Бракованный - Елена Синякова Страница 17

Зверю казалось, что это длилось вечность.

Он ощущал еще острее и сильнее, чем раньше.

Кожей впитывал удивление и настороженность себе подобных, и злобный больной интерес тех людей в белых халатах, которые круглосуточно наблюдали за ними в камеры и не пропускали совершенно ничего. Они все анализировали, скрупулезно записывали и делали сотни выводов.

Вот и сейчас зверь слышал, как эти мелкие людишки забегали, стараясь все рассмотреть.

Они вели девушку к нему.

К ним.

Всем.

Именно эта мысль выстрелила в задурманенной голове зверя, когда он словно увидел клетку со стороны, продолжая находиться в ней.

Увидел тех, кто обладал человеческими телами, но уже давно не был человеком - несколько мужчин. Огромных и обнаженных.

А еще возбужденных до предела, потому что эмоции зверя бурлили в каждом их них.

И каждый хотел ее себе.

И каждого зверь был готов убить за это желание.

- Что вы делаете? Кто вы такие?..

Зверь прикрыл глаза от блаженства, когда впервые услышал нежный голос девушки.

Ее паника была хрустальной и отдавала раем. Даже она завораживала своей красотой в этой грязной немыслимой ситуации.

- Должно быть произошла какая-то ошибка! Пожалуйста, позвоните Камиле!

Ее тонкий голосок дрожал и казался прохладным ветром посреди столетнего смрада, ради которого можно было умереть без сожаления.

Мужчины, которые грубо тащили девушку только вперед, упрямо молчали. Но зверь чувствовал острее их самих, что они были возбуждены.

Они тоже хотели ее.

В воздухе витало возбуждение настолько плотное, удушливое и грязное, что казалось оно начнет оседать на кожу кровавыми каплями.

В такие моменты даже люди поддаются инстинктам и начинают творить такую дичь, за которую скорей всего потом станет стыдно и даже страшно.

Что-то жуткое, низменное и совершенно животное просыпалось в каждом, стоило только понять собственную власть над невинной хрупкой девушкой, которая боялась и дрожала всем телом.

Стоило только понять, что она в полной твоей власти, и ты сможешь делать с ней всё, что пожелаешь.

И столько сколько пожелаешь.

- Куда девчонку? - буркнул один из охранников, не доходя до отсека, где за массивной бронебойной дверью содержались бракованные, и зверь прищурился, кивнув быстрый взгляд на себе подобных.

Каждый из них был настолько напряжен и дрожал от возбуждения, что вокруг клетки можно было ощутить вибрацию.

- Кидайте в клетку! - раздался голос сверху, через механические помехи и микрофон.

- Её же порвут.

- Ради этого ее и поймали! Выполняйте приказ и меньше болтайте!

Один из охранников скрипнул зубами, кинув недовольный взгляд на своего коллегу, и прошипел под нос, не подозревая, что любой из зверей услышит это:

- Говорил же тебе, надо было сначала самим с ней закрыться! Теперь фиг что останется после этих монстров!

- Молчи уже, и без тебя тошно. Девка-то красивая.

- И явно целка.

- С чего ты взял? На лбу что ли у нее написано?

- Сильно уж трясется.

- Так тут бы любая даже самая ушлая тряслась!

Охранники замолчали, потому что после некоторых манипуляций с тяжелой дверью и набранным кодом, она все таки открылась, больше не скрывая всего того ужаса и дикости, в которую попала девушка.

Теперь она увидела всё своими красивыми глазами.

Увидела не сразу, когда шагнула в подвальное помещение, где пахло духотой и сыростью, а лишь когда поморгала и присмотрелась сильнее и напряженнее.

Лишь когда ее человеческие глаза привыкли к полумраку, и по спине прошла колючая волна мурашек, отчего в животе стало дурно, а к горлу тут же подступил ком.

Она увидела большую клетку, которая стояла ровно посредине большого помещения, освещенная тусклым неясным светом откуда-то сверху.

И мужчин в ней.

Несколько.

Огромных.

С длинными спутанными волосами и неряшливыми бородами.

Совершенно голых.

И с торчащими членами, которые явно ждали развлечения. В виде ее.

Все они стояли в таких напряженных позах, что где-то на уровне инстинктов она сразу же ощутила, что ей просто не жить. Все они были готовы к решающему прыжку.

К битве за нее.

Девушка поняла все это, отчего зрачки в ее распахнутых от ужаса глазах тут же расширились, и она отчаянно закричала, попытавшись кинуться снова к двери, и вырваться из рук злобных молчаливых охранников, которые волокли ее только вперед.

Волокли к этим жутким устрашающим типам, которых и язык не поворачивался назвать людьми.

Даже варвары бронзового века на картинках в учебниках истории в своих набедренных повязках из шкур убитых животных выглядели не настолько жутко и омерзительно, как эти существа, что были реальнее любого самого страшного сна.

Уже было не так важно, как она попала сюда, и кто были эти люди в черной одежде, которые схватили ее прямо на дороге и скрутили без каких-либо объяснений.

Важно было, что она понимала, что ей не выжить после того, что с ней сделают здесь и сейчас.

Паника была настолько липкой и оглушающей, что Лия не слышала собственных криков.

Она не чувствовала боли и синяков на теле, судорожно пытаясь цепляться хоть за что-нибудь, чтобы только не дать себя запихать в эту клетку.

И хорошо, что за этой паникой и животным ужасом Лия не слышала, как мужчины зарычали.

Не как люди.

А как звери.

Хищники, которых не может существовать в природе, потому что их вывели против всех мыслимых законов.

Хорошо, что она не замечала, насколько резко и нервно они двигались, заставляя внутренне содрогаться даже знавших виды охранников, которые работали в лаборатории уже не один год и успели повидать достаточно на своем веку.

Зверь наблюдал за девушкой настолько пристально, что в какой-то момент ему показалось, что она способна проникнуть ему под кожу. Просочиться через поры своим ароматом, вонзиться в вены шумом разгоряченной крови, вонзить свои ноготки в грудину.

Под ребра.

Там, где сейчас было так душно, горячо и громко, словно паровоз наматывал круги по артериям и венам, заглушая мир вокруг. Все звуки.

Но только не ее крики и судорожное дыхание.

В ту секунду, когда ее обнаженная хрупкая ступня с белоснежной и непривычно тонкой кожей ступила насильно на пол клетки, зверю показалось, что внутри него что-то оглушительно лопнуло.

Взорвалось и хлынуло наружу.

То, что спало и набиралось сил десятилетиями, не показывая себя, вдруг родилось и вырвалось из кокона тела, заставляя этот мир содрогнуться от