Ненужная Избранная (СИ) - Тюрина Татьяна Страница 17

Он бросил на меня последний разочарованный взгляд и побежал дальше, а я продолжала стоять на месте и глубоко дышать. Меня душили слёзы и ненависть к самой себе. Я отвратительный человек. Ведь он, по сути, ничего плохого мне не сделал… Даже ни разу гадости никакой не сказал.

Я не такая.

Я на его месте не упустила бы ни единого случая продемонстрировать собственное превосходство. Может, оно и к лучшему. Теперь он знает, какой я ужасный человек, и будет держаться от меня подальше. Всё ещё стараясь не заплакать, я гордо подняла голову и, развернувшись, пошла домой. Гулять расхотелось. К счастью, никого поблизости больше не было. И его тоже. Вот пусть и не показывается.

Придя домой, я тоже начала уборку в комнате, которая и так чуть ли не блистала. Но это была моя терапия. Мне казалось, что, если я начну допускать бардак, вернётся то состояние. Я никак не могла отделаться от ощущения, что только что опять испортила что-то очень важное.

Но я гнала эти мысли.

И, в конце концов, моя жизнь потекла дальше своим новым руслом.

Напряжённые рабочие будни, уроки танцев, где я отдыхала душой, разговор с родителями, которые уже стали привычными, сократились до одного раза в неделю. И я, наконец, созрела для встречи со старыми знакомыми. И, что удивительно, с кем я не особо хотела общаться, оказались интересными и приятными людьми, а те, с кем часто зависала, пустыми и однобокими.

Как-то раз встретилась в кафе с Машкой. Она много интересного рассказала. Оказывается, после меня сократили половину штата. Лично ей даже связи не помогли.

— Маша, ты конечно извини, но ты же почти ничего не смыслишь в бухгалтерии, — сказала на это я. Раньше я бы не и не подумала говорить такое. Не то чтобы это была боязнь обидеть человека… Я скорее боялась растерять репутацию хорошей девочки, любящей всех и вся. Теперь же я решила жить и быть такой, какой являюсь. Вопреки моим опасениям, Машка и не думала обижаться, а, вздохнув, просто пожала плечами.

— Да я не особо расстроена. Зато знаешь, где я теперь работаю?

— Где? — я даже повеселела, поняв, что она не обратила внимание на мои обидные слова.

— Дизайнером аксессуаров! Младшим, конечно, и я пока ещё ничего особого не придумала, но это лишь начало! Я буду создавать очки, брошки, ремни, шляпки! Только подумай!

— Это здорово, — искренне улыбнулась я. И я действительно была за неё рада. Машка всегда любила все эти штучки, так что, думаю, это действительно её. — Желаю тебе успеха.

— Да-да! Спасибо, — довольно улыбнулась она, а потом, спохватившись, словно что-то вспомнила.

— Помнишь нашу стрёмную курицу-стажёрку?

— Это которая Настя?

— Она самая. Ты не поверишь! Эта стрёмная профурсетка-тихоня. Именно она захомутала нашего Олега Михайловича. Уж не знаю, на что он повёлся, но я слышала, что свадьба этим летом.

Мне, наверное, следовало бы расстроиться. Ведь я сама столько времени убила, стараясь получить его внимание. Но вместо этого я заливисто расхохоталась.

— Вот ведь… — сказала я сквозь слёзы. — Прямо романтическая комедия какая-то. Простушка получила принца.

— Тебе смешно… — с обидой в голосе пробубнила Машка. — А я до сих пор в шоке. Увела у меня из-под носа, гадина угрюмая.

— А ты что, тоже хотела его захомутать? — всё ещё смеясь, спросила я, а подруга вдруг запнулась и потупила взгляд.

— Ну ты ведь ушла… я подумала, что это мой шанс…

— Да уж, я оказалась в пролёте. Ему, оказывается, нравятся обычные девушки с шикарным маникюром.

— С чего это он шикарный?

— А ты его видела? У неё очень ухоженные руки.

— Сразу видно, что не Золушка, — съязвила Машка.

— А знаешь, что меня во всей этой истории радует больше всего? — спросила я, уже отсмеявшись.

— Ну? — спросила подруга, хитро поблёскивая глазками. Наверняка уже почуяла, что сейчас будет что-то интересное.

Я, так же лукаво смотря на неё, чуть-чуть нагнулась вперёд, словно доверяя ей тайну.

