Девушка и дракон - Яра Вереск Страница 16

И надо что-то решать с Орденом. Лимелия в последние годы слишком откровенно диктует условия наследникам престола. Не зря же двое сизых постоянно рядом.

Пока еще откровенного разговора с ними не произошло, но Яшма чувствовал — этот час не за горами.

И есть еще кое-что…

Вопрос наследования престола — государственный вопрос. Придется жениться.

Почему-то эта перспектива вызывала у бывшего капитана камней приступы странного веселья…

Остановились в первый раз на древней каменной площадке в тени одного из отрогов Акульего хребта. Кажется, что площадка со всех сторон окружена непролазной дикой чащей, но на самом деле, все иначе. На самом деле здесь дорога раздваивается. От развилки один путь ведет вверх, к драконьей пещере, а второй так и тянется вдоль отрога, к постоялым дворам и конной станции, последней по эту сторону перевалов.

Деревня, которая появилась пару веков назад возле гостиниц, так и стала называться — «Дворы». А сами гостиницы, говорят, помнят еще старого дракона. Здесь останавливаются купцы, идущие в Мессонг и к створам Ялла, офицеры пограничных крепостей и вестовые. И разумеется — королевский двор. На ту ночь, которую наследник престола проводит в пещере.

Владельцы гостиниц каждую такую ночь помнят, как праздник, и рассказывают о них гостям и родственникам долгие годы спустя.

Что же, пора покинуть карету, и продолжить путь уже в седле. Лошадь Яшма оставит у заставы, откуда вверх ведет узкая тропинка. По ней ходу нет уже никому кроме наследника королевской фамилии. Единственного и прямого.

А снаружи уже мельтешат факелы, строится почетный караул, и особы, приближенные ко двору занимают свои места согласно заранее составленному плану. Так, будто у них отрепетировано.

А над лесом орут вороны. Ненавистные птицы заняли несколько старых деревьев по ту сторону площадки, их не видно, только слышно голоса.

А стены кареты почти не глушат разговоры придворных, и право слово, лучше бы его в этой поездке вовсе никто не сопровождал…

Дверца отворилась.

Ну конечно. Парадный лимелийский плащ заколыхался на ветру, мастер Оргль склонился в неглубоком поклоне. Взгляд старого фанатика впился сначала в лицо принца, а потом переполз на грудь, да там и остался. Догадался про амулет? Ну и к лучшему. К лучшему.

Когда-то давно, когда проклятье Дракона лишь пало на королевский род, когда чудовищная магия Основ вырвалась на волю, готовая ввергнуть все малые королевства в пучину бедствий, Лимелийский орден вознесся выше престола: они остановили хаос. Мастера Ордена совладали с проклятьем, смогли поймать и удержать магию в хрупких человеческих телах. Более того, вскоре власть в стране укрепилась вокруг все того же проклятого рода. Короли-маги правили страной под незримым руководством Лимелии, и это устраивало всех. Низины из двух десятков маленьких княжеств на памяти одного поколения превратились в мощную державу, с которой считались и южные соседи, и короли Мессонга, и ялусы, и даже королевства Верхних Земель.

С тех пор утекло много и времени и воды. Изменился Орден. Перестал быть орденом, как таковым, предпочитая называться «школой». Все больше среди аристократов стало появляться людей с долей королевской крови, а значит — несущих всю полноту драконьего проклятия. Именно их и отбирали мастера в ученики. Когда-то и Яшма носил орденский плащ. Было такое…

Время ученичества не оставило ему приятных воспоминаний. Владение магией требовало невероятной концентрации, направленной в первую очередь на то, чтобы сдерживать свою «драконью кровь». Аскетизм, унылая серость, догматы Ордена — за которые иногда мастеров хотелось просто поубивать… коридоры архаичного замка у самых створ Ялла, с окнами-бойницами под потолком…

Единственной радостью были саламандры. Откуда они брались в костре каждый раз, когда кто-то из юных адептов разводил пламя — ведают только веселые боги. Но они появлялись почти сразу. Танцевали, подмигивая мальчишкам изумрудными глазами, или нежились в углях. Их бока чуть подрагивали от дыхания, шевелились алые гребни…

Яшма покинул карету, внутренне кривясь от собственной степенной важности. Не глядя, миновал почетный караул. Кто-то подвел лошадь. Белую. С алой попоной.

Он легко вскочил в седло, обернувшись, поднял руку в приветствии. С ним двинется всего одна легкая повозка с дарами Хранителю. Это еще одна традиция, которую нельзя преступить. Там, в этой повозке, лучшее вино и фрукты, хлеб и копченое мясо. Пряности. Шелковые занавеси. Серебряная посуда. Парадная одежда, пошитая лучшими мастерами Ихарны.

Набор тоже традиционный — все, что было сложено в повозку, перед отправкой лично осмотрел и одобрил мастер Оргль.

Говорят, раньше с наследником в горы отправлялся целый караван даров и угощений…

Но те времена, как и сама дорога к пещере, поросли сорной травой. Теперь белая лошадь высекала копытами искры из старых булыжников, а следом лохматая горная лошадка тянула ярко украшенный возок. Лошадку понукал молодой возница, одетый соответственно моменту, в лучшие одежды. Яшма так ни разу и не увидел его лица.

До заставы добрались быстро — там их ждали. У деревянной башни горел костер, кто-то играл на дудочке, кто-то смеялся. Чтобы дать о себе знать, Яшма усилил свет магических огней, вешки с которыми здесь встречались куда чаще. Синеватое пламя стало белым, осветив всю поляну.

Солдаты повскакивали, оправляя форму, дудочка смолкла. Костер кто-то начал поспешно тушить.

Пропади все пропадом, подумал Яшма. Такая чудесная ночь. Костер и дудочка были куда уместней обязательных речей и магического пламени.

Но деваться некуда.

Вперед выскочил глашатай — мальчишка лет пятнадцати. Выкрикнул:

— Гарнизон Последней заставы приветствует наследника Низинного королевства и прилежащих земель!

Слишком короткий титул для наследника. Ни перечисления ленных владений, ни регалий. Его светлость принц, и все.

Да здравствует!..

И вдруг, совершенно другим голосом, уже нормальным и даже проказливым:

— Проезжайте, капитан! Вас там… давно ждут.

Яшма вгляделся в лицо глашатая и не узнал. Не помнил он этого ясноглазого паренька.

Все-таки кивнул, въехал на территорию заставы и только там спешился, не дав возможности никому из солдат придержать стремя.

Огляделся. Ну? Что дальше?

Тишина плыла над заставой. Где-то вдали пробовала ноты ночная птаха, трещали кузнечики…

— Привет, командир! Не узнал моего младшего?

— Оникс!

Шел, как на кладбище, а вышел к дому. Кто бы мог подумать, что Оникса нужно искать здесь!

А младшего сына Оникса он, конечно, видел — но тогда парню было пять. Ну, как его узнаешь-то?

Седые волосы старого товарища по давней моде были забраны в хвост. Он не изменился,