Другой Мир 2 (СИ) - Ахминеева Нина Страница 16

Проводив их фигуры пристальным взглядом, взяла под локоток задумчивую Катю. Подруга уже давно не любовалась тренировкой воинов, но внимательно слушала разговор. Не произнося ни слова, уверенно повела ее к родовому храму Изотовых. Основные распоряжения я отдала, и сейчас мне в администрации пока делать нечего: мужчины будут разговаривать по — мужски.

Идя знакомыми окольными путями, хозяйственно глянула на новое добротное двухэтажное кирпичное здание и удовлетворенно улыбнулась. Там, где прежде торчал обгорелый остов особняка, у меня будет производство артефактов: думаю, что лучшего места не сыскать.

Разрушенный практически до основания дом восстанавливать нет смысла. Жить в нем, однозначно, никто и никогда из рода Изотовых не будет. Выбирая место для производства, я желала отдать дань памяти давно ушедшим в другой мир боярыням, ведь те испокон веков слыли умелыми артефакторами. Ну и, конечно, немаловажно, что турин любого размера под рукой — выбирай только. Опять же, круглосуточная охрана.

Все необходимое оборудование уже завезли и установили. Я лично провела собеседования и буквально на днях приняла на работу шестерых довольно талантливых юношей. Сегодня они обустраиваются в жилой зоне рудника и уже завтра приступают к работе. В будущем штат планирую расширять, но пока… С этими бы справится. Как всегда, вопрос упирается в руководство: начальника у артефакторов еще нет.

Размышляя о всяком разном, осознавала, что мысли вновь и вновь возвращаются к Михаилу. Скрепя сердце, понимала: в чем — то он прав. Согласна, есть вопросы, которые мужчины могут и должны решать между собой. Но я — хозяйка и глава рода. А власть — штука очень хрупкая. Если хочешь ее удержать, необходимо владеть информацией. Я обязана сейчас лично контролировать то, что происходит. Как только ключевые фигуры в моем пока еще небольшом, но интенсивно развивающемся бизнесе будут поставлены на свои места, смогу получать информацию от них. А пока… Пока все останется так, как есть.

— Сонь, — негромко позвала Катенька.

— Что? — откликнулась, не замедляя шага.

— Что будет с управляющим?

Я взглянула на подругу и холодно произнесла:

— Если ворует только у рабочих, заставлю выплатить им все до копейки и уволю с «волчьим» билетом. Если еще и у меня… Без колебаний отдам под суд. Поедет срок отбывать на казенные рудники.

— Он старый, помрет же там. Не жалко? — подруга заглянула мне в глаза.

— Нет, — отозвалась безапелляционно.

Нахмурившись, девушка помолчала, а после задумчиво произнесла:

— Допустим, Твердохлебов воровал только у рабочих и в твой карман не лез. Но ты не даешь ему ни малейшего шанса исправится, увольняешь без возможности снова устроиться на работу управляющим. А Казакова, по вине которого погибли люди, спокойно назначаешь на высокую должность. Получается, вора жестко наказываешь, а на его место ставишь фактического убийцу. Не понимаю.

Усмехнувшись, долгим взглядом посмотрела на строгое лицо подруги, а затем негромко сказала:

— На самом деле все очень просто, — заметив недоумение в глазах Катеньки, улыбнулась. — Воровать я никому не позволю. Ни у рабочих, ни у себя. Твердохлебов поступил подло и понесет заслуженное наказание. Казаков же, — замолчала, подбирая слова, — профессионал и по натуре лидер. На производстве случается всякое, а он выводы сделал. Я же дала ему возможность не корить себя за прошлое, но реабилитироваться в своих же собственных глазах. Искренне заботясь о безопасности рабочих, Игорь будет из кожи лезть, чтобы оправдать мое доверие. Для меня это идеальный вариант управляющего.

— С Твердохлебовым — то понятно. Сама воров терпеть не могу, — кивнула девушка. — Но с Казаковым… Мне бы это и в голову не пришло, — честно призналась она и, вздохнув, добавила: — Глупость конечно, но мне все чаще кажется, что ты гораздо старше меня. Лет эдак на двадцать, — и смущенно покраснела.