— То, что этот Олег не достался его же секретарше.

— О да! — расплылась Машка на стуле, как после хорошего массажа или горячей ванны. — Это действительно прекрасно. Уж лучше стрёмная Настька, чем та змеюка.

— Ну вот видишь, везде можно найти что-то хорошее.

Я улыбнулась, попивая свой напиток, а Машка вдруг посмотрела на меня внимательным, оценивающим взглядом.

— Ты изменилась… — заключила она.

— Сильно заметно? — просто спросила я, не до конца понимая, волноваться из-за этого или радоваться.

— Да. Но ты не подумай, ты всё такая же красотка. Может, даже красивее, просто… что-то не так… не могу сказать, что.

Я в конце концов улыбнулась. Мало кто знал, в какой яме я побывала. Машке я тоже не рассказывала. И не только потому, что это было тяжело для меня, просто подобные истории, как правило, вызывали к себе жалость. А это последнее, что я хотела, чтобы люди ко мне испытывали.

— Просто я пересмотрела собственную жизнь… — ответила я.

— А знаешь, теперь ты мне больше нравишься, — улыбнулась она. А я улыбнулась ей в ответ.

— Ты мне тоже, — это было правдой. Счастливая, а не вечно нудящая подруга была гораздо более приятной в общении.

Мы ещё какое-то время поболтали и разошлись по домам, решив больше не терять друг друга на такой большой промежуток времени.

Маша была права, я изменилась.

Я должна была. Но мне даже как-то понравилась моя новая жизнь. Я чувствовала себя свободнее, что ли. Ушло былое напряжение, и, казалось, я начала дышать полной грудью. Я встретилась со многими. Я нашла новых друзей. Пара коллег с работы, с которыми было приятно общаться. Несколько людей со школы танцев. Тренер меня хвалила, говорила, что в моём теле врождённая пластика. Во мне словно проснулась какая-то активность. Хотелось постигать новое. Так я начала ходить на разные курсы. Кройка и шитьё, с этим не особо срослось, кулинарные курсы были интересны, но надоело быстро, садоводство вот понравилось, но сада своего не было. Однажды даже забрела в клуб рыболовов, мужская компания встретила меня на ура, но я не задержалась. Меня не прельщало долгое неподвижное сидение на одном месте и бесконечные бахвальства своими достижениями.

Что можно всем этим сказать? Я искала себя.

Не скажу, что прошлое совсем отпустило. Дрыща, который уже не дрыщ я встретила ещё два раза.

Первый случай был, когда я увидела его через дорогу. Он стоял и разговаривал с какой-то девушкой. Оба улыбались. Возможно, его зазноба, наконец, приехала. Он меня не видел, так как я быстро ушла.

Второй раз мы столкнулись нос к носу. Точнее, я брела на очередные курсы, а он шёл навстречу. Увидев его, я внутренне вся сжалась, готовясь непонятно к чему, но он просто прошёл мимо. Ни улыбки, ни кивка, ни какого-либо узнавания. В целом он поступил так, как я и просила. В тот момент внутри зашевелилось что-то грустное и благодарное. Глубоко вздохнув, я пошла дальше по своим делам.

Я здесь уже которую страницу пытаюсь доказать всем, что со мной всё в порядке, что жизнь моя наладилась, что я иду дальше…

Но правда в том, что это не совсем так. Я заполняю свою жизнь всем, чем только могу, чтобы не оставаться одной со своими мыслями и воспоминаниями. Иногда по выходным я просто слоняюсь по городу или парку просто с тупой надеждой опять натолкнуться на того мужичка. Я не знаю, зачем. Чтобы доказать, что я и так неплохо живу? Или умолять об ещё одной попытке. Пусть не в тот же мир. Пусть в другой какой-нибудь, даже не такой роскошный. Сказать, что я готова обучаться и год, и два, если нужно будет. Я часто приходила на ту самую скамейку в парке, сидела там и позволяла ненадолго, совсем на чуть-чуть представить себе, как могло бы всё сложиться.

Знаю, что так только мучаю себя. Но ничего не могу с собой поделать. Возможно, где-то внутри я мазохистка. Но, думаю, многие чувствовали нечто подобное. Например, когда откололся кусочек зуба, и язык волей или неволей постоянно тянется пощупать это самое место. Так вот, это скамейка была моим сколом, а воспоминания — невольными прикосновениями.