Стихийное бедствие в Академии Междумирья - Елена Княжина Страница 17

– Я просто…

Боги, Иви, это не Анжела дурочка. Это ты дурочка. И вечно лезешь не в свое дело.

– Что? Говорите, мисс Рэйвенс, мое время не бесконечное.

Он, похоже, успел забыть, что сам меня вызвал к девяти по небесной сфере. Я вовсе не горела желанием плестись сюда в темноте!

– Просто не хотела, чтобы вам было больно, – призналась со вздохом. – Никто подобного не заслуживает.

Чейз вскинул удивленный взгляд. Далекий, подернутый зыбким туманом.

– Больно? – уточнил отстраненно.

– Если вы внезапно столкнетесь с парочкой… без моральной подготовки…

Представилась жуткая картина, как Чейз налетает в темноте на лорда Келси и с горьким геройским воем испепеляет старика в черный пепел.

– Вы читаете слишком много романтической чепухи, мисс Рэйвенс, – сухо выдал куратор и, поставив подпись на документе, захлопнул очередную папку. – Что до лорда Келси, то он весьма дурно чувствует себя в последний год. А мисс Хэйвен – одаренная целительница, творящая чудеса. В узких медицинских кругах ее называют «ангелом Сеймура».

Вот, значит, что она делала на конференции. Чудеса творила.

– Не было похоже, что это оздоровительная прогулка, – протянула я с сомнением.

– А вы специалист по оздоровлению? – с не меньшим сомнением протянул Чейз, грозившийся помереть от одного моего общества.

«Я специалист по дамским романам. А Анжела так смеялась…»

– Я просто посчитала, что вам нужно знать, – пробубнила в кулак.

– Все, что мне нужно, я знаю, – отрезал декан. – Например, что моя подопечная использует ментальный дар на уровне, запрещенном законом Сеймура.

На столе, сверкая начищенными боками, закрутилась серебряная эмблема стихийницы. Точно… Мой значок остался там же, где и порванная боевая форма.

– Вы применили второй уровень, я видел.

– Вам показалось, – сглотнула нервно.

– Ему тоже показалось? – декан постучал ногтем по кристаллу. Тот бессовестно сиял красным.

– Это было… состояние аффекта…

Чейз встал из-за стола, приблизился и подтянул меня к себе за ткань платья.

– Какое-какое состояние? – черные брови сошлись в строгую полосу.

– Да вы совсем книжек не читаете! Мне было больно. Я едва соображала.

– Это не давало вам права подвергать внушению…

Так вот, зачем он вызвал меня к себе в такое время. Потрясти за шкирку, как нашкодившую каффу. Бедную раненую менталистку!

Холодный сухарь. Бесчувственная каменюка! Вот теперь я понимала Анжелу Хэйвенс. Не такая она и глупая, раз вовремя сбежала с этой равнодушной подводной лодки (из хавранских книжек я знала, что оттуда очень трудно выбраться).

– Красный, мисс Рэйвенс, вы пока не заслужили, – прохрипел декан, поглаживая в пальцах эмблему.

Кристалл сменил оттенок за оранжевый, ослабел до желтого и застыл зеленым.

– Спасибо, – выдохнула совершенно искренне, забирая у Чейза значок.

– Это было наказание, – смутился куратор.

– Вы о-о-очень суровы, – покивала понимающе.

– И чтобы это было в последний раз.

– Обещаю, сир, – соврала я без всякой попытки изобразить искренность.

– Непорядок, что базовые стихии у вас не раскрыты, – пробубнил куратор, с неприязнью взирая на стройный ряд напольных ваз. Будто хотел каждую отпинать ботинком, но вынужденно сдерживал порыв. – Где это видано, чтобы менталистка такого уровня не владела элементами?

– Да вот же я. Вполне себе видана.

Я на всякий случай осмотрела длинные бледные пальцы: прозрачными они не стали.

– Ладно, – обреченно выдохнул Чейз и устало упал на потертый зеленый диван.

– Звучит угрожающе.

Под платьем зудело предчувствие, что настоящее наказание вот-вот явит себя во всей красе.

– Давайте вместе разбираться с вашей стихийной «неполноценностью». Есть много экспериментальных методик…

– Их все на мне проверили в Шах-Грине, – я прицепила зеленый значок к платью и отступила к двери.

