Кофе готов, милорд - Александра Логинова Страница 16

– А чегой-то вы, соседушки, заходить к нам перестали? – недовольный и крайне любопытный голос остановил меня у самой калитки.

Я обернулась и встретилась глазами с той самой бабой, моющей забор спозаранку. Женщина была не так стара, как на первый взгляд, укутана в теплый платок, обута в галоши и недвусмысленно держала в руках гвоздодёр, угрожающе им покачивая.

Э-э-э, не поняла юмора.

– Да, вроде, незачем больше. Что-то не вернули? – я прочистила горло и внимательно посмотрела на соседку.

– Отчего, всё вернули. Честь по чести, что брали, то отдали. А что, больше ничего не нужно? – поинтересовалась она, вкрадчиво шагая мне навстречу.

– Нет, свое приобрели. Спасибо вам еще раз огромное за доброту.

– Вот так ты к людям с добром, а они к тебе задницей, – мудро покивала баба, продолжая обшаривать наш двор глазами.

– Простите… чем?

– Тылами, прости Мир, расписными и недружественными, – уперла руки в бока она. – А не обнаглели ли вы, соседушки новоиспеченные?

Я честно постаралась удержать лицо. Маразм крепчал, претензия неясна.

– Парень-то ваш, что до Руськи нашей ходил, совсем заглядывать перестал. Девка-то не спит, не ест, всё в окно лупает, добра-молодца вашего ждет. Не по-правильному это, не по-соседски.

Я метнула взгляд в соседское окно, в самом деле углядев в нем простоволосую девчонку, с тоской пялящуюся на наше крыльцо. Т-а-а-а-к.

– Говорите, до девицы вашей ходил?

– А как же, – явно обрадовалась тётка. – Ходил, порог обивал. Сам, грит, молоток одолжите, а глазами хлоп-хлоп на Руську. Пилу, грит, назад возьмите, не потребна более, и подмигивает эдак скабрезно. И всё в окно, в окно отроковице нашей. Я чой-то пришла… когда свадьба?

«Ясень, выйди, пожалуйста на улицу, быстро» – прошипела я в артефакт связи, как бы невзначай потерев ухо и поправив повыше шарф. Нам только проблем с соседскими девчонками не хватало! И как этот дурень вообще умудрился наподмигивать таких деликатных проблем на свою голову?

– Чего шипишь, как болотный полоз? – пацанская физиономия высунулась со второго этажа.

– Спустись, будь добр. Серьезный разговор.

– Ну? – едва накинув тулуп подросток захлопнул за собой дверь и спрыгнул с крыльца, минуя подсыхающие ступеньки. Правильно, сам опалубку сколотил, бетон лил, не портить же свою работу.

– Объясни, пожалуйста, почему соседская девочка об наш дом все глаза стерла?

– Откуда ж я знаю? – недоуменно откликнулся он. – Может, двух этажей ни разу не видела. А, может, болезнь у нее глазная – чужую работу смотреть любит, пока баклуши бьет.

– Да наша Руська поболее тебя трудится! – задохнулась от негодования соседка. – И прядет, и вяжет, и пироги печет! Пекла… пока ваш хлопец ей венец и ребятишек не посулил глазами своими бесстыжими! Вот, что соседушки, зовите старши́х, толку с вами, недорослями, разговоры вести.

– Подождите, давайте разбираться. Он обещал ей что-то, давал слово, может, приставал к вашей внучке... дочери? Дочери.

– Да никогда… – завелся Ясень, но я приложила палец к губам, строго шикнув. Только скандала не хватало.

– Кто б его к девахе пустил? – искренне возмутилась женщина. – Так, через окно завлекал, знаки разные показывал, махал зазывно. Девонька-то наша совсем ум потеряла!

– Было б что терять. Я вашу Руську в глаза не видел, не то, что ей там что-то махать! Со своими претензиями можете к любому мимо проходящему парнише подойти, вдруг он через окно на вашу деву взгляд кинет. А я никому ничего не показывал. Не доросла ваша пигалица до показух.

– Подожди, не сердись. Нужно позвать эту девушку и у неё спросить, что…

– А причем тут ты? Что это вообще за парубок, а?

Начав в унисон со скандальной бабой, мы обе резко замолчали и уставились друг на друга.

– А… кто?

– Да что вы мне голову морочите?! Хлопец ваш, в плечах поперек дверей шире! За инструментом к мужу моему ходил, сарай ваш строил. Да вон же он, за домом лошадь обихаживает!

Медленно, как во сне, мы развернулись в сторону хозяйственных построек и увидели радостного Анри, выведшего разгулять застоявшуюся скотину. Довольный конюх похлопывал животное по боку и насвистывал что-то незамысловатое, широко улыбаясь любимой кобыле и простецки почесывая затылок.

– Не, не мог, – отрицательно покачал головой Ясень, неотрывно наблюдая за грумом.

Я же перевела взгляд на чужое окно и увидела донельзя счастливую улыбку девчушки, едва ли не пускающую слюни на нашего широкоплечего и высокого брата по несчастью. Приплыли.

Глава 8

– Миром клянусь, ничего не обещал! – бухнулся на колени допрашиваемый и с размаху приложился лбом о сырую землю. – Что б мне больше в храм ни ногой, если вру!

– Встань немедленно, – цедил Ясень, тяня за руку дурака, окосевшего от перспективы быть ожененным на первой встречной.

– Не обещал, не разговаривал, неприличностей не показывал, на том святыню целовать готов! А если угодно, так жените. Пропаду, бедовый, с такой-то «красотой» брехливой под венцом, – блажил наш нерадивый слуга, методично стукаясь лбом о дорожку.

На этот цирк с конями квадратными глаза смотрела соседская баба, разом пятясь к своему чистому забору. Не согласная с тактическим отступлением матери невеста яростно мотала головой, не забывая слать дебильно-счастливые улыбки нашему конюху, и махала руками, мол, не отступай, не смотри, что странный.

– Разрешите только с теткой и дедом проститься. Ты, братишка, не поминай лихом, батьке моему передай… ой, батька-то наш сапоги откинул… тады святому отцу передай, что кончилась жизнь молодая Анри-холопа, и сам он разом кончился. Вот прям у этих ворот и помер от счастья женатым быть! – истерика набирала обороты. – Да не на ком-нибудь, а на девице красной, в близи не знакомой, словом не обмолвившейся, сказки про меня рассказывающей – стало быть, кругом честной особе!

Я изо всех сил прикусила щёку изнутри, сдерживая шальное хихиканье, не уместное в данной ситуации. Пора было спасать оболтуса, пока не наболтал лишнего. На крики из своих домов начали выглядывать соседи по улице из тех, кто не успел разойтись по рабочим местам или остался дома.

– Что за вопли, Марта? – вышел на дорогу сосед из дома напротив.