Сюзанна Вейн - Штрих-кодовая татуировка Страница 17

– Именно о том и мы твердим! – вскрикнул Зэкиел, вскакивая и начиная мерить комнату шагами. – Скоро ни один человек не сможет сделать совершенно ничего без этих штрих-кодов. Любой, у кого его нет, окажется полностью выкинут из жизни общества – как в Европе.

– Скоро? – усмехнулась Нерда. – Уже!

– Это точно. Моей подруге Эмбер недавно пришлось переехать, – присоединилась к обсуждению Кейла. – У её родителей есть штрих-коды, но в них нечто такое… что полностью разрушает жизнь всей семьи.

– Они даже не подозревают, что это может быть? – спросил Август.

Кейла кивнула:

– Да, ни единой идеи.

– Похожие случаи происходят по всему миру, – сказал Мфамб. – Всё меняется. Но, знаешь, это даже и к лучшему. Мой отец привык быть на работе в постоянном напряжении, даже не зарабатывая ни единого выходного. Но стоило лишь получить штрих-код, как он на голову обскакал руководителя. Теперь мой отец босс своего бывшего босса. На него получение штрих-кодовой татуировки повлияло замечательно.

– Только на него, – проворчал Зэкиел.

Кейла была уверена – он вспоминает собственного отца. Девушка задумалась о своей семье, о семье Эмбер. В памяти всплыл Джин Дрейк и его соседи. Она была рада, что семье Тейлор штрих-код принёс пользу – но почему в таком случае Мфамб борется против него?

– Почему ты здесь? – спросила его девушка.

Он пожал плечами:

– Думаю, это дело принципа. Пусть штрих-код помог отцу, мне он всё равно не нравится. И это унизительно – оказаться заклеймённым подобным образом. Заставляет задуматься о немецких концлагерях.

Кейла восхитилась таким словам, тем, что он был в состоянии думать о ком-то ещё кроме себя. По мнению девушки, необходимо быть сильным морально и эмоционально, чтобы действовать по принципам, а не поощрять собственный эгоизм. Мало кто на такое способен. После этого откровения её симпатия к Мфамбу стала ещё сильней.

– К тому же я не доверяю таким кодам, – продолжил парень. – Не хочу оставлять на теле какой-либо постоянный след, пока не узнаю, для чего он необходим. Не думаю, что нам рассказывают всё начистоту.

– Но о чём они умалчивают? – спросила Кейла. Она тоже считала, что штрих-кода содержат в себе нечто большее. Но что?

– Мы не знаем, – ответил Мфамб. – Но правительство слишком решительно настроено заставить всех сделать татуировки. Я лишь уверен: есть в них нечто важное для них.

"А он, скорее всего, прав", – подумала девушка. Все чувства говорили ей, что так и есть. Ведь одни лишь водительские права, электронная кредитка и медицинские записи не могут настолько испортить жизнь, правда?

– Ты параноик, – отрезала Недра. – Они могут любого с лёгкостью прижать, заметив, что у него несколько проездных или же плохая кредитоспособность. И этого хватит, чтобы перевернуть всё с ног на голову, когда человек ищет работу или собирается обзавестись жильём. И не нужно иного тайного смысла.

– Возможно, – согласился Мфамб, – это просто мне кажется, что в этом есть нечто особенное.

– Эллисон, тебе три колонки на главной странице для статьи о клонировании, – сказал ей Август. – Этого хватит?

– Должно, – подтвердила Эллисон. Кейла заметила у той на коленях чёрный ящик размером с атомную микроволновку.

Зэкиел сообщил Августу, что ему необходимо как минимум четыре колонки, чтобы написать о планах сенатора Янга: как тот надеется не пропустить в Сенате закон, делающий штрих-код обязательным условием для получения социальной помощи.

– Говорят, что люди, получающие её, обязаны таким образом облегчить правительству свою идентификацию, – заметил Зэкиел. – Словно бы они автоматически теряют гражданские свободы лишь потому, что бедны.

Кейла понадеялась, её работа в художественной лавочке "У Арти" будет приносить достаточно средств, чтобы им не пришлось запрашивать социальную поддержку. Даже представить было страшно, что они с мамой могут жить на пособие. Их семья всегда была настолько… среднего класса.

Мфамб попросил выделить ему место для очередной политической зарисовки:

– Я придумал забавный комикс о несчастных, которые обязаны связывать свою жизнь с человеком, выбранным для них штрих-кодом.

– Так уж и придумал, – поспорила Эллисон. – Многие века люди находят себе супругов среди членов того социального класса, к которому принадлежат. Штрих-кодовая татуировка сейчас, можно сказать, тоже образует отдельный социальный класс.

Мфамб наскоро сделал в блокноте какую-то пометку и принялся рисовать, продолжая периодически кидать взгляды в сторону Кейлы. В голову девушки даже закралось подозрение, что тот рисует именно её портрет.

Напоследок же Недра затребовала себе место в журнале для статьи об истории штрих-кода.

– Что ж, глянем, что новенького есть на сайтах, – заявил Август, стуча по клавишам малюсенькой клавиатуры.

– Хотелось бы ещё почитать, что там происходит у Дэйва Янга, – попросил Зэкиел.

– Этот твой Дэйв Янг всего лишь богатенький чувак, преследующий собственные цели, – усмехнулась Недра.

– Именно потому он – наш лучший вариант, – отозвался Зэкиел. – Богатенькие ребята – те единственные, кто действительно может хоть что-то сделать. Его отец – сам Эмброуз Янг, глава Комитета внутренних дел в Сенате.

– Точно. Но Эмброуз Янг и его сын – разные люди, – подметил Август, продолжая печатать. – Разве ты не слышал вчерашний репортаж? Узналось, что у Янга-старшего имеется огромная доля акций Глобал-1, – он щёлкнул ещё по парочке клавиш. – Готово!

Все столпились вокруг небольшого портативного монитора и приступили к чтению. Некоторые ссылки привели на другие сайты с той же тематикой. На одном из них нашлась петиция в поддержку идеи того, чтобы оставить на каждой магистрали хотя бы одну полосу, не требующую у проезжающего наличия штрих-кода. На другом же посетителям давалась возможность заказать печатные карточки, которые можно отправлять сенаторам в протест против обязательного предъявления штрих-кодовой татуировки для получения социальной помощи.

Потом они проверили анти-тату сайты других городов страны. Кейла даже и не подозревала, что движение сопротивления охватывает такое огромное пространство и включает в себя столько человек. Это приносило желание действовать, а ещё обозначало, что девушка не так уж уникальна в своей заинтересованности. Она не бунтарка с приступами паранойи. На сайтах имелись даже юристы, соглашающиеся с протестующими и уверяющие, что штрих-код – это полнейшее нарушение прав и свобод человека.

– Эй, уже время чата на сайте Дэйва Янга, – напомнил Зэкиел. – Дай я буду писать.