– Так уж и все?

– Они настойчивые, декан Чейз, – я скривилась от дурных воспоминаний. – Так что обойдемся без экспериментов.

– Я по всему Сеймуру читал лекции о стихийном равноправии, – напомнил мужчина, возмущенно скрипя диваном. – И вы хотите, чтобы я оставил уникальный случай без внимания?

– Очень хочу, – взмолилась искренне. – О-о-очень.

– Не бойтесь, Иветт. Это не больно, – «успокоил» Чейз. – Я не намерен вам вредить.

Ну да, ну да… Под ребром до сих пор тянуло болезненным холодом.

– Я не подопытный мизаур, – сложила руки на груди, защищаясь от темного взгляда куратора-энтузиаста. – На мне нельзя ставить эксперименты.

– Вам понравится, – заявил с коварной уверенностью. И с до обидного притягательной хрипотцой.

– Вам ведь нужно мое письменное разрешение, верно? – я сощурилась, не собираясь сдаваться.

– Верно. И вы его дадите.

– Не рассчитывайте. Не дам.

Проблема в виде индивидуальных занятий с шикарным куратором не входила в список «одобренных». И потому была решительно вычеркнута мной из списка потенциально возможных.

Да я скорее еще раз по «Смертельной полосе» пробегусь, чем соглашусь стать подопытной россохой Адамиана Чейза!

Глава 7. «Желто-зеленые» и яйцо с сюрпризом

Утро началось с мелодичного щебетания Риз: она напевала какую-то модную песенку, пританцовывая у окна с запиской. И с абсолютного бездействия моего почтового ящика. Вчера вечером куратор не передал мне измененного расписания. Не прислал он его и сегодня.

Я допускала, что Чейз, как и папенька, до неприличия рассеян из-за предстоящего шествия с демонским артефактом. Но до него так-то еще архова туча часов! А расписание мне нужно вот-прямо-сейчас.

Молчание ящика было обидным еще и потому, что отец обещал прислать приглашение на гостевые трибуны. Неприятно осознать, что про тебя забыли решительно все.

Вот почта соседки постоянно трезвонила, вываливая ей на кровать то одну записку, то вторую. Все были написаны на одинаковой серебристой бумаге, намекая на единственного отправителя.

– Кто тебе все время пишет? – я скептически посмотрела на четвертое утреннее послание.

– Секрет, – загадочно прошептала соседка.

– Я не болтлива.

– Ты – нет…

Риз с опаской поглядела на дверь, словно могла через нее увидеть комнату напротив. С Герой-мегерой и ее фирменными ушами.

Наконец и мой ящик задребезжал горстью рассыпавшихся гвоздей. У «феи» Риз он звучал как-то помелодичнее.

– Кто такая сирра Фервина? – разочарованно протянула я, разглядывая скучный травянисто-зеленый конверт.

– Мой куратор. Она ведет «Целебные снадобья и опасные яды» и «Полезные существа Междумирья». Мне тоже пришло, – Риз покрутила таким же.

«Желто-зеленая группа приглашается в Магический питомник за час до зенита по небесной сфере».

Выходит, по части дисциплин нас уже разделили на потоки. Поскольку мой уровень на исходе первого дня был зеленым (спасибо Чейзу-чудотворцу), мне досталась слабая группа.

Когда мы с Риз добрели до питомника, выяснилось, что с боевого я тут единственная. И это явно не добавит мне статуса в глазах стихийников. Нас окружали ученики с зелеными, желтыми и даже голубыми эмблемами. Аптекари, биомаги, целители, теоретики…

Из питомника, ютившегося под покатой стеклянной крышей, вышла команда «оранжевых» под предводительством магистра Хонсея. Они горделиво направились в сторону поля для ездовой практики. Туда, куда вчера привезли вирсов из Эстереля!

А нас пригласили внутрь. В очень душное жаркое помещение, заполненное весьма своеобразными запахами животного происхождения.

– Даже неудачник Мойси получил оранжевый, – возмущенно шипела позади меня тощая девица с желтым значком артефактора. – Кого надо убить, чтобы покататься на вирсе, эй?

Сирра Фервина оказалась дамой консервативной, с сединой в волосах и привычках. Она называла нас на старый манер – то «лантами», то «лаэрами». Кружила по круглому