Кресли Коул - Рыцарь бесконечности Страница 17

Со снисходительной улыбкой, она открыла сумочку и достала колоду карт Таро.

- У тебя все время была колода! - В такие моменты, как этот, я могу увидеть привлекательность игры.

Она пожала плечами, укладывая их поверх своего тепло-отражающего одеяла.

- Если ты хотела быть моим союзником, зачем было держать это в секрете? - упорствовала я.

- Из-за твоего я-не-помню-игры, которым ты кормила нас. Я думала, что ты лжешь. - Она раскладывала карты в крестообразном порядке, так же, как делала бабушка. Как только я увидела Таро, в моей памяти пробудились воспоминания, возрождаясь, как маки, пробивающиеся сквозь слой снега.

Пытаясь привлечь Мэтью в наш разговор, я сказала: - Смотри сюда Мэтью.

- Я указала на его карту; на ней был изображён молодой человек, который улыбаясь, шёл по пустынной земле, неся мешок и белую розу. За ним бежала лающая собака.

- В месте, где ничего не растет, я несу цветок. Память о тебе. - Мэтью склонил голову на бок.

Я улыбнулась ему.

- Это так мило.

- Это буквально произошло. - Он нахмурился.

- О.

- Это очень похоже на образ, который я увидел, когда мы встретились в первый раз. Он вспыхнул над ним. - Сказал Финн.

Я кивнула.

- У всех нас было такое. Они называются картинами.

Финн поднес карту к лицу Мэтью, ища сходство.

- Ты выглядишь каменным, Matto.

Мэтью вздохнул с удовлетворением.

- Спасибо.

Я подняла карту Селены. - Луна. - Ее изображением была светящаяся богиня охоты.

Выражение лица Финна потемнело.

- Не интересует. Следующая.

Селена посмотрела на него.

Я вытащила еще одну карту. Молния бьет в башню.

- Ребята, вы уже знаете, Башню, приятного ирландца, который был так рад встрече. А вот Смерть. - Я указала на карту в своих руках. Жнец был одет в черные доспехи, с косой наперевес, верхом на коне, бледный со злыми красными глазами. В руке он держал черный флаг, украшенный белой розой.

- Иисусе. Этот чувак настоящий? - пробормотал Финн. Он скомкал обертку от «Мэйдей» и бросил ее в тень. - Так в чём заключаются его способности?

Все посмотрели на меня, ожидая ответа. Даже Мэтью, как будто этот вопрос относился ко мне.

- Он всадник на коне, со сверхъестественной скоростью и силой. Он использует два меча и может махать ими так быстро, что они кажутся призрачными. Его броня неуязвима, даже для моих когтей. Он бесстрашен. В одном из видений Мэтью, я видела его идущим под ливнем из молний Джоуля, как будто ничего не было. - Таким я представляла себе Джексона, идущего под шквалом полицейских пуль. - Его прикосновение смертельно. - И он мог читать мои мысли несколько недель. Хотя я его не обнаружила и до сих пор не чувствую.

- Слабые стороны? - Спросил Финн.

- Одна, - ответила Селена. - Императрица.

- Да, это то, что я постоянно слышу, - сказала я.

Финн нахмурился.

- Если он воин с мечом то, что помешает ему срубить твои деревья, проскакав как Поль Баньян* за твоей задницей?

(Поль Баньян  - вымышленный гигантский  , персонаж американского фольклора.)

Джексон придвинулся ближе к нам? Ко мне?

Селена сказала:

- Должно быть ее яд.

- Но как я смогу приблизиться к нему достаточно близко, чтобы отравить, не дав себя зарезать? Как мне пробить его броню?

Селена пронзила меня своим взглядом.

- Нам придется это выяснить, если мы хотим жить.

Через некоторое время я отвернулась.

- Подумать только, а я ещё сочувствовала ему.

- Мне не нужно твое сочувствие, тварь! -

- У тебя больше его нет! -

- Я скучаю о времени, проведенном с тобой, скучаю, о прикосновениях к тебе. -

- Потому что ты убиваешь своим прикосновением. Ты больной! -

- Эви? - Финн щелкнул пальцами перед моим лицом.

- Что? Что ты сказал?

- Твоя карта. - Он поднял ее.

Императрица сидела на троне с широко раскрытыми руками. На заднем плане были покатые зелёные и красные холмы, как растения и кровь. Недалеко каскадом падает вода.

- Ты выглядишь устрашающей. И сексуальной.

Я собиралась сказать, что это не я. Но это была я, в прошлой жизни.

Финн показал карту Джексону и его хмурый взгляд скользнул с карты на меня и обратно.

- Итак, у тебя есть ядовитые когти, - сказал Финн, - цветок лотоса появляется на твоей ладони, парализуя людей, и торнадо из шипов, а также твоя кровь возрождает мёртвые растения. О, и твои раны регенерируются. Я что-то упустил?

Токсичные споры в моих волосах. Я могла бы убить ими целый город. Услышав, как кто-то другой перечисляет это, я почувствовала себя еще большим уродом. Я посмотрела на Джексона, мечтая, чтобы он понял, что никому не захочется быть монстром, которого все боятся. Черт, даже такой злодей, как Смерть называет меня тварью.

Одна из хороших вещей, происходящих с Императрицей? Когда я сражалась, моя ярость раскалялась добела, не оставляя никаких сомнений.

Теперь же, когда Джексон наклонил голову в мою сторону, я была опустошена этим.

Селена радостно добавила:

- Она может также гипнотизировать парней. – Раскрывая этим, без сомнения, выгоды для Джексона.

Он сузил глаза, выражение его лица говорило: Сучий выродок! Это многое объясняет.

Финн выглядела возбужденным.

- Гипноз? В самом деле? Это объясняет жуткий позывной твоего Аркана. - Хриплым голосом Финн произнес: - Подойди, прикоснись… но заплатишь свою цену.

Джексон горько усмехнулся.

Хотя руки Императрицы на карте были подняты в приветствии, ее взгляд был угрожающим, как если бы она призывала прямо в этот момент. Неужели это действительно было ее-моей гипнотической способностью. Привлечь, соблазнить, чтобы потом нанести удар.

- Гипноз - это не то, чем я занимаюсь каждый день, - поспешила объясниться я. - Только, когда я полностью вхожу в роль Императрицы. Это не всегда срабатывает и, в любом случае, ненадолго. Я пошла ва-банк против Алхимика, а он по-прежнему стремился нарезать мой язык, и замариновать его в банке!

Селена кивнула.

- Угу, ты скажешь что угодно, Эви.

Я повернулась к ней.

- А как насчет тебя, La Luna? Ты способна сеять семена сомнений и заманивать людей к себе луной! Остерегайтесь ловушки. Ты устроила ловушку для меня в своем доме в Джорджии, но так как со мной был Джек, так и не атаковала. Ты знаешь, я держу пари, что этот дом даже не был твоим. Я не видела ни одной твоей фотографии на стенах.

Она повторила то, что уже сказала однажды: