Дрозд и малиновка - Марианна Красовская Страница 16

— Матушка, ты вообще Императоров видела? Или их портреты хотя бы?

— Видела. В учебниках. Не сказать, что что-то выдающееся.

— Ну хотя бы историю бы вспомнила… Первая Императрица была дочерью ниххонского воина и эльзанской графини. А ее супруг — лис-оборотень. Ты хочешь, чтобы их потомки были сплошь узкоглазы и черноволосы?

— Учебники…

— Печатаются с клише. Попробуй передать на крошечной гравюре разрез и цвет глаз.

— Допустим, наш Кей…

— Я думаю, да. Кстати, его лошадь и пожитки обошлись в семьсот рюпов. Надеюсь, мне воздастся.

— Надеюсь, ты стребуешь долг не со школы, а с Кея. У меня совсем нет денег сейчас.

— Ну да, а в банк мы заезжали исключительно для того, чтобы поболтать с банкирами. Так чай мне будет или нет?

— Уже поздно. Если ты хочешь нарваться на ночной дороге на грабителей, пей, конечно.

— Просто мечтаю, да и Ири тоже, верно, дорогуша?

Ираки молча кивнула и улыбнулась как-то кровожадно.

— Но я знаю, тебе дурно от вида крови, поэтому я переживу без чая. Поехали. Ири, хочешь верхом?

— Неприлично незамужней девушке ездить верхом, — вздохнула ученица. — Лея Мальва, может быть, вы?

— По сумеркам и на незнакомой лошади? Не смешите меня. Я еду в повозке.

К счастью для меня и к сожалению для моих спутников, домой мы вернулись хоть и в темноте, но без происшествий. Несмотря на то, что в повозке лежало несколько тюков с дорогими тканями, шкатулка с гребнями и заколками, мешочек с иголками и нитками для вышивания, а ещё сундучок с письменными принадлежностями, никто не покусился на эти богатства. Возможно, городская стража знала свою работу, а возможно, мы уже примелькались тут. Пару лет назад на нас уже нападали, и закончилось это очень печально. Для разбойников, разумеется. Кстати, тот случай пошёл на пользу нашей репутации. Весь Шейнар увидел моих девочек-воительниц в деле, а им тогда было всего четырнадцать лет.

11. Разговоры

Несмотря на то, что время было позднее, я отправилась в конюшню вместе с Тайханом. Уж очень было любопытно поглядеть, как отреагирует Кейташи на лошадь. В каморке Тая горит свет. Гость наш императорских кровей не спит. Интересно, он там один? Лучше бы один. Убью того, кто к нему прикоснется.

Странная мысль, разве я имею на него какие-то права?

Тем временем Тайхан привёл нашу лошадку и отправился за второй. Я прислонилась к стене, ожидая. И мое терпение было удовлетворенно в высшей степени! Стоило вороной заржать, как из каморки послышалось шебуршание, и через пару мгновений оттуда выскочил полуголый Кейташи. Невольно я залюбовалась длинной сухощавой фигурой, широкими плечами и золотистой кожей. Красив, как и все ильхонцы, ничего особенного… но… много ли я видела обнаженных ильхонцев?

— Цийлин! — Кейташи просто сиял, обнимая лошадь. — Откуда? — оглянулся на Тая и спросил со смехом: — Сколько отдал?

— Восемьсот.

— Ха! Она стоит втрое дороже! В ней кровь легендарных кирин (*демоническая лошадь-дракон), пара капель, но все же! Видел бы ты, как она ходит в тумане…

— Итак, Кейташи Кио, что вы забыли в моем саду? — обратила я на себя его внимание. Во всем Ильхонне на «вы» было принято обращаться только к членам Императорского рода. Ну и дети, разумеется, старших обязаны были почитать. Взрослые же люди все были равны.

Он оторвался от лошади, бросил на меня острый взгляд и вдруг замер. Уже медленно и пристально оглядел меня с ног до головы. Я немедленно заволновалась. Целый день в разъездах! И волосы растрепались, и белая блузка далеко уже не белая, и лицо уставшее. Наверное, убеждается, что я не фэйри. Те всегда выглядят идеально. Надо было хотя бы умыться перед тем, как приходить.

— Во мне что-то не так? Я испачкалась?

— Нет, ты… прекрасна как всегда. И я не могу пока рассказать, что я делал в твоём саду. Я и сам этого ещё не знаю. Но прошу позволить мне остаться здесь ещё на какое-то время. Пока не решу, как быть дальше.

Некоторое время мы просто стояли и глядели друг другу в глаза. Его взгляд странно мерцал при свете фонаря.

— Вы ужинали? — наконец, отвернулась я.

— Ты. Здесь я просто Кейташи. Кей. Я ужинал, мне эта девушка Нориэ принесла поесть.

— Что ж, просто Кей. Я вижу, ты уже ожил. Не пора ли, в таком случае, освободить каморку моего сына?

— Матушка, что ты говоришь! — возмутился Тайхан. — Все в порядке, лей Кио…

— Она права, Тай. Я прекрасно размещусь в стойле рядом с Цийлин. Мне так даже будет спокойнее. И никого не стесню. Раны меня почти не беспокоят, а твоя постель, прости, жесткая, как голые доски.

— Ну уж не императорская опочивальня, — по-звериному фыркнул Тайхан, зевая. — Матушка, ты сегодня в конюшне ночуешь? Или все же пойдёшь к себе?

Снова я поймала острый злой взгляд Кейташи. Сейчас-то что Светлоликому не нравится? Мое присутствие? Так я тут хозяйка, где хочу, там и хожу.

— Лей Кейташи, я жду тебя завтра после завтрака в саду. Будем разговаривать.

— Звучит тревожно.

— Не менее тревожно, чем имя твоего рода.

Он только усмехнулся, расправив плечи. Заметил мой взгляд и красовался, словно павлин. Но на него и вправду было приятно поглядеть.

Я вышла, напомнив Тайхану разгрузить повозку, и направилась прямиком в баню, чтобы смыть пот и усталость непростого дня. Там горел свет, значит — кто-то уже был. Мне нравился ильхонский обычай принимать ванну без обнажения, в тонкой шелковой сорочке. Несмотря на то, что я давно покинула родину, вбитые в приюте понятия о целомудрии и скромности все ещё давали о себе знать. Раздевалась догола я только в одиночестве или при дочери, если последнего нельзя было избежать.

— Матушка, ты вернулась, — поприветствовала меня Мэйгут, расслабленно лежащая на лавке. — Ираки говорит, что вы купили новые гребни? Что сейчас носят в Шейнаре?

Ираки, погружённая в одну из бочек, кивнула мне и зажмурила глаза блаженно. К моему удовольствию, она была в сорочке. Впрочем, не потому, что стеснялась, а лишь скрывая вечные синяки и ссадины, которые неизбежно появляются на теле, если ты изо дня в день занимаешься военными искусствами. Мэйгут же была обнажена, лишь прикрыта простыней.

Я сняла одежду за ширмой, накинула шелковую белоснежную сорочку