Гимназистка. Под тенью белой лисы - Вонсович Бронислава Антоновна Страница 16

До вечера я с интересом изучала «Основы целительства», придя к заключению, что к ним неплохо было бы взять еще анатомический атлас, и чем подробнее, тем лучше. Но в библиотеку не вернулась, поскольку обнаружила раздел, посвященный диагностике по ауре, где вскользь прошлись по тому, как все-таки эту ауру видеть. Оказалось, что это доступно отнюдь не всем и большая часть целителей использует для этой цели диагностические плетения. С силой дара умение видеть ауру было никак не связано, нужно было умение входить в особое состояние, но как его достичь, описывалось довольно невнятно, или мне не хватало знаний понять написанное. В любом случае оказалось, что существуют плетения и артефакты, позволяющие видеть ауру, что, несомненно, радовало.

Когда пришла пора отправляться на курсы, учебник я отложила с сожалением, хотя чем больше я читала, тем больше появлялось вопросов, ответы на которые получить было не у кого. Разве что попытаться поспрашивать на курсах? Вряд ли преподаватель откажется помогать любознательной ученице.

На курсы я шла в приподнятом настроении, которое испарилось очень быстро, поскольку первой, кого я обнаружила в аудитории, была Свиньина-Морская во всем своем великолепии. Заметив, как я вошла, она устремилась ко мне с таким пылом, что я почему-то решила: будет бить. Как-никак от того, чтобы стать женой Волкова, Полину Аркадьевну отделяла сущая мелочь – предложение руки и сердца от кавалера. А все и всех, могущих воспрепятствовать ее будущему счастью, Поленька наверняка сносила тараном со своего пути.

– Елизавета Дмитриевна Рысьина? – уточнила она.

– Да, это я, – призналась я, подавив малодушное желание сказать: «Нет, вы ошиблись».

– Полина Свиньина-Морская, – гордо отрекомендовалась Поленька. – Как удачно, что на этом курсе есть приличные люди. Благородные роды́ должны держаться вместе, вы согласны?

Я неопределенно дернула плечами. Конечно, эта особа не попытается всучить подозрительную литературу про насекомых, но и сидеть с ней – то еще удовольствие.

– Представляете, Елизавета Дмитриевна, меня не хотели пускать на эти курсы, – тем временем тараторила Поленька, возмущенно колыхая выдающимся бюстом, – сказали, что у меня слишком мало магии, чтобы учиться ее контролировать. Мол, пустая трата денег, представляете, какая наглость?

– Может, они за вас беспокоились? – предположила я, попытавшись уйти с прохода. Это было стратегической ошибкой, поскольку Поленька посчитала это капитуляцией с моей стороны и с упорством бультерьера потащила меня к тому столу, за которым сидела до моего прихода. – Чтобы не вгонять вас в лишние траты?

– За наши деньги беспокоимся мы сами, – отрезала Поленька. – Мне лучше знать, что мне нужно, а что нет. Любой талант можно развить в должной мере, если им заниматься. Я уверена, что у меня с магией полный порядок, просто она спит.

– Спит?

– Спящая магия, – прошептала Поленька, склонившись ко мне совсем близко. – В сильных старинных родах такое бывает сплошь и рядом. Вот хотя бы вас взять, Елизавета Дмитриевна. У меня тоже проснется.

Она так посмотрела на входную дверь, в которой должен был с минуты на минуту появиться преподаватель, что я сразу поняла: ему очень не поздоровится, если у Поленьки не проснется магия. Это будет означать, что преподаватель некомпетентен и находится не на своем месте. Занятия потеряли половину своей прелести, но тут я вспомнила, что Поленька – лучшая защита от Волкова, если держать ее рядом. Но с курсов ее лучше бы отправить в другое место.

– Уверена, у вас достаточно талантов и помимо магии. Не стоит зацикливаться на чем-то одном.

– Это вы уже наслышаны о том, как я пою? – польщенно улыбнулась Свиньина-Морская. – Признаться, я могла бы сделать карьеру в опере, не будь это столь неприличным занятием для девушки из такой семьи, как моя. Даже мисс Мэннинг… Надеюсь, вы слышали об этой английской певице? Весьма, весьма талантливой, ее еще золотым голосом Альбиона называют… Так вот, даже сама мисс Мэннинг признала, что уступает мне по силе голоса.

