Дикая магия. Особо демоническое Рождество - Елена Княжина Страница 17

– Мы заберем ее сейчас, – упрямо закивала, протискиваясь между сугробом и тележкой с мешками. – Сегодня Рождество! И этой беззубой малышке тоже положено чудо.

– И, конечно, ее пропажу никто поутру не заметит, – язвительно протянул Карпов, заразившийся занудностью от своего австрийского приятеля.

– Они ничего не докажут, – помотала головой, рассеянно обходя очередной искрящийся сугроб и вспоминая про мою застарелую нелюбовь к снегу. – Мало ли в мире молодых саблезубых тигриц, лишенных магии и клыков?

– Мало, Ани! – грозно рявкнул Демон, и мы с Сажелькой синхронно прижали уши.

Одновременно сощурили глаза. И тихонько зарычали. Нельзя нас так пугать.

– Тебе лучше со мной не спорить, профессор, – погрозила пальчиком, разглядывая упертое лицо мужчины. Настолько упертое, что проще мизинцем кирпич прорубить, что к нему пробиться.

– Ректор… – машинально поправил, опасно сдвигая брови.

– Я сильнее, – напомнила Демону, решившему нас с тигрицей запугать. Бросившему на это весь свой арсенал жутких взглядов. У него почти получилось, но я не подавала виду.

– Сильнее ты временно, оранжерейная мисс, – меня притянули за отвороты пальто прямо к плотно сжатым губам. Глаза сверкнули слишком близко. – И ты ведь понимаешь, что я тебе это припомню?

И столько коварства было в его голосе, что сразу поверила: припоминать будет долго, упорно и обстоятельно.

Может, и переборщила я с прогулкой на болоте? Карпов и без того настрадался на утреннем празднике в Дворцовой Оранжерее. А потом мои новости… И знакомство с Аароном… Он ведь не каменный. Столько подарков на Рождество может и не осилить.

– Ты правда этого хочешь, пигалица? – вдруг спросил так же вкрадчиво, как до этого угрожал. Но в глазах танцевало ехидство: Андрей развлекался, рассматривая мою засомневавшуюся физиономию. Демон!

– Хочу, – призналась шепотом, доверчиво подаваясь к губам, которые из плотно сжатых вдруг превратились в слегка улыбающиеся. Настолько «слегка», что неуловимая эмоция была заметна только мне. И только на расстоянии нескольких сантиметров.

– Но потом до самых родов ты будешь очень послушной девочкой… И не будешь искать неприятностей на свою красивую, но непоседливую… – Андрей огладил быстрым взглядом мои бедра и вернулся к глазам, – и на мою седую голову заодно?

– Да не такая она и седая. Пока что.

Глава 9

– Ну что за упертое создание мне досталось? – проворчал Карпов, утыкаясь холодным лбом в мой.

Погладил щеку шершавыми пальцами, разгоняя по коже тепло. Вполз лапой под пальто, а за ним и под плащ пробрался аккуратно.

– Видимо, вы плохо себя вели в этом году, Андрей… («Вяленых шурхов вам в рождественское печенье!») Владимирович, – сочувственно пожала плечом. – Поэтому получили… что получили.

Его ладонь бережно легла на мой живот, в котором, следуя примеру Сажельки, мигом присмирела разбуженная бедовая капелька. И теперь всеми силами изображала капельку спящую, мирную и не склонную к неприятностям.

Но Демона было не провести: он «подарочки» в полной мере оценил. Видит Судьба, с завтрашнего дня начнет запасаться успокоительным и выпытывать из крестного рецепт горлораздирающего сбора.

– Получил. И никому не отдам, – покорно выдохнул Карпов, смиряясь с неизбежным в который раз за сегодня. – Сам буду мучиться. По полной программе.

Я лениво выпуталась из демонических лап и сделала шаг назад, неохотно припоминая, что имею несколько иные планы на сочельник. И шершавые пальцы, в обход мороза забирающиеся под мою одежду, туда не вписываются… Но уткнулась лопатками в невидимую стену.

– Попалась, пигалица.

– Какого тролля? – возмущенно охнула, по бокам от себя ощупывая преграду.

– Попалась, попалась… – коварно напирал Демон, в глазах которого вальяжно плескалось черное золото.

Он, похоже, не успел понять, что мы снова во что-то влипли, едва отойдя от болота. А мне было решительно не до шуток.

Сапоги мои, насквозь вымокшие, Андрей сразу просушил, но ногам оставалось неуютно. В животе булькало, предаваясь тоскливым воспоминаниям о запеченной утке и имбирных пряниках. Даже аппетит проснулся по такому несчастному случаю.

– Не могу шевельнуться, – сбивчиво объяснила Карпову, озираясь по сторонам.

Тут и там чернели решетки пустующих адаптационных вольеров. Тихо, пусто, ни души… И до утра нас, застрявших в невидимой ловушке, никто не найдет. Та-да-да-дамм.

Холодок прошелся от поясницы к лопаткам, упиравшимся в прозрачное нечто. Я успела разволноваться и оцепенеть от ужаса, чувствуя себя мухой, увязшей в яблочном конфитюре.

Застрять в центре закрытого Заповедника – в голоде и холоде! – было последним, чего бы я хотела под Рождество. Хотя бы потому, что однажды я уже мерзла посреди равнодушных сугробов. И тот колючий мороз, иглами пробиравшийся под задубевшую юбку, за целый год не изгладился из памяти.

Но Демон моей внезапной паники не разделял. Напротив, источал собой уверенность, что все правильно и ему по вкусу.

– Идеально, – кивнул он, ухмыляясь. – Теперь я понял, чего не хватает в нашей спальне.

Андрей вскинул голову вверх, устремляя взгляд в звездное небо над Эстер-Хазом. Над нами нависали извилистые ветви голого дерева, уснувшего до весны. Те, что склонялись к нашим макушкам, были увиты зеленой паутинкой, усыпанной белыми шариками. Круглые «ягоды» так странно смотрелись в зимнем пейзаже, что хотелось поморгать и проснуться.

– Это дикая омела. Мелкая пакостница, – спокойным, бархатистым тоном пояснил Карпов, притягивая меня к себе. – Застрять под ней в лесу – то еще развлечение. В городе ее давно вывели, но в заповедных зонах Обиженная Омелия еще растет. Не бойся, трусиха.

Я протянула руку, аккуратно касаясь белой ягодки. В Оранжерее Вяземских я таких не видела, но будь растение ядовитым или дурно воспитанным, Андрей давно бы пресек мои дружелюбные поползновения. А раз не пресек…

Я искоса посмотрела на уже-не-такого-и-мрачного Демона. С подозрением сощурилась, набрасывая в голове мысли, какие еще эффекты дает стояние под омелой. Больно довольным выглядел Карпов: мне знаком этот предвкушающий взгляд.

– Я бы хотела узнать поподробнее, какое воздействие оказывают безобидные цветочки, прежде чем вешать это чудо в нашей спальне, – проворчала, тайком ощупывая невидимую стенку. Она никуда не исчезла, и спокойствие Андрея настораживало. – Отбивают глупые мысли? Возвращают аппетит? Превращают мозг обратно в малиновое желе?

Коварные веточки лениво покачивались на ветру, пока мне дурнело от собственных фантазий. Но глупая затея с похищением тигрицы все еще волновала разум, а мозг мой в последние месяцы и без