Виола Ривард - Порабощенная альфой (ЛП) Страница 17

Человек отдернула руку. Робко улыбаясь, она спросила:

- Прости, я, наверное, странно себя повела? Ты так открыто выражаешь свои эмоции, что я подумала, это не будет странным. Но когда я это сделала, то это ощущается немного странно… - она с явным нежеланием отступила. – Просто ты самый горячий человек, из всех кого я могла пощупать. Ну, знаешь, я имела в виду температуру. И полагаю, в другом смысле тоже, но это к делу не относится. Как, черт возьми, ты остаешься таким теплым? Это потому что ты вер – вуффф!

Эрик прижал ее к стене, и она длинно выдохнула. Но прежде чем она успела вдохнуть, не говоря уже о том чтобы запротестовать, он подхватил ее ноги руками. Он поднял ее, так что их бедра оказались на одном уровне и затем толкнулся в нее. Звук который он не смог распознать, что-то между рычанием и ворчанием, вырвался из него наружу. Он не мог его подавить, так же как не мог подавить свою потребность прикасаться к ней, попробовать ее и вращать тазом, вдалбливаясь в ее тело.

Он опустил голову к ее шее, втягивая ее запах в том месте, где он был самым сильным. Цветочный аромат все еще был смешан с его запахом с того времени, как он раньше ее облизал. Ему настолько это понравилось, что он даже не потрудился это исследовать и он почувствовал непреодолимое желание пометить все ее тело. Но пока что, он облизывал ее, проводя языком по всей длине ее шеи. Его рот покалывало в ответ на ее сладкий вкус, и его клыки ныли от желания проколоть ее кожу.

Человек, как загнанный в угол кролик, оставался совершенно неподвижным. Но, когда он снова пошевелил бедрами, толкая свой твердый член между ее бедрами, она застонала. Во время нескольких сексуальных контактов, которые он имел в своей человеческой форме, Эрику всегда удавалось заставить своего партнера кричать в экстазе. И в издаваемых ими звуках удовольствия, было намного больше энтузиазма, чем в ее стоне. Звук, который она издала, был коротким и закончился внезапно, как будто она пыталась его скрыть.

Тем не менее, это сводило его с ума.

Он хотел снова это услышать. Эрик вонзился в нее, на этот раз жестче, добиваясь того же самого короткого, но сдерживаемого звука. Это должно было его удовлетворить. Но вместо этого он почувствовал разочарование. Он хотел… большего. Он хотел, чтобы она стонала дольше и громче, чем прежде.

Эрик инстинктивно замедлил движения, скорее покачиваясь, чем вонзаясь. И каждый раз, когда он к ней прижимался, он двигался едва заметно вверх-вниз, налево направо, пока не попал в то место, что заставляло ее кричать. Ее таз и грудь выгнулись ему навстречу, ее руки схватились за его бицепсы.

На долю секунды Эрик замер. Его рот все еще был прижат к изгибу ее шеи, и он мог почувствовать собственное горячее дыхание на своем лице. Что-то стучало в его груди и он не был уверен было ли это его сердце или волк, пытавшийся вырваться на свободу.

Не имеет значения, как много у тебя самоконтроля.

Слова брата вторглись в его разум.

Ты не имеешь даже малейшего представления о том, какой властью над тобой она будет обладать.

Контроль.

Вся жизнь Эрика была посвящена тому, чтобы им завладеть. Он держался за него железной хваткой, господствуя над своей стаей, своей территорией и своим внутренним волком. Он никогда добровольно никому не давал над собой контроля и не было никакого интереса начинать это сейчас.

Но сейчас, когда он находился здесь с человеком, головой зарывшись в ее шею, хватаясь руками за ее пышные бедра и уютно прижимаясь членом к ее тазу, Эрик почувствовал, как контроль от него ускользает. Его волк отказался подчиниться.

Эрик поднял голову и пристально посмотрел ей в глаза. В темноте ее карие глаза стали полностью черными, отчего выглядели большими и ранимыми. Она не должна была его видеть, но тем не менее смотрела ему прямо в глаза. В выражении ее лица не было страха, так же как там не было и волнения, только предвкушение.

Он отпустил ее и отодвинулся. Она прислонилась к стене, ее ноги дрожали. Вспышка разочарования мелькнула на ее лице, и она начала что-то лепетать. Он уловил несколько фрагментов, «неуместный» и «давать волю рукам», но он не прислушивался. Его охватило неестественное спокойствие, как перед лавиной.

В этот момент он решил, что не отдаст ей контроль.

Но это не означало, что он не сможет его потерять.

Эрик положил руку на ее плечо и толкнул ее на землю. Она взвизгнула от удивления, приземляясь на бок, рука и плечо амортизировали падение. Он упал, оседлав ее и выпустив когти и клыки. Внутри своей головы он мог слышать, как его волк воет от возбуждения. Но как только он приготовился измениться, его внимание привлек запах ее крови.

Когда она попыталась приподняться, он схватил ее руку, заставляя снова упасть на бок. На этот раз она не вскрикнула, но издала определенно звук неудовольствия, с ненавистью посмотрев на него снизу-вверх. Однако фокус Эрика был на ее руке, которую она порезала во время падения. Это была маленькая ранка, но из нее тонкой струйкой текла кровь. Он понюхал и высунул язык, чтобы ее облизать.

Он застонал. Это был отнюдь не первый раз, когда он пробовал человеческую кровь, но ее была уникальной. Наряду с обычным вкусом меди, у нее был сладкий привкус, от которого у него закружилась голова. Он прижался ртом к ранке и пососал, втягивая еще одну струйку сильнодействующего коктейля. Ее вкус только сильнее возбудил волка.

Эрик твердо намеревался полностью выпустить своего волка и позволить ему заявить на нее права, но сейчас он начал колебаться. Когда он, поддавшись импульсу, толкнул ее на землю, то забыл насколько хрупкими были люди. Если он потеряет контроль, находясь в волчьей форме, он легко сможет нанести ей серьезный вред. Он хотел ее трахнуть и его особо не волновало насколько грубым он будет. Но он также понимал, что не хочет нанести ей повреждения, от которых она не сможет восстановиться.

С колоссальным усилием он удержался от изменения. Волк в знак протеста завыл, и Эрик начал очень быстро действовать, чтобы отвлечь и мужчину, и волка. Он знал, что как только окажется внутри нее, не будет иметь значения, в какой форме он был. Так как вся его сущность будет сфокусирована на высвобождении.

Полностью сосредоточившись на своей цели, он схватил ее за бедра и перевернул на колени. Резкими движениями он стянул ее штаны и тонкий кусок ткани, прикрывавший зад. Он и раньше мог почувствовать ее возбуждение, но без одежды запах был неожиданно сильным.

Это был не единственный ожидавший его сюрприз. Он сжал рукой одну из ее округлых, полных ягодиц, восхищаясь ее размером. Она была миниатюрной женщиной, но отнюдь не маленькой. И он был покорен ее щедрыми изгибами. Он чувствовал примитивное желание ее поцарапать и укусить, все что угодно, что оставит на ее гладкой коже свою метку.