Та сторона - Теодор Картер Страница 16

– Даже не знаю, что сказать. Слишком много всего случилось за последнее время. Но вы не переживайте – я здоров и телом, и духом, и вам не о чем беспокоиться.

Скребя ступнями, она прошла на кухню и, как обычно это бывало, уселась возле окна. На ее лице покоился слабый намек на улыбку. Подумать только – всю свою жизнь прожить в одиночестве! Ни детей, ни мужа, одни только мысли о том как могло бы быть, если бы в юношестве, когда-то в прошлом, она поступила бы по-другому.

– Не обращайте внимания не беспорядок, меня долго не было, а приглядеть за моим старьем некому. Налить вам чай?

Только сейчас до меня дошло. Если бы не Кейт, я был бы как Тетушка Маргарет. Одинокой и покинутый всеми. Она стояла подле меня, будто тень неосуществимого будущего. Моего собственного.

– Ох, нет, спасибо… – вяло возразила старушка. – Очень уж я беспокоилась о тебе. Многие месяцы тишина и тут вернулся! Ну вот и подумала, уж не грабители залезли через окно? Как же славно, что все хорошо…

Ее бесцветные глаза, поседевшие за пару с клочками волос, что остались от ее пышной в прошлом прически, были опущены вниз, но глядели они не на пол. Они впивались не видящими мир зрачками в годы прожитой жизни, призма многолетнего одиночества была одета на них. Если бы не я, к кому бы она ходила в гости? Её стертые суставы сгибались с трудом, казалось, что я слышу их слабое потрескивание – трение двух огрубевших тел друг о друга.

– Поэтому вы наведались в такой поздний час? Я не разбудил вас?

– Разбудить старуху! – сказала она. – Да что ты! Это дело обыденное… Мой сон слабый и никуда не годный. Я можно сказать не сплю, а только лишь лежу с закрытыми глазами и вижу сны из того, что произошло со мной сегодня. Жизнь моя давно уже опустела… А ты часом не захворал? Вид у тебя совсем уж печальный.

Пуститься в сопли и рассказать ей обо всем, что приключилось со мной или с гордостью промолчать? Она все равно ничего не поймет, так что все, что я могу ей рассказать, – бессмысленный трепет. Старушке не с кем поболтать, вот она и приковыляла.

– Все прекрасно! – ответил я весело. – У меня были небольшие дела в паре кварталов отсюда, вот и пришлось какое-то время жить у своей подруги.

– У той самой Кейт? Как она? Ох, как было бы славно, если бы вы полюбили друг друга… С годами начинаешь понимать, что иногда стоило быть сильным. Вовремя остановить поток наплывающих мыслей – великий дар…

– Да… – ответил я сухо.

Ее глаза блеснули светом луны.

– … Многие люди не способны принимать решения. Как и я когда-то… Но скажу тебе так – не бойся совершать ошибки…

Она подняла обреченные глаза и они снова блеснули, но в этот раз я заметил в них что-то необычное. Словно не отражение пробежало в них, а искры всколыхнулась из самых потайных уголков души. Они изменили ее. Нет! Не может этого быть! В тот самый момент, когда они блеснули, я был уверен, что они поменяли цвет. Мимолетная вспышка проникла в них и они обрели красноватый оттенок… Я насторожился, начал копаться в этих событиях и искать неладное.

– Я ведь знаю о чем ты думаешь… Я сама когда-то была такой же…

Кейт. Откуда она знает ее имя? Я не настолько близок с этой старухой, чтобы раскрывать ей все подробности. Может быть, это снова он? Тот, кто был в облике Дядюшки Генри? Тогда к чем весь этот театр?

Сохраняя внешнее спокойствие, я начал искать способ бежать из этой квартиры.

– Могу сказать тебе лишь одно, – продолжала она. – Если ты решишься на это, то, скорее всего, совершишь ошибку. Мы с тобой во многом похожи, – ее глаза заискрились и голос стал громче. – И если бы ты решился на это раньше, мне не пришлось бы сюда идти. Но ты совершил ошибку.

Она медленно поднялась и спина ее стала ровной, тросточка осталась в стороне. Ее глаза горели! Нет, они просто пылали бурей огня! Ее изначально тихий и умирающий голос вдруг заполнил собой пространство и стал невыносимо тяжелым для слуха. Я пятился к двери и сохранял безмятежность духа.

– Сейчас я должна сделать одно – не дать тебе совершить еще одну! Ты должен остаться здесь! Ты должен остаться здесь! – она перешла на крик. – Ты должен! Остаться! Здесь!

В эту самую секунду весь мир обрел черты апокалипсиса. Абсолютно разные предметы начали подниматься ввысь и с грохотом разбиваться в воздухе, лампы моргали, окна тряслись. Сам воздух начал дрожать и ноги мои, как по приказу судьбы, пустились в бегство.

Не мне, конечно, судить о том, как подобает вести себя с женщинами за пятьдесят, но во второй раз бежать от слабой старухи? Кажется, я начал терять свою гордость.

Я выбежал в коридор своего этажа и направился к лестнице. Бегом, словно от этого зависит не только моя жизнь, но и жизнь целого мира. Весь дом окунулся в хаос. Стены, словно живые, начали менять свою форму и изгибаться как пластилин, но не время думать об этом! Не время пускаться в анализ всех этих невероятных событий! Если уж Бенджамин Второй должен привести меня туда, где я просто обязан быть, необходимо закрыть глаза и протянуть ему свою ладонь.

До меня доносилось эхо ее бесформенного крика. Вся улица… нет! весь Лондон! погряз в пучине забвения, и каждый дюйм его необъятной площади смотрел на меня так, словно я – неверное действие алгоритма. Всего лишь ошибка! Я бежал за черным котом, и я знал куда он меня ведет. К той самой витрине, от которой совсем недавно я нагло и эгоистично отрекся.

15

Всего один квартал отделял меня от магазина дорогостоящей фирменной одежды. Пока я бежал, я не мог не заметить одно – всюду, где бы я не находился, в окнах жилых домов на меня таращились люди. Совершенно не соблюдая нормы приличия, они вставали со своих уютных постелей, отодвигали шторы и провожали меня горящими красным глазами. Любое живое существо, будь то человек, кошка или собака, словно одержимые демоном, следили за мной. Они ненавидели меня! Они желали мне смерти и только дай шанс – они раздерут меня, как старую половую тряпку.

Я остановился, чтобы перевести дух. Бенджамин Второй пытался поторопить меня, но прокуренные