Поленька победно на меня посмотрела. Еще бы: бедная мисс Мэннинг теперь ни подтвердить, ни опровергнуть не сможет, поскольку давно и безнадежно мертва. Да и при жизни со Свиньиной-Морской ни разу не встречалась. Но заявлять такое потенциальному союзнику – весьма неблагоразумно, так что я только восторженно распахнула глаза и промурлыкала:

– Да что вы говорите? Сама мисс Мэннинг?

Глава 9

Доказать Полине Аркадьевне, что контролировать можно только то, что у тебя есть, не удалось и преподавателю. Она сузила свои и так невеликие глаза, презрительно фыркнула и бросила:

– Неконтролируемая магия опасна, так, Дмитрий Олегович?

Судя по всему, подготовилась она к занятию куда лучше меня: во всяком случае, знала не только время и место, но и имя преподавателя. Впрочем, я и не планировала вести боевые действия, на которые сейчас нацелилась Поленька.

– Так, – осторожно согласился он.

– Ну так вот, когда у меня появится магия, я буду уметь ее контролировать, – победно завершила Свиньина-Морская. – Даже папа говорит, что я очень предусмотрительная, потому что с моим характером нельзя пускать изучение магии на самотек.

– Но вам нечего пока изучать… – чуть растерянно возразил преподаватель.

– А когда будет, контролировать будет уже поздно.

– Дело в том, Полина Аркадьевна, что специфика занятия предполагает обращение к источнику…

– Замечательно, – не терпящим возражения тоном прервала его Свиньина-Морская. – Вот вы мне и поможете его обрести.

– Я могу помочь только раскрыть имеющийся.

– Тогда занимайтесь тем, чем можете, – отрезала Полина Аркадьевна. – Раскрывайте.

Она насупилась, крылья носа начали грозно раздуваться, более не сдерживаемая злость вырывалась пыхтеньем, как от готовящегося к движению паровоза. Да уж, такой паровоз и без магии, пройдя по университету, оставит от него только руины.

– В самом деле, контроль вам не помешает, – заметил Дмитрий Олегович.

Меланхолично этак заметил и отошел к кафедре, на которой уже были разложены бумаги. Возможно, ему было еще что добавить, но то ли он заключил, что непробиваемую уверенность Свиньиной-Морской-младшей ему не пробить, то ли просто решил не затягивать с началом занятия.

– Вот как с ними надо, – обратилась уже ко мне Свиньина-Морская. – Думают, если я девушка, так мне и учиться не нужно. Знаете, Елизавета Дмитриевна, в последнее время этих женоненавистников развелось – просто ужас какой-то. Так и норовят мои права ущемить! Но не на ту напали. Я свои права знаю. Взялся учить – учи!

Умение Поленьки видеть только то, что она хочет, вызывало восхищение. Желание преподавателя избавиться от студентки было связано вовсе не с ее полом, но к чему указывать на очевидное, если сейчас мне требуется не отталкивать от себя новую знакомую, а создать из нее щит? Таранный…

– Может быть, обойдемся без официоза? – предложила я.

– Разумеется, – воодушевилась Полина Аркадьевна. – Ты совершенно права, Лиза. Официоз между близкими подругами – всегда лишнее.

Я несколько опешила от скорости развития нашей дружбы, но тут раздался звонок, Дмитрий Олегович прокашлялся, возвещая начало занятия, и сказал:

– В прошлый раз мы с вами разучили одно из базовых упражнений…

– Меня в прошлый раз не было, – напомнила Свиньина-Морская, словно преподаватель успел про нее забыть. – И Лизы Рысьиной тоже не было. То есть для вас Елизаветы Дмитриевны, разумеется.

Если таковым образом она хотела подчеркнуть наши с ней близкие отношения, то это ей удалось, поскольку Дмитрий Олегович теперь и на меня посмотрел безо всякой приязни. Наверное, решил, что я тоже сейчас начну выкатывать требования багажными вагонами, совершенно не интересуясь, выполнимы ли они вообще.

– Барышня, если у вас есть вопрос, вы должны поднять руку и дождаться, когда я вас спрошу, а не прерывать меня на полуслове, – чуть раздраженно сказал преподаватель. – Я подойду к вам, как только дам задание остальной группе.