Крокодильчик в перьях - Ива Лебедева Страница 17

― В дежурной сейчас еще двое моих однокурсников, один из них — девушка. В вашей комнате гиена. Так что если компрометировать, то только тут, в коридоре. Хотите попробовать?

― Скомпрометировать вас? ― Я забежала вперед и остановилась перед ним, снова оценивающе смерив взглядом с головы до ног. ― Не-а, не хочу.

И весело поскакала дальше. Не обращая внимания на то, что он там пробурчал мне в спину.

Дейлен Албаази

Не хочет она! Будто я хочу.

Фыркнув и мысленно злобно обозвав курицу глупым комком перьев, я пошел следом. Грохот кулаков в запертую моей волей дверь комнаты ее братьев по крайней мере служил некоторым утешением для моего взъерепененного темперамента. Утром откроется, когда придет пора идти на занятия. А до той поры — нечего!

Честно говоря, меня несколько занимали сплетни, что начали гулять по академии. Многие студенты притащили их из дома. И очень странно, что в клане василисков никто ничего подобного не сказал.

Не знали? Не обращали внимания на глупости? Не сочли нужным рассказать именно мне?

Сплетни были странные. Якобы неизвестная сила, напавшая на город кланов, требовала не просто средоточие, а вполне конкретное. «Золотое, мягкое и могучее». Это что вообще такое?!

Анкету я цыпленку всучил вместе с особенной ручкой. Усадил на стул к столу, шикнул на остальных дежурных и велел писать. А сам спрятал ухмылку в воротник. Ручка и правда была особенная, на грани запрещенной ментальной магии. Перо Истины, если официально. Не то чтобы оно заставило писать всю правду. Но чуть-чуть к откровенности подтолкнет. А мне того и надо, я ведь не просто так тут и там среди стандартных вопросов разбросал свои, особенные.

Раз никто не хочет предоставлять мне информацию, только и остается, что собрать ее самому. И лучше использовать стандартные методы добычи, потому что все эти уловки из выданного мне тома «Соблазнение и приручение юных особ» на курице не работают. Наверное, эффективнее было бы прочитать какое-нибудь «Руководство по воспитанию несовершеннолетних».

А еще я немного поколдовал над обычным браслетом первокурсника, который надел на девчонку, как только она закончила писать. Тоже ничего особенного и запретного. Всего лишь маячок. Я всегда буду точно знать, где находится этот цыпленок. Даже если мою магию обнаружат — ну и ничего страшного, просто решил приглядеть за самой беззащитной подопечной. Ее же могут зашибить просто по инерции, нечаянно. А даже если не поверят, то можно упомянуть мое позорное выступление о наличии у нее ментальной магии. Мол, я параноик, который бдит.

А потом я хотел с чистой совестью выдать курице направляющего мысленного пинка в сторону женского общежития и пойти спать. Устал за сегодняшний день. Я василиск, а не филин, мне по ночам летать не положено.

Но увы, планы пришлось менять как раз таки на лету. Я уже проводил курицу до входа в женский корпус и завернул в коридор, ведущий к нашей с Тайгри комнате, когда краем глаза увидел метнувшуюся вдоль стеночки тень. Это что еще? Пришибу, если просто нарушитель комендантского часа!

Шустрый, зараза, нарушитель. А когда я его догнал, оказалось, что еще и невероятно наглый. Он охотился на мою добычу!

Тин Дон Зульбефар. Лупоглазая ящерица с некрепким хвостом, который ему еще не оторвали только по большому недоразумению.

Он догнал мою курицу, остановил в дверях комнаты и теперь наворачивал круги вокруг нее, а эта глупая цыпа не возражала. Даже протянула руку и погладила геккона по взъерошенным волосам. И улыбнулась. Мило.

С чего я так взбесился, спрашивается? Приревновал? Да вот ни разу. Пушистое недоразумение по-прежнему не вызывало во мне ни капли романтических чувств. Так откуда эта злость?

― Вас на минуту оставить нельзя, студентка Адэрин! ― гаркнул я, едва выйдя из-за угла. ― Я кому сказал — марш в комнату! Или вы хотите, чтобы вас как неразумную за руку до двери довели? А вы, студент Тин, сейчас пойдете со мной в дежурную. Будем выписывать замечание о нарушении комендантского часа.

― Боюсь, не могу удовлетворить вашу просьбу. ― Холодный уверенный тон от мелкого лупоглазого лягушонка слышать было настолько неожиданно, что я даже не сразу осознал, что мне открыто хамят. ― Дело в том, что я имею особое разрешение от ректора и от глав наших родов, чтобы посещать свою невесту в любое время суток.

― В условиях повышенной опасности, которые введены сегодня, оно аннулируется, ― уверенно отрезал я, хотя понятия не имел, что это за разрешение и как его отменить. ― Так и быть, раз это первый раз и произошел он от незнания новых правил, ваш клан и преподавателей я уведомлять не буду. Но в будущем ответите по всей строгости. Следуйте за мной. Адэрин, в комнату! Хватит уши греть.

И развернулся, даже не сомневаясь в том, что меня послушаются. Пусть только попробуют не послушаться!

И действительно. Курица даже не кудахтнула, нырнув в дверь, а ее «женишок» пошел за мной молча, я просто слышал его легкие шаги за спиной. Но когда мы выбрались из женской части общежитий и перешли в нашу, мужскую, геккон ускорил шаг и пошел рядом со мной. Он едва доставал мне до плеча макушкой, но выглядел при этом так, словно мы как минимум одного роста. Ни капли неуверенности.

И слова, которые он произнес, когда я отконвоировал его на этаж перваков, свидетельствовали о том, что почтительности эту ящерицу еще учить и учить:

― Она моя.

Я не стал показывать хоть какие-либо эмоции и лишь посмотрел на него сверху вниз. Прямо. Глаза в глаза. Внутри зрачков вспыхнула родовая сила и замерла на самом краю восприятия.

Геккон сначала было стойко воспринял эту маленькую дуэль, но с каждой секундой ему становилось все сложнее и сложнее. Василискам не смотрят в глаза. Если ты встретился с ними взглядом — твоя жизнь уже в их руках.

Он моргнул. И неожиданно этим сбил мою концентрацию. Золотые звездочки на черном бархатном фоне погасли. И моя сила хищно рванулась вперед, силясь раздавить соперника. Но как раз этого было делать ни в коем случае нельзя!

С огромным трудом удержав магию в узде, я зло прошипел:

― Ты решил покончить жизнь самоубийством?

― Нет, ― коротко мотнул головой геккон. Он выглядел слегка потрепанным, но не настолько, насколько должно бы. ― Она. Моя. Тебе ничего не светит, василиск.

― Посмотрим, ящерка. Посмотрим. ―