Нет, нет и ещё раз... да! - Ольга Обская Страница 16

— Чтобы вы испортили материал? — покачала головой модистка.

Какая несговорчивая! Но Карина не могла её винить. Она бы тоже не доверила раскройку человеку с улицы.

— Я заплачу за материал, — настаивала Карина.

— Я заметила, милая, как сильно ты желаешь стать портнихой, — модистка перешла на "ты" и тепло улыбнулась, — но тебе нужно учиться. Пока я вижу, что даже готовую вещь ты не умеешь подогнать по себе, — её взгляд скользнул по дорожному костюму Карины, который был великоват. — Найди опытную мастерицу, которая берёт учениц. А у нас с сестрой слишком много заказов, чтобы отвлекаться на уроки для начинающих.

Карина поняла, что вердикт окончательный и обжалованию не подлежит. И всё же пыталась придумать ещё какой-нибудь аргумент, но помешал шум, раздающийся из фойе.

Они с модисткой вышли из подсобки и застали живописную картину. С отцом семейства разговаривала вторая хозяйка ателье — такая же ослепительная темнокожая блондинка. Если бы не карий цвет глаз их с сестрой было бы совсем не отличить.

— Господин Карстен, боюсь я не смогу завершить заказ в срок. Юная госпожа Маурика желает, чтобы у неё было такое же платье, как и у сестры…

— Да, папенька, хочу точь-в-точь, как у Лузанны, — подтвердила одна из двух девочек, которые стояли рядом с мужчиной.

— А я не хочу такое же платье, как у Маурики. Хочу точь-в-точь не такое же, — возразила вторая девочка.

Они обе смотрели на отца с уверенностью, что он должен выполнить их желания. Тот же перевёл растерянный взгляд на кареглазую модистку, а та в свою очередь развела руками.

В этот момент голубоглазая модистка, которая стояла рядом с Кариной, объяснила ей тихонько:

— Господин Карстен — вдовец, — в голосе слышалось искреннее сочувствие. — Один воспитывает дочерей и слишком их балует. Но в этот раз, похоже, он не сможет выполнить желания обеих.

Да, задачка не из лёгких. Нужно одно "точь-в-точь такое же" платье и одно "точь-в-точь не такое же". Карина поняла, что настал её звёздный час.

— Позвольте мне взять этот заказ. Я знаю, что делать.

Глава 17. Зачем вспоминать?

Обычно работу с клиентами Карина начинала с расспроса, для какого случая требуется наряд. Будет ли это повседневный костюм или вечернее платье, ансамбль для пляжного отдыха или что-то теплое домашнее и уютное для холодных зимних вечеров. И только потом шла работа с подбором ткани, фасоном и деталями.

Но в случае с двумя девочками, которым навскидку лет десять-двенадцать, дела обстояли проще. Карина понимала, что они пока не посещают статусные приемы и балы, и платьица им нужны, скорее, для прогулок по парку и поездок в гости на детские праздники, а значит, речь о чём-то лёгком и милом.

Хозяйка ателье ещё раздумывала, позволять ли Карине взяться за заказ, а она уже начала действовать.

— Лузанна, — обратилась к девочке, которая выглядела постарше, — давай подберём тебе ткань под цвет глаз.

— Серо-голубую? — заинтересовалась та.

— Да, смотри, — намётанный глаз Карины выхватил из многообразия тканей на стенде отрез светло-голубого шёлка в мелкий цветочек. Для взрослой модницы расцветка, пожалуй, слишком легкомысленна, а для ребёнка — в самый раз.

Карина смело, будто она тут хозяйка, сняла ткань со стенда и приложила к подскочившей девочке. Модистки не выразили возмущения. Видимо, Лузанна и Маурика так вымотали их, что они были не против хотя бы на какое-то время оставить юных требовательных клиенток на попечении кому-то другому.

— Чудесно сочетается со цветом глаз, — вынесла вердикт Карина.

Девочке действительно голубой был к лицу. Хотя в её возрасте всё к лицу.

— Мне нравится, — просияла она, проведя рукой по гладкой поверхности ткани.

И как только Лузанна одобрила выбор, к ней подскочила сестра.

— Хочу такое же.

Младшие любят копировать старших. Карина это давно подметила. За десять лет работы опыта накопилось самого разного. В её ателье ходили одеваться иногда целыми семьями. И задания порой ставили чем-то похожие на то, с котором она столкнулась сегодня. Как-то пришла клиентка с тремя детьми и озадачила: "Нам для фотосессии нужны одинаковые наряды, чтобы было понятно, что мы одна семья, но пусть всё будет разным, чтобы не терялась индивидуальность".

Карина справилась, но сначала ей хотелось развести руками и закатить глаза в точности так же, как это делали сейчас модистки. А что уж говорить о бедном отце.

— Хочешь в точности такое же, как у Лузанны? — уточнила Карина у Маурики.

— Да, — упрямо кивнула маленькая капризуля.

— Чтобы тоже было под цвет глаз? — конкретизировала Карина.

— Да.

Глаза у младшенькой были серо-зелёными, поэтому взгляд Карины упал на нежно-зеленый шёлк в мелкий горошек. Она оставила голубой отрез в руках Лузанны, а Маурике вручила зелёный. Та не нашла, что возразить. Карина читала по лицу весь спектр её нехитрых эмоций. Потребовать голубое платье? Но тогда у сестры будет под цвет глаз, а у неё — не под цвет. Нет, так не пойдет! Она же хотела всё как у сестры! Значит, у неё тоже должно быть под цвет глаз — то есть зелёное!

Старшенькую тоже всё устраивало. Ведь ткань у младшей была совершенно другой.

— К зеркалу! — весело скомандовал Карина.

Модистки, оценив её хитрость, тут же выкатили на середину фойе огромное зеркало на колёсиках. У девочек появилась возможность любоваться собой, то так то этак прикладывая отрезы, и фантазировать, как будут выглядеть платья.

Карина помогала их фантазиям. Рассказывала, какими деталями можно подчеркнуть индивидуальность каждой, при этом использовала всё тот же приём, что и с подбором ткани. К обсуждению подключились обе модистки, и уже через несколько минут заказ был утверждён.

Довольный отец семейства отстегнул солидный аванс, распрощался и удалился вместе с дочерьми, а Карина осталась. У неё была надежда, что хозяйки салона не станут возражать, если она вернётся к разговору о приёме на работу. Но ей даже не пришлось выступать инициатором разговора. Кареглазая модистка начала сама.

— Откуда у вас такой опыт общения с клиентами? Вы портниха?

Ей Карина ещё про свой десятилетний стаж не рассказывала. Только её сестре.

— Да, я хорошо знакома с портняжным делом.

— Это чувствуется, — вступила в беседу та, кто всего