил, что они всё ещё стоят посреди библиотеки. Посмотрел на Галию в упор. Она выглядела изумлённой, потрясённой, будто её силой выкинули из превосходного сна.

– Коннор…

– Нет! – выпалил он. – Не трогай!

– Не стану. Но уйти я тебе не позволю. Ведь я люблю тебя.

– Любовь – это слабость, – отрезал Коннор. Заметив на полу обронённую записку родителей, он подхватил её. – А меня никто не заставит стать сентиментальным и слабым! Никто!

Уже за дверью он стал искать себе оправдание: Галия не вправе любить его.

Это немыслимо. Ей предначертано выйти замуж за ведьмака. От этого зависит судьба целого мира.

Глава 8

Коннор хотел проверить защиту дома, но он понимал, что это ни к чему. К тому же он был недостаточно чувствителен к энергии ведьмаков. Защиту установил дедушка Харман вместе с Уиллом, а на их опыт можно положиться. Защита была устроена так, что в дом могли проникнуть лишь члены семьи Доминго и обычные люди. Но всем обитателям Ночного Мира доступ внутрь был закрыт – исключая Ниса, Уилла, Коннора и Галию. Коннор мрачно усмехнулся, сообразив, что если какие-либо дальние родственники отца Ила придут в гости, их ждёт сюрприз. Незримая стена помешает им шагнуть через порог. До тех пор, пока защиту не разрушит кто-то изнутри, дом будет надёжнее и безопаснее, чем Форт-Нокс. Коннор узнал, что дедушка Харман уехал на лимузине. Ночью кто-то заменил его неприметным “фордом”, припаркованным возле бордюра. Ключи в конверте кинули в почтовый ящик вместе с планом универа, в котором учился Ил. Агенты Круга Рассвета знали своё дело.

– Я не успел привести себя в порядок, – пожаловался Ил, пока Нис волочил его к тачке. – Даже не расчесался!

– Ты выглядишь нормально, – заверил его Уилл.

Уилл сказал правду. Золотистые волосы Ила не нуждались в ежедневном расчёсывании. Они были красивы в любом виде – хоть лохматые, хоть немытые, хоть какие.

“По-моему, этому маленькому дураку незачем их вообще расчёсывать, – подумал Коннор. – Его волосы и так не путаются”.

– И я забыл шарф…

– Он здесь. – Коннор накинул шарф на шею Ила.

Шарф был дурацким, тёплым, блёклого оттенка с металлическим отливом и в клеточку. Ил едва не задохнулся, когда Коннор пару раз туго обмотал шарф вокруг его шеи.

– С чего это ты нынче такой агрессивный? – спросил Уилл, помогая задыхающемуся Илу ослабить шарф.

– Боюсь, как бы не опоздать, – коротко отозвался Коннор, чувствуя на себе подозрительный взгляд Ниса.

Галия вышла из дома последней. Коннор успел заметить, что она бледна и серьёзна, и тут же отвёл глаза. На пороге появился отец Ила с малышкой на руках.

– Попрощайся с друзьями братишки. Скажи им “пока”.

– Ке-е! – позвала малышка. – Ke-e!

– Помаши ей, – шёпотом подсказал Уилл.

Коннор стиснул зубы. Он неловко помахал рукой, продолжая настороженно озираться вокруг в поисках опасности.

Малышка протянула к нему ручки:

– Каи-ая!

– Пора драпать отсюда! – Коннор почти впихнул Ила на заднее сиденье.

Нис сел за руль, Галия – возле него. Уилл обежал вокруг авто и примостился по другую сторону от Ила. Пока машина выезжала на шоссе, Коннор впервые увидел дом снаружи. Он оказался красивым двухэтажным особняком в постколониальном стиле, с мансардой, обшит белой вагонкой. Вдоль тихой улицы в два ряда росли кусты, которые, наверное, особенно красивы в пору цветения. Жители таких улиц весной посиживают на верандах в качалках, кто-то из них наверняка держит пчелиные ульи в боковом дворе.

“А ведь и я мог бы вырасти в таком доме. Если бы родители не бросили меня… Презираю ли я Ила? – вдруг задумался Коннор. – Нет, не могу. Он ни в чём не виноват”.

“Да, не виноват, – подтвердил его внутренний голос. – Не его вина, что он так красив и мил, что родители любят его, что в нём живёт синий огонь и что рано или поздно, скорее всего, его уговорят жениться на Галии – неважно, хочет он этого или нет…”

“И это не моё дело”, – прервал свои размышления Коннор.

Он поражался самому себе. С каких это пор чувства стали мешать ему в работе? Он позволил себе отвлечься, расслабиться, хотя знал, что на карту поставлена судьба целого мира.

“Больше такое не повторится”, – поклялся он себе и решил, что отныне будет думать лишь о своём задании.

Долгие годы учёбы помогли ему: он сумел отмахнуться от посторонних мыслей и всецело сосредоточиться на основном деле.

– …и поезд остановился, – услышал он обрывок фразы Уилла.

– Да? – в голосе Ила чувствовалось любопытство.

“Наконец-то он прекратил базарить о своих волосах”, – облегчённо подумал Коннор.