Only Two of Us (СИ) - Grey Izolda Страница 17

— Вообще-то…

— Дай договорить, — оборвал он ее, нервно махнув рукой, и поспешно продолжил: — Я не мастер милых признаний и красивых слов. Мы оба знаем, что мне лучше удаются убийственный сарказм и смертоносная ирония, а потому, если собьешь меня сейчас, я, скорее всего, забуду всю тщательно подготовленную речь, а ты никогда не узнаешь, что там было. — Он дождался ее медленного кивка. — Помнишь, я говорил, что счастье как конец книги? — еще один кивок. — Так вот, я передумал.

— То есть ты признаешь, что я оказалась права, а ты…

Он прикрыл ей рот ладонью.

— Не знаю, что нас ждет дальше, не знаю, какой будет конец, но это и неважно. Потому что я готов рискнуть ради нашей истории, — Драко наклонился к ее лицу, отчего целый рой испуганных, взволнованных бабочек затрепетал внутри нее, и прошептал под ухо: — Ты мое «долго и счастливо», Гермиона, — и провел кончиком носа вдоль щеки. — Надеюсь, ты плачешь от избытка радости, — вздохнул Малфой, стирая большим пальцем дорожку слез на ее щеках. — Потому что, если нет, мне придется пустить в ход секретное оружие.

— Мерлин… — всхлипнула Гермиона. — Что еще ты придумал?

— Закрой глаза.

Она прикрыла веки, после чего в тишине послышался щелчок, а следом — звуки знакомой музыки.

Той самой. Их музыки.

Ее сердце пропустило медленный, оглушительно громкий удар и замерло. Драко коснулся ее губ своими. Неспешно, до мурашек под кожей, и очарованная Гермиона сразу же вспомнила их самый первый поцелуй. Со вкусом зимы, Рождества и теплого шоколада; мягкого, точно нетронутый снег и его волосы под дрожащими пальцами; долгого, словно кругосветное путешествие и недельная разлука; волнительного, как их последующая близость и все сокровенные разговоры.

Незабываемого.

Гермиона обхватила его за шею, углубляя поцелуй и чувствуя, как Малфой притягивает ее еще ближе, пробегается пальцами вдоль спины, скользит еще выше — к лопаткам. Одним ловким движением распускает ее длинные пряди, сразу же зарываясь в них рукой, и тихо шепчет, не отрываясь от ее губ:

— С Днем святого Валентина, Грейнджер.

***

Возможно, действительно было что-то особое, необъяснимо-волшебное в самой атмосфере этого праздника. Разумеется, не заурядно-напыщенная атрибутика, смехотворная суета, и уж точно не безвкусные валентинки. И все же…

Сейчас, наблюдая за улыбающейся Грейнджер, изучающей музыкальную шкатулку, которую он еще на каникулах нашел среди фамильных ценностей, Драко не исключал, что когда-нибудь сможет полюбить этот ужасный, бесконечно долгий день.

У них оставалось всего несколько минут до всеобщего торжества, поэтому он протянул Гермионе руку, не отводя пронзительного взгляда, пока она наконец не согласилась на приглашение.

— Мне казалось, ты ненавидишь День святого Валентина не меньше меня.

— Верно, — его ладонь оказалась на ее талии и повела в медленный такт. — Более того, я искренне верю, что нужно быть полным кретином, чтобы участвовать во всем этом балагане, — он вздохнул, осматривая осуждающим взором развешанные сердечки, покружил Гермиону вокруг себя и вновь притянул к себе. — Но я хочу разделить этот отвратительный день с тобой.

Она приобняла его за плечи, шепча в плечо:

— Через пару минут сюда вломится весь Хогвартс. Я почти слышу изумленное перешептывание, — она нервно усмехнулась. «Перешептывание», «изумление» — слишком мягкие определения тому, что их ждет. «Сплетни», «громкие», «скандальные» — вот более подходящие. — Тебя это не пугает?

— Напротив, — он наклонился, коснувшись носом ее макушки. — Мне будет спокойнее, когда все твои таинственные поклонники узнают, с кем будут иметь дело, если продолжат к тебе приставать.

Гермиона приподняла голову навстречу его лицу.

— Сердце Гринграсс будет разбито, — она изобразила печальный вздох.

— О, мы разобьем много сердец, — пообещал Драко. — Представь лицо Поттера.

— И всех твоих слизеринских дружков, — засмеялась Гермиона, затем внезапно ахнула и поморщилась, будто проглотила сочный лимон: — О Мерлин, твои родители…

— Не забегай вперед, Грейнджер, — он резко притянул ее к себе. — Давай… решать проблемы по мере их возникновения.

Он поцеловал ее. И пусть до конца этого ужасного дня было далеко, она ответила, не замечая изумленные перешептывания, стихшую музыку и снег, падающий кристальными каплями с потолка.