Начать заново - Екатерина Котова Страница 16

— Я здесь. — голос Лойда Чжоу заставил меня вздрогнуть, — Добрый вечер? — практически вопросительно произнес он, наблюдая за моей нервозностью.

— Вы напугали меня! — приложила руку к груди, действительно ощущая, как быстро разогнался пульс.

— Передумали? — заулыбался мужчина.

— Вот еще! — фыркнула я. — Саквояж в гардеробной. Заберете его?

Лойд оглядел меня и ему явно понравилось то, что он увидел. Я была одета в вишневое платье с пышной юбкой, темно-золотая вязь складывалась в затейливый рисунок на узком корсете. Грудь допустимо оголена. Волосы заплетены в сложную высокую прическу. Вечерний макияж подчеркивал янтарные глаза.

— Вы сложная женщина, Таяна. Но невозможно красивая. Впрочем, я, наверное, никогда не пойму до конца ваш мотив, — он подставил мне локоть, не дожидаясь ответа, и мы прошагали немного по коридору. Я приняла комплимент, чуть кивнув головой, понимая, что это не может что-либо значить. Разве что симпатию. Затем как третье лицо он забрал мою сумку, и немыслимыми коридорами вывел на улицу. К вокзалу от театра меня должен был везти его доверенный человек.

— Таяна, пообещайте мне кое-что. — вдруг сказал он, наблюдая за моими быстрыми сборами.

Я вопросительно посмотрела на него, заканчивая поправлять застежку на темном плаще и натягивая поглубже капюшон.

— Когда-нибудь я приглашу вас, и вы не откажете. — хитро стрельнул в меня узкими глазами гольд.

— Заметьте, вы хотели пригласить меня в театр. Ваши желания сбываются. — улыбнулась ему, обводя величественное здание взглядом, играющее хитрой подсветкой, создавая впечатление спектакля на крыше.

— Не так. — усмехнулся он и покачал головой. — По-настоящему.

— Когда-нибудь! — весело отозвалась ему, и он галантно поцеловал тыльную сторону моей ладони. Но внутри все осталось ровно, ничего не екнуло, как было когда-то с другим мужчиной, чьи прикосновения прошибали во мне электрические разряды. А сейчас… касание отозвалось разве что просто чувством благодарности.

Любовь — странный инструмент, на кого-то она настроена, а на кого-то нет. Кому-то играет всеми струнами, кому-то лишь одной или вообще молчит.

Я не любила долгих прощаний и быстро забралась в карету, уносимую в густые сумерки Ассама, где меня вновь ждала дорога.

Глава 6

Никогда не задумывалась, каково это быть вынужденным экспатом, оставившим все. Да и с чего бы? Когда жизнь спланирована, а резкие повороты, удивляя, проносятся с такой скоростью, что не успеваешь даже понять, как толком то или иное событие могло произойти. Однако сейчас я испытывала четкое понимание — жизнь уже никогда не будет прежней.

Дорога в карете до поезда и место в каюте машиниста было чем-то незабываемым. Я сто раз пожалела, что не переоделась сразу. Мужчина шокировано смотрел на мой парадный наряд и в конце концов я попросилась переодеться. Более простое платье и смытый макияж исправили картину, но вечерняя прическа смотрелась слишком изящной. А ходить с распущенными локонами было бы слишком кулуарно. Впрочем, путешествие прошло спокойно, без особых эксцессов.

На утро паровая машина привезла меня в городок, выбранный мною по случайности. Хан-Илай находился вдалеке от Ассама. И додуматься логикой, почему именно сюда отправилась беглянка просто было невозможным. Все равно, что искать иголку в стоге сена.

Двенадцать часов поезд ехал по ночной Мангольдии и только поздним утром прибыл на место назначения. Пока шла вдоль пестреющих осенними красками насаждений к остановке дилижанса, поняла, что время в поместье Далл пролетело незаметно. Настала осень, а я даже толком не успела порадоваться душистым травам, искупаться в речке, наесться вдоволь ягод с куста. Хотя кто бы мне дал? Семейство Далл по чопорности чем-то напоминало мне мать, которая считала вымазанные в чернике руки и рот чем-то предосудительным. В общем, все то, чего ждешь целый год, порицалось и по воле старших упразднялось.

Когда я успела все пропустить и превратиться в светскую мумию, что только и глотают пыль городов? Вжих! И жаркое лето превратилось в начало осени. Солнце стало светить уже не так ярко, а точно сквозь бледно-лимонную пелену, а тучи сгущаются все чаще. Вот и сейчас над Хан-Илай крепли серые набухшие влагой облака, закрывая такие желанные еще греющие лучи.

Что ж пора подумать и о жилье. Топать по лужам с оттягивающим руку саквояжем совсем не хотелось и я поторопилась.

Район выбрала наугад, купив карту города. А курсирующий по кольцу дилижанс довез меня до примерного адреса, где находились доходные дома, сдающие комнаты постояльцам. О возможности съема прочла в газете, печатаемой на дэрнском. В эти моменты я сильно благодарила преподавателя северного диалекта, который, скажем так, не сильно мне давался в первое время. Зато потом… Что я вам скажу, друзья —был бы стимул. И мое замужество было одним из них. Наверное, самым сильным.

Я вышла из пахнущего чем-то мокрым дилижанса и устремилась вниз по указателю. Город во всю уже торговал и жил своей жизнью. Улочки были чистыми и по всюду выращивали осенние яркие цветы. Однако в Хан-Илай, менее расположенном к туристам — было не так много гольдов, кто хорошо разговаривал на дэрнском. И я попросту поняла, что снимать жилье все же стоит у того, кто хоть как-то говорит со мной хоть на каком языке.

Рассудила я так: пока деньги есть, буду жить в более приличном месте, чем экономя, поселюсь в трущобах и каждый раз буду оглядываться в проулке, чтобы не шарахнуть от страха кого-нибудь огнем. Все же это не безопасно с обеих сторон, хотя с нынешним уровнем магии…

По ряду причин я остановилась на сложенном из сероватого камня доходном доме на улице Новой Зари, хозяйка которого была женщиной строгой, но за звонкую монету не спросила моих документов, и я представилась ей, как Айрис Вайос. К тому же был еще один неимоверный плюс, она прекрасно говорила на дэрнском и все ее постояльцы были приезжими.

Комната, которую я сняла была скромной, но чистой — такой же, как и сам квартал. Обстановка нехитрая: крепкая кованная кровать, скрипящий всеми пружинами матрас, тумбочка с огарком свечи, письменный стол, стул и шкаф. Выщербленная с одного угла ваза и ситцевые занавесочки, призванные добавить в аскетичную обстановку кельи хоть какой-то налёт уюта.

Что касается особых удобств другого порядка. Уборная здесь была на этаже, что не могло не радовать.