Мысленно дав себе подзатыльник, внимательно посмотрела на прозорливую подругу. Сама того не ведая, Катенька в очередной раз напомнила мне о необходимости вести себя соответственно возрасту. Ведь и правда порой забываю, что мне не сорок, а всего — то восемнадцать.

Неожиданно вспомнив о версии боярыни Ирины Соболевой, почему я такая умница — разумница, улыбнулась и спокойно сказала:

— Мужчин в роду Изотовых давно нет. Меня, как старшую, с самого раннего детства готовили стать главой рода. Так что моя реакция и поведение — издержки воспитания.

Густо — густо покраснев, Катенька опустила взгляд. О чем — то глубоко задумавшись, она поднялась вместе со мной по широким ступеням древнего храма бояр Изотовых. Остановившись на крыльце, я обернулась.

Следуя, словно тень, за нами, но не желая мешать разговору, Ярослав всю дорогу предусмотрительно держался на почтительном расстоянии. Вот и сейчас, остановившись подле ступеней, он не торопился подниматься: опасности в родовом храме для меня нет никакой, мы оба это прекрасно знали.

Встретившись с воином взглядом, коротко обронила:

— Подожди нас здесь.

Заметив утвердительный кивок, привычно потянула на себя массивную деревянную дверь и первой вошла внутрь. Тихонько потрескивали пред ликами святых горящие свечи, и в уютном храме царил покой и тишина. Прохладный, напоенный благоуханиями воздух тотчас обнял меня, приветствуя.

Пройдя пару шагов, Катенька неожиданно остановилась. Повернувшись ко мне, твердо посмотрела в глаза и уверенно произнесла:

— В священном месте, где покоится прах ваших предков, скажу, не кривя душой: род Изотовых может гордиться своей главой, служить которой — великая честь. Я, полностью осознавая все последствия, хочу дать вам, боярыня Софья Сергеевна Изотова, вассальную клятву. Примите ли вы ее?

Привычно не выказывая эмоций, невозмутимо посмотрела на замершую в ожидании Екатерину. Откровенно говоря, я давно подумывала об этом. Катенька дворянка по рождению, и моей слугой она, естественно, быть не может. Только вассалом.

Подруге и своей правой руке я, конечно же, доверяла, но… Глупо полностью отрицать вероятность, что тот, кого считаешь близким, может неожиданно воткнуть нож в спину.

Связав себя вассальной клятвой, Катя абсолютно точно никогда и ни при каких обстоятельствах меня не предаст. А вот я смогу о ней заботиться официально, как о вассале, и взять под защиту. Нет, у меня не фобия или паранойя, просто стараюсь по мере возможности быть осторожной. Правда, не всегда получается.

— Потомственная дворянка Екатерина Федоровна Тимирязева, — произнесла торжественно, — я, боярыня Софья Сергеевна Изотова, как глава рода, готова принять у вас вассальную клятву.

Гордо выпрямившись и расправив плечи, рыжеволосая Катенька отчетливо произнесла те слова, что говорит в этом мире вассал, клянясь своему господину в верности:

— Я, Екатерина Федоровна Тимирязева, клянусь любой ценой исполнять ваши приказы, говорить вам только правду, не пощадить своей жизни за вас, чтить богов и защищать веру.

Искренняя клятва взлетела под своды древнего храма. Я же, глядя на часто краснеющую и стесняющуюся, но сейчас строгую и решительную Катеньку, понимала, что выбор юная дворянка сделала осознанный.

— Да будет так отныне и навеки! — произнесла завершающие ритуал слова.

В это же мгновение сиренево — золотистые потоки воздуха отлетели от меня и окутали моего первого вассала и самую близкую подругу. Клятва верности дана и принята.

Тепло улыбнувшись непривычно сосредоточенной Катеньке, ласково приобняла ее за худенькие плечи. Так, повернувшись к ликам святых, мы с ней плечом к плечу и стояли, потеряв счет времени. Каждая из нас, не произнося ни слова, просила высшие силы о самом сокровенном.

В кабинете управляющего рудником царила тишина. Лишь иногда она нарушалась шелестом листов и редкими словами присутствующих. Зарывшись с головой в документы, мой главный бухгалтер не первый час корпел над бумагами, а Василий и Игорь то и дело доставали со стеллажей затребованные им папки. Прежде энергично всем помогавшая Катенька сидела за свободным столом и устало смотрела в окно. На улице давным — давно стемнело.