Сильфида и дракон - Марина Кравцова Страница 17

— Истинная правда.

— А в чувствах — тоже ветер? Почему черный дракон такой печальный?

— Тиан печальный?

— Кирито-сама правильно сказал: от него пахнет болью. И грустью — добавлю я. Он ведь тоже пришелец? Знаешь, что я поняла, поговорив со всеми? Казалось бы, каждый из нас оказался здесь случайно. Но есть нечто общее: ни один из нас не был счастлив в своем мире.

— Кюбико…

— Ах нет, не говори ничего. Вон твой дракон. А я побежала.

Альмарис посмотрела туда, куда указала лисичка. Действительно, Тиан стоял, глубоко задумавшись, возле пушистой темно-зеленой ели…

Сильфида глубоко вдохнула смолистый чистый воздух.

— Кюбико… подожди. Скажи, ты знаешь, что такое душа?

Рыжая девушка в задумчивости протянула сквозь пальцы густую прядь своих волос.

— Не знаю. Но мне кажется, что тот, у кого есть душа, умеет не только чувствовать, но и слушать.

Она весело фыркнула, и не успела сильфида глазом моргнуть, как крупная яркая лиса с тремя пышнейшими хвостами предстала перед ней на миг, а потом скрылась в зарослях.

Альмарис медленно подошла к Тиану. Дракон заметил ее, но в его прекрасном лице ничего не дрогнуло, словно оно было выточено из белоснежного камня.

— Скажи, — спросила девушка безо всякого вступления, — в твоем мире… в Апельшарде у тебя осталась возлюбленная?

Взгляд Тиана смягчился. Он как будто ожил — но лишь для того, чтобы его губы сложились в невеселую улыбку.

— У меня была подруга. Мы хотели прожить с ней вместе все отведенные судьбой годы…

— И что же?

— Не думали, что наше время истечет так скоро. Ее убили красные драконы. В той самой стычке, когда меня захватили в плен. Силы были слишком неравны… Я не смог защитить ее.

Альмарис кивнула. Горечь поднялась из глубин сердца, уже явно чем-то наполненного. Наконец-то девушка попыталась услышать не только себя… И эта попытка ранила ее, но и что-то, кажется, в ней изменила.

Она улыбнулась ему от сердца.

— Прощай, Тиан.

Расправила крылья, и дракон наконец-то увидел, как сильфида взлетает в небо. Выше сосен и елей, немного неровно, словно заново учится полету… Белым цветком поднимается к серебристому туманному куполу и исчезает в нем, легко выпущенная зачарованным островом на свободу…

А дракон по-прежнему стоял и смотрел… Из подлеска выскочила огненная лиса, взмахнула тремя хвостами, обернулась рыжей девушкой.

— Что же ты? — возмущенно воскликнула Кюбико. — Лети за ней!

Тиан провел ладонью по лбу.

— Не стоит, — сказал он тихо.

— Ты очень глупый дракон. Как мы научимся жить в новом мире, если станем отвергать лучшее, что в нем есть?

— Я не знаю…

Юноша пошел было куда глаза глядят, но потом обернулся к лисице.

— Пожалуйста, проводи меня к Кирито. Туманный волк ведь главный здесь? Хочу попросить его разрешить остаться с вами. Может быть, сам того не ведая, я уже нашел новый дом.

— Пошли, — вздохнув, отозвалась Кюбико.

Альмарис летела домой. Наполнявшая все ее существо магия полета помогала запомнить направление… она еще вернется сюда. На этот остров, полный сочной травы и непривычного тепла. Так много хочется узнать, увидеть… Но пока ее ждут привычные картины — темные скалы, бурые травы, поросшие ягелем холмы, жемчужно-серое небо…

Сильфида вбирала в себя красоту родного мира и ощущала сердце тяжелым, переполненным. Даже летела она сейчас с трудом, но с каждой минутой крылья наливались новой силой.

Это и есть душа?

Боль. Печаль о том, кого она оставила. И жажда сделать что-то… поделиться с кем-то своим даром, волшебством, выплеснуть чувства… не жить лишь для себя.

Это и есть любовь?

Альмарис улыбнулась встречному облаку. Она разберется. Обязательно все поймет. И решит, что делать дальше. А пока… ей пора домой.

Часть вторая

Принцесса сильфов. Глава 1. Город людей

Кайми летел в большой город. Вообще-то города, полные альвов и людей, никогда его не интересовали. Но сейчас он уверенно стремился в Гловер-Силл. Жемчужина севера… Город и представлялся ему огромной матовой жемчужиной, холодной от снега… Все это глупости, но лучше думать о пустяках. Только не о том, как ослабла его природная магия… Столько боли и разочарования… Да еще сестрица Альмарис влюбилась в черного дракона — свихнулась, не иначе. А драгоценная подруга Тирис… все, хватит.

Те, кто сравнивал Кайми с его младшей сестрой, находили, что они очень похожи. Только у Альмарис локоны с каштановым отливом, а роскошные кудри ее брата, небрежно ниспадающие на плечи, — почти белые. Он безусловно хорош — нежной, прохладной красотой воздушного создания. Четыре светлых крыла сильфа — его радость и гордость — кажутся полупрозрачными, как лед.

Сейчас юноша почти не давал отдыха крыльям. Он ощущал себя уже измотанным, когда наконец пред ним предстали мощные стены островного города. Элегантные башни нежно золотились под первыми солнечными лучами.

Кайми скользнул вниз, через стену Северной жемчужины. Пролетел над крышами особняков. Красота этой части города вливалась в него певучей мелодией. Полукружия белых арок… Плавные, спокойные линии зданий сменяются вдохновенной устремленностью ввысь. И тепло… Почему-то здесь очень тепло для севера.

Оказавшись над роскошным цветником, сильф спустился к нему, чтобы посмотреть, живые ли в городе цветы. Оказалось — да, и юноша, не удержавшись, сорвал большую розу, сильно при этом уколовшись.

Отошел, присел на широкий край круглого фонтана. Прижал уже раскрывающий лепестки бутон к изысканно-бледному лицу. Прикрыл прозрачно-серые глаза. Этот насыщенный аромат… Как знакомо. Да, это было еще до Великого разлома. Тогда он был безоблачно счастлив.

Воспоминания… Кайми сидел на краю скалистой площадки, а Тирис беспорядочно летала над ним и смеялась. Вот он резким движением перехватил руку подруги, потянул к себе… Она уступала — мягко, ласково, послушно… Жадные губы сильфа нащупали пухлые смеющиеся губки, а Тирис вдруг нежно коснулась его щеки чем-то легким, приятным. В ее пальцах Кайми увидел горный цветок, пахший почему-то розой… и подумал: эта девушка — светлая, чистая — сама похожа на белую розу…

Отогнав воспоминание, сильф почувствовал, что его левая ладонь кровоточит, с силой сжимая шипастый стебель. И тогда тонкими нервными пальцами правой руки он принялся мять бутон, рвать его, терзать со злостью… Потом поднялся и бросил оставшуюся в его ладони горсть лепестков в фонтан — они тут же плавно, романтично и лениво потекли по воде в